Владимир Жарко - Воздушные разведчики

Всеми видами и средствами фронтовой разведки была вскрыта группировка наземных войск противника, оборонявшегося против 1-го Прибалтийского фронта. Здесь находились немецкие войска 3-й танковой армии, в состав которой входили 9-й и 53-й артиллерийские корпуса. Перед правым крылом фронта оборонялись соединения 1-го армейского корпуса 16-й армии, входившей в состав группы армий «Север». Всего перед фронтом насчитывалось свыше 12 вражеских пехотных дивизий и ни одной танковой, несмотря на то что армия называлась танковой. Такое положение объяснялось тем, что фашистское командование не ожидало наступления Красной Армии в Белоруссии против группы армий «Центр» и сосредоточило свои танковые дивизии на южном направлении. Примечателен в этом отношении вывод Маршала Советского Союза А. М. Василевского:

«Готовясь к летней кампании 1944 года, фашистское командование считало наиболее вероятным, что Красная Армия нанесет главный удар на юге. В Белоруссии же они предполагали местные операции сковывающего характера, надеясь отразить их силами группы армий «Центр». Гитлеровская клика не допускала мысли, что советские войска смогут наступать по всему фронту. Поэтому свои основные силы враг держал не в Белоруссии, а на юге. Чтобы укрепить фашистов в этом мнении, мы демонстративно «оставляли на юге» большинство своих танковых армий. Все светлое время суток в войсках центрального участка советско-германского фронта велись лихорадочные «оборонительные» работы (на южном участке оборонительные работы велись ночью) и т. д.». [2]

Подготовка к наступлению но освобождению Белоруссии и советских республик Прибалтики подходила к концу. Воздушным разведчикам особенно хорошо было известно, какая огромная сила сосредоточивалась (в основном в лесах) для удара по фашистской группе армий «Центр». Возвращаясь с боевых заданий и пролетая над своей территорией от линии фронта до аэродрома на малой высоте, экипажи видели большое сосредоточение наших войск и различной военной техники. Видя такую силищу, авиаторы проникались чувством гордости за свою Родину и советский народ, который под руководством Коммунистической партии в труднейших условиях сумел не только выстоять, но и перейти в решительное наступление. Это чувство придавало им дополнительные силы.

Все летчики, штурманы и воздушные стрелки-радисты с большим желанием летали на выполнение сложных заданий. Каждый из них понимал, насколько это опасно. Ведь любой вылет мог стать последним.

Для того чтобы потери были как можно меньше, а эффективность вылетов на разведку войск противника высокой, экипажи тщательно готовились к ним на земле. При этом они учитывали все имевшиеся данные о противовоздушной обороне врага, метеоусловия, рельеф местности и многие другие факторы, которые могли каким-то образом повлиять на результаты выполнения задания.

В полете воздушным разведчикам некогда было думать о чем-то другом. Все дела и мысли сводились к одному – как лучше выполнить боевое задание. В полете воздушная и метеорологическая обстановка, разумеется, нередко складывалась далеко не так, как предполагалось на земле. Но при подготовке к вылету летчики, штурманы и стрелки-радисты за основу брали самые неблагоприятные для них варианты с тем, чтобы в воздухе было легче перестроиться на более простой из них. Важно было и то, насколько грамотно сумеет экипаж оценить сложившуюся в небе обстановку и в зависимости от этого применить наиболее эффективные в данной ситуации методы и способы разведки. Для того чтобы увеличить глубину воздушной разведки, в мае 1944 года полк майора Г. А. Мартьянова перелетел еще ближе к линии фронта, на аэродром Стеревнево, что северо-западнее города Велиж. За время войны экипажам разведчиков приходилось летать со многих аэродромов, которые в современном понимании такого названия не заслуживают. Просто подбирали ровное поле, укатывали его, создавали самые необходимые сооружения – и аэродром готов. Неудивительно, что через много лет после окончания войны авиаторы подчас с большим трудом опознавали то место, с которого они совершали боевые вылеты, потому что поле зачастую зарастало густым кустарником, а то и лесом. Нередко на них разворачивались стройки жилых зданий.

Аэродром Стеревнево находился всего в 25 километрах от линии фронта, и воины-авиаторы полка в такую погоду часто слышали доносившиеся оттуда залпы артиллерийских батарей. Услышали они канонаду и ранним утром 23 июня 1944 года, в день перехода советских фронтов в наступление по плану операции «Багратион». Тот первый день знаменитой наступательной операции выдался хмурым. Небо затянули низкие, без просветов облака. Местами шел сильный дождь. Несмотря на ненастную погоду, наши наземные войска на направлении главного удара продвинулись на 6–8 километров. Во второй половине дня небо несколько прояснилось, эскадрильи штурмовиков и бомбардировщиков сумели нанести по врагу ряд ощутимых ударов.

На следующий день в наступление включились главные силы 6-й гвардейской и 43-й армий. Развивая успех в юго-западном направлении, они подходили к реке Западная Двина.

В тот день экипаж капитана С. И. Володина установил, что противник начал выдвижение своих колонн к реке. Цель у них, вероятно, была одна – не допустить форсирование реки советскими войсками. Володин прямо с воздуха передал эти данные по радио в штаб фронта. Генерал И. X. Баграмян тут же отдал указание командующему б-й гвардейской армией ускорить наступление, с ходу форсировать Западную Двину и захватить плацдарм на ее противоположном берегу.

Почти на всех фронтах советские войска наступали стремительно. Возросла роль воздушной разведки. Она велась, можно сказать, непрерывно. Основной задачей небесных следопытов было своевременное обнаружение резервов противника и направление их выдвижения. Следовало также определить тыловые рубежи обороны, на которые фашисты могли отвести свои войска. И еще одна задача возникла уже в ходе самой операции – вскрывать «кочующие котлы» из гитлеровских войск.

Обстановка в воздухе заметно осложнилась, особенно для экипажей воздушных разведчиков, которых гитлеровцы стремились сбить во что бы то ни стало. Только за 24 июня 1944 года полк майора Г. А. Мартьянова потерял 3 экипажа. Впоследствии стало известно, что в канун операции «Багратион» фашистское командование бросило в Белоруссию эскадру «Мельдерс», которая была снята с другого участка фронта и состояла из наиболее опытных асов. С одним «мельдерсовцем» в районе Лепеля встретился экипаж старшего лейтенанта Михаила Глебова. Фашист пристроился к «пешке» справа почти вплотную и стал показывать Глебову сначала один палец, затем два. «Что он хочет?» – размышлял командир экипажа, всматриваясь в нахальную физиономию немца и украшенный пиковым тузом фюзеляж «мессера». Потом понял: гитлеровец спрашивал, с какой очереди сбить «пешку» – с первой или второй. Не очень-то весело было Глебову в эти секунды, но он рассмеялся и показал фашисту фигу: на-кось, выкуси! Гитлеровец нырнул под «петлякова» и стал заходить в атаку.