Станислав Архипов - Записки ведущего. Часть 1

В одной из студенческих песен есть слова:

Сдуру – это про меня. На последних курсах в институте у нас подобралась небольшая группа студентов, которая на одной из теоретических кафедр занималась проблемами разработки электроракетных двигателей, в основном по материалам публикаций в научно-технических журналах. Несмотря на то, что ещё в 20 годы, после революции, в СССР уже было получено авторское свидетельство на электроракетный двигатель Валентином Петровичем Глушко, кстати основателем этой же кафедры в Казанском авиационном институте, про практическое применение этих идей говорить было ещё рано, но об экспериментальных работах в США мы уже знали. Поэтому, незадолго до распределения (в то время выпускники вузов проходили такую процедуру и направлялись на трёхгодичную работу по заявкам министерств и ведомств) я получил приглашение остаться на этой кафедре с тем, чтоб продолжить начатую работу уже в статусе аспиранта. Однако, на последней экзаменационной сессии, на экзамене тоже по одной из теоретических дисциплин, я получил тройку, как мне показалось незаслуженно. Мой протест был своеобразным – я отказался от работы на той кафедре, где и работал преподаватель, так низко оценивший мои знания. Пошёл на распределение и выбрал назначение в Нижнюю Салду, на предприятие, куда вела одна специально построенная дорога среди лесов и болот. Об этом я услышал от двух выпускников предыдущего выпуска, которые оттуда сбежали даже до защиты диплома и слухи про это предприятие были далеко не положительными. Но я ехал за «…за туманом и за запахом тайги». Конечно, папа и мама были не в восторге от моего скоропалительного решения.

Нижняя Салда, конечно, не Магадан, но путь туда оказался продолжительным. Во-первых, выпускнику авиационного института, как мне тогда казалось, пользоваться другими видами транспорта, кроме авиационного, было как-то неприлично. Но Аэрофлот выполнял рейсы только до Нижнего Тагила, поэтому пришлось ограничиться билетом до этого города, через Свердловск, т. е. через аэропорт «Кольцово». В справочном бюро этого аэропорта мне сказали, что рейсы на Нижний Тагил выполняются из другого аэропорта, который называется «Уктус» и объяснили как туда добраться. Лётное поле этого аэропорта оказалось грунтовым и на нём я увидел только самолёты АН-2 и легкомоторные самолёты (санитарные и спортивные). В билете же на мой рейс был указан самолёт ЛИ-2. В помещении, где были места для ожидающих пассажиров, мне сообщили, что рейс на Нижний Тагил выполняется нерегулярно и мне следует интересоваться о вылете ежедневно по телефону, часов в 9–10 утра. Я засомневался успею ли я приехать в «Уктус», но меня успокоили, что сам вылет будет гарантированно после обеда. Я вернулся в город, поселился в гостинице и стал регулярно позванивать в «Уктус». Остальное время я посвятил знакомству с городом Свердловск, что позже мне пригодилось. Дня через три мне сообщили о времени вылета. На ЛИ-2 я летел впервые, но вполне в комфортных условиях, по сравнению с последующим через несколько лет полёте на таком же самолёте, но грузового варианта. Приземлились также на поле с грунтовом покрытием, недалеко от города. Пришлось сразу же искать гостиницу для ночлега, чтоб в оставшееся время дня узнать, как добраться в Нижнюю Салду. На вокзале мне посоветовали дальше ехать самым ранним, так называемым «рабочим» поездом, которым обычно пользовались рабочие, ехавшие, в основном в Верхнюю Салду на стройку металлургического комбината. Весь путь я провёл у окна. Мелькали небольшие полустанки и деревеньки, среди хвойных лесов, реже попадались начинающие желтеть берёзовые островки. Пришла в голову мысль о том, что чем-чем, а уж запахом тайги я надышусь досыта. Вдруг на одной из остановок вагон остановился напротив станционного домика с надписью «Сан-Донато». Я стал смотреть по сторонам, но кроме привычного вида с крестьянскими домишками я ничего не увидел. Когда уже снова замелькали вековые ели, мне пришла в голову мысль о том, что в письмах к родителям, я приведу такую фразу «…иногда, мы выбираемся в уютное местечко Сан-Донато…». Может быть, им станет немного легче в том, что их сын попал уж не совсем в глухое место.

Наконец, я оказался на привокзальной площади города Нижняя Салда. Первый человек, который мне попался была бабулька, которая чем-то торговала. Я увидел незнакомые черные блестящие ягодки. Она насыпала мне в газетный кулёк и стала уговаривать купить меня побольше, потому что это ягоды черёмухи и их добавляют в шаньги с повидлом. Я уточнил можно ли их есть просто так, она удивилась тому, что взрослый человек, а не знает про черёмуху. Она же мне объяснила, как добраться по тому адресу, про который я её спросил. При этом добавила: «… это на почтовый…», так местные жители называли то предприятие, на которое я был направлен. Потом подробно объяснила, что нужно подождать автобус, который скоро подойдёт, и ехать до самого конца. Вообще, на всём Урале, будь то в Свердловске, Нижнем Тагиле и теперь в Нижней Салде, к кому бы я не обращался с каким-то вопросом, всегда мне все объясняли очень подробно и как-то очень дружелюбно. Наверное, в то время это было характерно для жителей всего Урала. Ожидая автобус, я начал есть ягоды, выплёвывая косточки. Уже в автобусе, я немного пожалел об этом, потому что ягоды были вкусные, но вяжущие, а воды у меня с собой не было. Добравшись до отдела кадров, я отдал свои документы и тут же попросил воды, после чего объяснил причину своей жажды. Женщины захлопотали, напоили меня водой, предложили чай и удивлялись, что я никогда не пробовал шаньги с черёмухой. Дело дошло до того, что одна из них стала предлагать, чтоб завтра, после работы, сойдя с автобуса я зашёл к ним, а она дома испечёт такие шаньги и накормит меня. Я, конечно, отказался сказав, что лучше я как-нибудь потом, когда полностью устроюсь, к ним ещё зайду. В общежитии меня уже ждали, устроили в комнату и, утром следующего дня я уже ехал на служебном автобусе к месту своей работы, где провёл, наверное, лучшие свои 18 лет в жизни.

На конечной остановке, напротив пожарной части, все вышли из автобуса и стали расходиться по разным направлениям. Я подошёл к тому бараку, на который мне показал один из пассажиров автобуса, и подошёл к часовому, который проверил мой пропуск и пропустил вовнутрь. Я повернул наугад налево и, в конце коридора, увидел дверь с табличкой, за которой слышались голоса.