Альберт Зарипов - Минки М.О.Н-ки

Наши собратья из МВД тоже заметили чеченскую делегацию: внутри оборонительных укреплений послышались приглушенные команды и в бойницах появилось несколько дополнительных стволов. Я заметил два пламегасителя от ПК и три дульных тормоза-компенсатора АКС-74. Но досматривавшие легко — вушки двое-трое ОМОНовцев, не подавая вида, продолжали так же спокойно и размеренно проверять подъезжающие автотранспортные средства.

— Минут сорок им ждать придется. По такой-то жаре, — беззлобно засмеялся один из разведчиков, присевший за другой башней.

Не дожидаясь своей очереди, первый автомобиль-вездеход вдруг вырулил на свободную встречную полосу, понесся вперед и внезапно затормозил перед милицейским шлагбаумом. Над машиной, как я успел заметить, развевалось два полотнища: зеленый флаг независимой Ичкерии с силуэтом волка на фоне луны и белое знамя с голубыми полосами и четырьмя латинскими буквами.

— Это ОБэ эСЕ что ли? сквозь зубы спросил я вслух, глядя на подскочившие вслед первой и остальные автомобили, в то время как большой палец плавно переводил предохранитель на точку с надписью "авт. ".

— Они самые. Видишь, сколько их там мирных европейцев сидит? — Продолжал радушно улыбаться Кириченко, но его взгляд оставался внимательным и напряженным. — Наверняка у них еще и патрон дослан… Спокойно, ребята… Мы им сейчас не нужны… Они нам тоже не к спеху.. Пускай себе едут…

Мы стояли около боевых машин и смотрели на своих врагов, которые с неменьшим вниманием и настороженностью разглядывали нас, сидя в дорогих иномарках. Боковые стекла были полностью опущены и всего три-четыре метра отделяли нас от молодых бородатых чеченцев с зелеными повязками на лбу. Крепкие руки сжимали автоматы и пулеметы, стволы которых слегка высовывались в открытые окна. Камуфлированная форма была не новой, но чистой. По всему было видно, что в машинах находятся не доморощенные телохранители, а опытные и немало повоевавшие боевики, готовые в любую минуту и даже секунду вступить в бой. Они спокойно и порой даже равнодушно оглядывали нас, наши беемпешки и всю окружающую обстановку.

Я невольно поймал себя на мысли, что как воины ислама, так и мы, российские офицеры, хоть и в уме, но все-таки оцениваем свои силы и средства и сопоставляем их с боевыми возможностями противника, прокручивая в мозгу ту или иную боевую ситуацию.

— Жалко у нас пушки не опущены, а сейчас это делать — слишком поздно…. — негромко сказал командир группы. — Еще всполошатся.

— Интересно, догадались они, кто мы есть на самом деле? — Спросил я Олега. — Хотя пехота нагрудники не носит, и по форме видно, что мы не пехтура и не менты.

— Да. Для мотострелков мы слишком хорошо вооружены и экипированы, а для эмведешников одеты черезчур просто, — подтвердил старший лейтенант Кириченко. — Смотри-ка, главный мент вышел наружу — значит их прямо сейчас пропустят.

Действительно, старший начальник ОМОНа попрощался кивком головы с представителем миссии ОБСЕ и приказал открыть шлагбаум. Европейский наблюдатель быстро уселся на свое переднее сиденье в первом джипе, который тут же рванул с места. Взревели двигатели и остальных внедорожников и «волг», мгновенно набравших большую скорость и пронесшихся мимо нас быстрой вереницей дорогих автомобилей с обязательным зеленым флагом на крыше.

— Слава Богу, … Уехали, — облегченно вздохнул Олег. Сколько же их там было?

— Человек пятьдесят я насчитал, — послышался голос лейтенанта. — Очень много пулеметов ПК и РПК, у некоторых даже «мухи» были.

— Один случайный выстрел с нашей или с ихней стороны, то пришел бы трындец и нам и ментам. Раздолбили бы они нас в лепешку, — засмеялся Олег. — Но все обошлось… Всем отдыхать.

С шумом на башне откинулась крышка люка, из которого показалась красная физиономия наводчика со второй брони. Он вылез наружу и первым же делом поискал воду.

— Ох и жарко же в закрытой башне сидеть, — деловито пожаловался он всем нам. — Я весь запарился, пока за ними во все щели наблюдал.

— Как же ты туда пролез? — спросил кто-то из бойцов. — Люк был закрыт, а десант завален барахлом.

— А я поверх этого барахла и прополз, даже не заметил как внутри башни оказался, — пошутил наводчик-оператор. — Хотел ствол опустить, да думаю, что среди чеченов шухер поднимется…

— Молодец. Объявляю тебе благодарность, — похвалил смекалистого солдата командир группы. — Всем отдыхать! Через час снимаемся.

Был полдень, когда наша группа въехала в расположение родного отряда через тыльное КПП. Я успел освободиться от нагрудника с боеприпасами, которые были переданы под ответственное хранение одному из бойцов.

На повороте к первой роте боевые машины пехоты затормозили. Я быстро пожал на прощанье руку Олегу Кириченко и спрыгнул на дорогу.

— Ну, Руслан, счастливо оставаться! Всем — спасибо и удачи!

Механик Краснов уже включил передачу и первая беемпешка медленно развернулась на одной гусенице и поехала к своему подразделению. Я повернулся в противоположную сторону и, утопая в горячей пыли, перебежал разбитую грунтовку. Держа в правой руке автомат, прошел через заросли молодых деревьев, обогнул два холма с стоящими на них решетчатыми антеннами РЛС, разбитых в ходе штурма Грозного, и оказался перед палатками второй роты.

— Ну наконец-то… Где вы там лазили? — спросил меня Тимофеев, затягивая узел на парашютной сумке. — Давай побыстрее умывайся. Через полчаса отходит БэТР на аэропорт Северный.

— Вот ствол. В целостности и сохранности, — Я отдал автомат подошедшему дневальному и побежал в душ.

В ожидании рейсового бронетранспортера я даже успел сбегать в первую роту к Кириченко и забрать у него двое сошек от ночного РПГ-7Н, которые ненужным железом валялись в ружпарке. Полгода назад они были подарены мне одним моим земляком и некоторое время даже красовались на СВДэшках с ночными прицелами. Но после моего возвращения на большую землю сошки оказались никому не нужны и мне было немного жаль, если они куда-нибудь пропадут.

Из-за этих металлических сошек меня спустя два часа не пустили в Ан-12 бдительные таможенники, расценив их как военный груз. Пришлось мне сбегать к военному коменданту, объяснить всю историческую и боевую ценность этих железных упоров, после чего мне в командировочном листе была сделана разрешительная запись и поставлена круглая печать. Я быстро выхватил документ из рук опухшего от жары комендача и побежал на взлетку, откуда уже раздавался рев движков…

Военно-транспортный самолет уже тронулся с места и медленно выруливал к началу взлетно-посадочной полосы и мне ничего не оставалось, как просто догнать неуклюжий борт, забежать слева перед кабиной и помахать левому летчику рукой с листочком. После его вопросительного жеста я показал ему свою командировочную бумаженцию с фиолетовой печатью коменданта. Грузно проплывающий мимо меня самолет неожиданно остановился и командир борта махнул рукой и показал мне куда-то в сторону хвоста. Я подошел к задней части самолета, придерживая рукой кепку, срываемую с головы сильным потоком воздуха от работающих винтов. Спустя несколько секунд в брюхе военного транспортника образовалась небольшая щель, которая увеличилась и превратилась в рампу.