Николай Семёнов - Это было на рассвете

— Тот же, пробитый пулей. Не пора заменить, Саша? — закурив, заметил я и передал Малинину.

— Позавчера я видел у земляка портсигар, это да-а-а! К нему пристроена даже зажигалка.

— О каком земляке ты говоришь?

— Как о каком? Я же рассказывал.

— Нет, не слышал.

— Когда занимали исходные, подошел к нам высокий и, похоже, отчаянный лейтенант-артиллерист. Три ордена на его груди, да еще медали. Говорит: «Дайте на часок лопату. Занимаем огневые позиции, а лопат не хватает». Когда возвращал лопату, спросил:

«Ты, браток, случайно, не земляк?»

«Не знаю, я из Козьмодемьянска, что в Марийской АССР, а вы?»

«А я из Нового Торъяла, Иван Веселов!»

Вот и познакомились. В качестве подарка предложил мне свой портсигар. Я закурил, а от подарка отказался, было неудобно. Адрес его на всякий случай записал.

— Адрес-то сохрани, мы его разыщем, — сказал я.

— Не пора ли нам на отдых? Что-то устал я, — проговорил Малинин.

— Сколько снарядов за день израсходовал? — спросил у Малинина Изотов.

— Было пятьдесят, а осталось два.

— Снаряд вместе с зарядом весят два пуда. Вот и помножь сорок восемь на тридцать два. И получится, что Демид Сергеевич за день боя перекидал полторы тонны груза!

В двадцать три часа мы, пожелав друг другу удачи в завтрашнем бою, разошлись по своим машинам.

Штурм начался на рассвете 17 апреля. Наш танковый полк ударил по Зеелову с юга и продвинулся вперед. Полк Середы к 7 часам утра вышел на северную окраину города, а — Цыганова к 8 утра был в Ной Вербиге и оседлал дороги Вербиг — Зеелов, Гузов — Зеелов. Таким образом, сильно укрепленная оборонительная полоса гитлеровцев — Зееловские высоты с городом Зееловом — на рассвете была взята штурмам. Противнику на этот раз не удалось оказать существенного сопротивления. У нас был выведан из строя танк младшего лейтенанта Ивана Моисеевича Никитина. Он первым ворвался в город. С ходу расстрелял один тяжелый танк и противотанковое орудие немцев, но и его машина была подбита. Самому ему оторвало ногу.

Противник на высотах понес большие потери. Только полк Ермоленко в первый день боев уничтожил 16 тяжелых танков, 25 «фердинандов», 25 орудий разного калибра, 8 минометов и много живой силы [1] АМО, ф. 3076, оп. 1, д. 11, л. 16. .

Танкисты, ведя за собой пехоту, двинулись на Мюнхеберг. Фашисты сопротивлялись ожесточенно. Однако по сравнению с Зееловскими высотами нам теперь было намного легче.

Первые упорные бои завязались на подступах к Герльсдорфу. Впереди действовала рота лейтенанта Андрея Хохлова. Танкисты с пехотой вклинились в оборону противника, стали перемалывать огнем и гусеницами гитлеровских смертников. Они не думали отступать. Более того, несколько раз сами пытались контратаковать. «Мессершмитты» с высоты бреющего полета сбрасывали небольшие бомбы и строчили из пулеметов по нашей пехоте. Мешали танкам фаустники.

В самый критический момент командир роты Андрей Хохлов, приказав командиру танка партгрупоргу роты Кичигину вести огонь, побежал к командиру стрелковой роты просить, чтобы стрелки усмирили фаустников. Через несколько секунд около него разорвался снаряд. Андрей, сделав еще несколько шагов, упал. Увидев его, лейтенант Демидов бросился к Хохлову. Тот еще был живой, но без сознания. Тяжело раненный в голову и грудь, он скончался на руках своего земляка — горьковчанина Ивана Демидова. Погиб талантливый и смелый командир. До армии Андрей Иванович Хохлов окончил химико-технологический техникум по специальности химик-керамик. Те, кто вступали с ним в опоры по вопросам химии, вскоре сдавались. Андрей говорил,: «Если останусь в живых, то обязательно буду работать в керамическом производстве». Орден Отечественной войны второй степени на вечное хранение вручен его матери Клавдии Вернадьевне.

Вовремя подоспел к Герльсдорфу танковый полк Середы. Он, развернув свои машины, открыл сокрушительный огонь по вражеской обороне. Автоматчики роты Мельникова со стрелковыми подразделениями дружно двинулись в атаку. По южной окраине ударили танки другой части. Вскоре гитлеровцы под Герльсдорфом были смяты и деревня взята. Во время атаки осколкам авиабомбы распороло правую ногу Михаилу Мельникову. Нет слов, ему, ветерану бригады, очень хотелось войну завершить в Берлине. Но, к сожалению, передвигаться он не мог, и его на бронетранспортере отвезли в госпиталь.

Наша танковая бригада, взламывая во взаимодействии со стрелковыми полками одну оборонительную линию за другой, настойчиво двигалась по заданному боевому курсу вперед на Берлин. На рассвете 19 апреля с северо-восточной стороны мы подошли к Мюнхебергу.

Опыт двухдневных боев показал, что фашисты населенные пункты обороняют в основном с фронта. Поэтому командир бригады Юренков решил атаковать город с правого фланга, причем одновременно с двух направлений: наш полк нанесет удар по северной окраине, а полк подполковника Середы — с северо-восточной стороны.

На рубеже Мариенфельд, что находится в двух километрах севернее Мюнхеберга, противник начал оказывать сильное сопротивление огнем танков. Из находящейся восточнее озера Фаулерзее рощи стреляли противотанковые орудия. Поэтому нам пришлось некоторое время приостановить атаку. Подполковник Ермоленко, доложив обстановку комбригу, начал бой с танками противника. В обход рощи, откуда били противотанковые орудия, майор Лодвиков повел три танка. Расчеты трех 88-миллиметровых противотанковых орудий с появлением наших танков с тыла разбежались.

Бой за Мюнхеберг продолжался около трех часов. Одновременным ударом с двух направлений, особенно после ввода в бой танкового полка Цыганова, сопротивление противника было сломлено. В час дня 19 апреля наши танки ворвались в центр города и завязали уличные бои.

Как только мы вошли в город, наши гвардейские минометчики открыли такой ураганный огонь, что среди белого дня в городе стало темно от порохового дыма и пыли, горчило в горле. Главное — снаряды рвались в двадцати метрах от танков. В этом был повинен один из оперативников. Заметив, что танки на какое-то время атаку приостановили, он запросил огня. «Катюши» ударили по городу. Но вышло так, что танкисты ворвались в город все-таки раньше, чем намечалось. Из наших никто не пострадал, в том числе и пехотинцы, которые были несколько сзади нас.

В боях за Мюнхеберг получили повреждения четыре машины, но все они быстро были восстановлены ремонтниками. Больше всех на этот раз досталось наступающим с северо-востока. Тут оборона, как и предполагалось, оказалась наиболее прочной. Противник на этом участке подтянул дополнительные противотанковые средства. Решительными действиями тяжелых танков и автоматчиков оборона противника была прорвана и на этом участке.