Людмила Шелгунова - Звездочка [Рассказы для маленьких детей]

— Амалия Густавовна, — сказал гувернантке отец, — будьте снисходительны к моей девочке. Вы знаете — у нее нет матери и ей нужна ласка.

Амалия Густавовна рассыпалась в любезностях и обещаниях, но тут же обещание и нарушила.

Надя, выпив чая, продолжала смотреть на прическу, но этого ей показалось мало, она встала и, зайдя за внушительную фигуру фрейлейн, уже вблизи стала смотреть на ее голову.

— Что ти там смотрит? — спросила немка недовольным тоном.

— Куда вы спрятали косичку? — спросила Надя.

— Какую косичку? Неприличный девочка! — крикнула немка так сурово, что Надя тотчас же бросилась к отцу, невольно улыбнувшемуся.

— Папа, я не лгу, — прошептала Надя, — я видела малюсенькую косичку.

Целый день Амалия Густавовна преследовала Надю, разоблачившую тайну ее куафюры, но зато папа, придя из должности, взял ее к себе в кабинет и она там вдоволь наговорилась с ним о своей юриной маме и милом Юре.

Надя только и жила, что мечтою о юриной маме и возненавидела фрейлейн Гуп; она до такой степени ее боялась, что даже отцу не смела пожаловаться на ее брань и щипки; а щипков на ее долю выпадало столько, что, если бы папа увидел ее тело, то наверное пригласил бы доктора, подумав, что у нее какая-нибудь болезнь. Наступило, наконец, Рождество и папа дал Наде денег на цирк.

Немка, расфрантившись в пух и в прах, отправилась с Надею в цирк. Сначала они прошли по улице, а потом подошли к цирку, чтобы взять билеты. Надя стояла подле фрейлейн и рассматривала вывеску, потом она, покачиваясь на одной ножке, повернулась, в один миг онемела, вспыхнула и бросилась в толпу, закричав пронзительным голосом:

— Юрина мама! Юрина мама!

Фрейлейн Гуп бросилась за нею и схватила ее за плечо, но Надя, не помня себя, рванулась и опять пустилась бежать. Немке пришлось сделать два-три шага, чтобы догнать бедную Надю, которую она на этот раз схватила так, что у той рука затрещала.

— Пустите! Пустите! Больно! Больно! — во все горло кричала девочка. — Пустите! Юрина мама уйдет.

Неподдельное отчаяние девочки и ярость нарумяненной громадной немки обратили внимание публики, из которой тотчас же образовался кружок.

— Пустите! — кричала Надя. — Больно! Больно!

— Я тебэ, гадкий девочка! — в свою очередь кричала фрейлейн, не стесняясь хлопать Надю.

— Не смейте бить девочку! — вскричал какой-то сердобольный господин.

— Не ваш дело! — крикнула немка, таща Надю.

— Не смейте бить, говорят вам! — повторил он. — я полицию позову.

— Полиц! Ах, ви дурак!..

Неизвестно, чем бы кончилась эта сцена, если бы с Надею не сделалось дурно. Немку с девочкою посадили на извозчика и они уехали домой. Швейцар внес девочку на лестницу.

Воркотню и брань немки услыхал бывший дома отец Нади и тотчас же пришел в детскую.

Увидев его, Надя бросилась к нему и, истерично рыдая, ухватилась за его шею.

— Что такое? — спросил он.

— Шкандаль! Шкандаль! Гадкий девочка, кричал в публик, шкандаль! Дурак в полиц!

Отец, взглянув на лицо немки, не стал более ничего спрашивать, а унес свою девочку к себе в кабинет; там он посадил ее на кресло, налил ей воды, чтобы она выпила, и, став перед нею на колени, несколько раз поцеловал ее и сказал:

— Ну, теперь, Надюша, расскажи все, что было. Ну, вы пришли в цирк?..

— Я видела Юрину маму и побежала…

— Ну, и что же?..

— А она меня не пустила… и била больно? Больно…

— А полиция пришла, что ли?

— Нет, какой-то дядя сказал ей, чтобы она не била…

— А потом?

— Она сказала, что он дурак…

— Ну, и потом?..

— Юрина мама ушла! Ах, папа! Папа!..

Надя так горько зарыдала, что папа только мог проговорить:

— Бедная моя Надюша!

Когда Надя, прижавшись к отцу, успокоилась, он спросил ее:

— Ты не любишь фрейлейн Гуп?

Надя с испугом посмотрела на дверь.

— Ты не бойся, говори, — продолжал он.

— Не люблю, — тихо сказала девочка.

— Мы пригласим кого-нибудь другого, — сказал отец. — я обещал твоей маме заботиться, чтобы тебе было хорошо.

В этот день суждено было случиться еще скандалу.

Фрейлейн Гуп ушла куда-то, сказав, что вернется к чаю. Горничная Дуня, которую Надя очень любила, пришла в детскую играть и довольная девочка предложила ей играть в гувернантки, прибавив:

— Для этого мне надо одеться гувернанткою.

— А я пока пойду сказать, чтобы ставили самовар, — сказала Дуня.

Надя отворила дверь в комнату фрейлейн Гуп и, пошарив у нее на комоде, принесла оттуда шкатулочку, из которой достала палочку в виде карандаша. Этою палочкою она намазала себе брови и затем сунула пальчик в румяна и густо покрыла ими щеки. Через минуту шкатулка стояла на прежнем месте, а Надя, перевязав сзади платок, распустила его в виде шлейфа.

В одно время с Дунею, только в разные двери, вошел в детскую и отец Надин..

— Что это, Надюша? — спросил он.

— Это я играю в фрейлейн Гуп, — ответила Надя. — Видишь, какие у меня брови?

— Чем же это ты намазалась?

— Это я взяла у фрейлейн; смотри, папа, не говори ей. Теперь надо щипать тебя, Дуня, — сказала девочка.

— Зачем же, барышня, щипать? — спросила Дуня.

— А как же? Ведь я фрейлейн? Только не смей кричать!.. Нет, уж лучше я буду щипать кукол, — продолжала девочка.

— А разве она тебя щиплет? — спросил отец.

Надя испугалась этого вопроса.

— Я мыла барышню, так она вся в синяках, — сказала Дуня.

Отец обнял свою девочку и крепко ее поцеловал. В это время в передней послышался звонок.

— Если это фрейлейн, — сказал отец, — то попросите, Дуня, ее ко мне в кабинет, а пока я буду с ней говорить, вымойте барышню и более от нее не отходите.

Что происходило в кабинете, никто в доме не слыхал, но только Надя немки более не видела. Дунею она была очень довольна и каждый день ходила с нею гулять к балаганам и искать Юрину маму.

Накануне Нового года папа сказал Надюше:

— А без тебя у меня была новая гувернантка и мы с нею сговорились. Она уехала в Гатчину и приедет в первый день нового года.

— А добрая она?

— Не знаю, милая; лицо у нее доброе.

— Как у Юриной мамы?

В воображении девочки Юрина мама олицетворяла все добродетели.

Новый год Надя, конечно, встретила во сне, а на другой день, лишь только она проснулась, к ней подошла Дуня и сказала:

— Ну, барышня, с Новым годом, с новым счастьем! Идите поздравить папу.

Надя валяться не любила, да ей этого и не позволяли, она очень скоро вымылась, оделась и побежала в кабинет.

— Папа! — закричала она. — с Новым годом, с новым счастьем!

— Как ты мило выучилась поздравлять, — сказал отец, наклоняясь к своей девочке.

— Это Дуня меня выучила, — ответила Надя, — только вот я не знаю, что значит с «новым счастьем»?

Отец отворил шкап и, вынув оттуда куклу, сказал: