Илья Андрианов - Атакую ведущего!

Словом, мы остались в Катиной группе и потом ни разу не пожалели об этом.

…Начались полеты. В воздухе Зуева чувствовала себя куда увереннее, нежели на земле. Скоро мы поверили в своего инструктора, прониклись к ней уважением и смотрели на Катю без прежнего мужского превосходства.

Она оказалась очень строгим учителем и сразу замечала наши малейшие ошибки. Мне, например, неделю подряд твердила:

– Денисов, убери левый крен! Сколько раз можно повторять?

Я лечу и думаю: «Какой крен? У меня, по-моему, все нормально. И чего придирается!»

А она за свое:

– У тебя, Денисов, правая рука, что самолетом управляет, за головой ходит. – В переговорном устройстве голос Кати звучал сердито. – Куда ты ее поворачиваешь, туда и самолет валится.

Николая Стрелкова она укоряла в том, что тот не чувствует высоты, так и норовит в землю влезть. Катя, видимо, полагала, что Стрелков тугодум, досадуя на его непонятливость. А Николай вместо того, чтобы за машиной следить, за приборами, отклонит голову вправо и смотрит в обзорное зеркало на Катю. Однажды на посадке, вот этак заглядевшись на нее, ударился колесами о землю и дал такого «козла», что был затем в пух и прах высмеян и разрисован в стартовой «Колючке»…

Подошло время самостоятельных вылетов. В то утро мы пришли на аэродром раньше обычного. Под бодрую команду инженера отряда: «Раз, два… Взяли!» – распахнули широкие ворота ангара и, ухватившись за крылья, стали выкатывать из него самолеты У-2.

После успешного проверочного полета вместе с командиром отряда мне разрешили вылететь самостоятельно.

Мы с Зуевой стояли у крыла самолета, и она давала мне последние указания. Как это принято у летчиков, Катя все показывала мне руками. То тянула руку к себе, слегка приседая и поясняя правила посадки, то наклонялась в стороны, изображая повороты.

– Главное, не старайся выполнить полет лучше, чем всегда. Летай, как обычно, и будет порядок.

Я согласно кивал головой. Затем подошел к самолету, схватился руками за борта и, вскочив в кабину, непослушными пальцами стал пристегивать ремни. Катя, видя мое волнение, не выдержала, снова подошла и еще раз напомнила:

– Учти, Денисов, взлететь в воздух и медведь сможет. Основное – сесть. На посадке правильно смотри из кабины. Вперед – на тридцать метров, влево – на пятнадцать градусов. Взглядом как бы скользи по поверхности, не сопровождая землю глазами. Тогда будешь чувствовать высоту. Ясно тебе?

Я утвердительно кивнул головой. Катя повернулась в сторону «пятачка», где на скамейках сидели пилоты, и звонким голосом крикнула:

– Старшина!.. Мешок с песком!

Николай Стрелков и Гошка Афиногенов, кряхтя от натуги, принесли тяжеленный мешок к самолету и положили его на место инструктора. Самолет У-2 был очень легким. Стоило инструктору вылезти из кабины, как резко менялась центровка машины, и в воздухе самолет начинал задирать нос. Это усложняло условия полета, особенно на посадке.

Не видел я в первом самостоятельном полете ни города, ни широкой, извилистой реки, ни леса… Я так крепко сжимал ручку управления, что из нее, казалось, вот-вот брызнет сок. С инструктором было куда проще. Знаешь, что впереди тебя сидит опытный летчик, который исправит любой твой промах. Это успокаивало, вселяло уверенность. Качнет Катюша головой влево – делай левый разворот, вправо – стало быть, правый…

Теперь я внимательно смотрел на крохотную букву Т, белевшую на зеленой траве аэродрома, и думал лишь о том, как бы не опозориться перед инструктором и ребятами.

Наконец благополучно сел.

Заруливая на стоянку, я издали увидел: Катя улыбалась, а Николай показывал мне большой палец: «Молодец!»

Выключив мотор, я выбрался из кабины и подошел к ним. Катя поздравила меня с первым самостоятельным вылетом, а Стрелков сказал:

– Серый, ты так шикарно подвел машину к земле, что она сначала будто пощупала ее колесами. А потом р-раз – и классная посадка на три точки!

…В конце лета состоялся наш выпуск. Жидкий азроклубовский оркестрик довольно исправно выводил авиационный марш: «Все выше, выше и выше…» Катя Зуева пришла на праздник в нарядном белом платье, и Николай не мог оторвать от нее глаз.

Утром мы всей группой сделали набег на ближайшее поле и оборвали там все ромашки и полевые гвоздики. Получился огромный букет, который мы и преподнесли своему инструктору…

И, глядя теперь на Катю, счастливую, взволнованную, я только сейчас полностью осознал, сколько же ей надо было иметь выдержки, терпения и душевного такта, чтобы управляться с нами, десятью гавриками, у каждого из которых был свой нрав и характер. Она никогда не кричала на нас, не ругалась, не иронизировала, а брала нас своей мягкостью, женственностью. Словом, Катя Зуева оказалась настоящим инструктором. А ведь мы поначалу хотели от нее сбежать…

После обеда мы уже втроем снова вошли в зал и уселись на свой последний ряд. Продолжая разговор, я тихонько спросил Зуеву:

– Так это вы, Катюша, на своих «кукурузниках» нам ночью спать не даете? Вот не знали, что это вы рядом с нами стоите. Мы думали, какие-нибудь старики-пенсионеры. А то давно бы к вам маршрутик проложили!

– Вы, Сережа, нас обижаете. На этих машинах и летчики летают – молодые, здоровые. У нас с ними дружеское соревнование идет. Вот все боимся, как бы они нас не обошли. Однажды был такой случай… Погода стояла скверная. Они звонят нам: «Ну что, красавицы, сидите? Скучаете? А мы начали потихоньку». Нас это заело. Пошли к командиру эскадрильи. Так и так, говорим, соседи летают, фашистов бьют, а мы бездельничаем. Комэск долго нас разубеждала, но мы все ж уговорили ее и всю ночь бомбили передовую. Ориентировались по времени, а больше полагались на чутье.

Утром идем отдыхать. От усталости ноги заплетаются. Вдруг навстречу нам штурман соседнего полка. Остановили его, спрашиваем: «Ну, товарищ майор, много ли сегодня вылетов сделали?» Он удивленно посмотрел на нас и отвечает: «Да вы что, девчата? Какие вылеты? Мы всю ночь спали. С вечера, правда, вылетов десять сделали и прекратили. В такую погоду хороший хозяин собаку из дома не выгонит». Тут мы все поняли. Разыграли нас летчики. Ох как же мы на них разозлились! На этого бедного майора накинулись скопом, а он смеется: «Милые девушки, это, должно быть, вас ребята подзавели. Я вот им покажу, бездельникам!»

Слушая эту историю, мы с Николаем смеялись от души.

После совещания на аэродром поехали вместе. Подошли к самолету Зуевой. Николай обошел машину кругом, взглянул на стальные ленты-расчалки, которыми крест-накрест были стянуты верхние и нижние крылья, и шутливо спросил Катю:

– Аппарат еще крепкий?

– Да служит пока, – улыбнулась Катя. – Это он с виду такой хилый.