Григорий Сковорода - Наставления бродячего философа [Полное собрание текстов]

Как только Уриил отрыгнул господствующую сию славу Вышнего, поднялся от преисподних хульный шум, рык, вой, свист, стон… каков бывает от дубравных зверей, от ночных птиц, от болотных жаб во время землетрясения. Замялся, свиваясь и развиваясь в бесчисленные свертки, адский змий, пронзен изощренною сильного стрелою и жаром палящих углей осыпан, по оному: «Он устами произносит премудрость, жезлом бьет мужа бессердечного». На крыльях Урииловых виден был вид многоценного сапфира, превосходящий голубой свод благовидного неба. Сей божественный ум, пустивший из уст своих меч обоюдоострый, поразил Сатану в самое чрево его и убил блудодеяние. Варахиил же выстрелил праволучную стрелу молниину, пронзил дракона в самое око его и убил похоть очей по Писанию: «Око, ругающееся отцу и досаждающее матери своей, да выколят оное вороны из дебрей». Прежде же всех умертвил копьем Михаил любодейственное сердце его. От того часа царство его и козни разорены.

Простер же Рафаил яшмовидные крылья свои с Гавриилом и, перелетев, сел при боку Варахиилову. Потом, рассмеявшись, веселовидно изрек: «Возрадовался дух мой, как Уриил, как Финеес, во чрево, ты же, как Сисаре, в самое око его пробил ему голову его». Вид же Варахииловых крыльев, как вид углей, разожженных от оного углия: «Стрелы сильного изощренны с угольями поедающими». «Разожжено слово твое очень, и раб твой возлюбил его…» «Слово плотью было и вселилось в нас».

Тогда сей пламенеющий орел, служитель в молнии Вышнему, божественный Варак распростер крылья свои и, помахав оными, возгласил: «Сия есть победа, победившая мир, плоть и дьявола – любовь наша. Крепка, как смерть, любовь. Жестока, как ад, ревность Божия. Крылья ее – крылья огненные. Углие огненное воспламеняет ее. О углие! О возлюбленный наш анфракс оный!» [237] Анфракс есть слово эллинское, значит уголь горящий, обозначает же и драгоценный камень, его же вид есть, как уголь горящий. Все же драгоценные камни, как сапфир, фарсис и прочие, суть красотою своею и твердостью образы Божией премудрости.

«Золото земли оной доброе, и там анфракс». Сей дражайший анфракс нас, серафимов, воспламеняет, «творя ангелов своих духами и слуг своих пламенем огненным». Глас его оный… «Глас брата моего…» Сей один утешает и укрепляет нас. «Возвеселись, бесплодная!» Сей есть глас его. «Смиренная и колеблемая! Не имела ты утешения. Се я уготовляю тебе анфракс – камень твой – и на основание твое сапфир. И положу забрала твои, яшму и врата твои, камни кристалла и ограждение твое, камни избранные – и правдою вознаградишься… Всякое орудие, сделанное на тебя, и всякий голос, который на тебя встанет на бой, не благопоспешу. Одолеешь их всех. Все сыны твои научены Богом, и во многих мирах дети твои. Сие есть наследие служащим Господу, и вы будете мне праведны», – говорит Господь. Ныне желание наше исполнилось. Ныне услышана тричастная оная молитва Сирахова:

На сей тричастности стоит все адское царство.

Ныне мудрость одолела злобу, и все воспели так:

– О язык трегубый! – возглашая возгласил Варак, разоривший города и превративший дома вельмож. – Блажен обладающий тобою. Се есть Царствие Божие! Нет его легче, как нет нужнее, и нет нужнее, как нет врожденнее его. И что есть Бог, если не внутри нас пламенеющая, как искродышащий уголь, блаженная оная красота: «Без меня не можете творить ничего». Что же есть? Она носит горы, и воды, и весь труд наш. Она тонкоплотное небо и огонь десницею своею жмет и держит. Кто же присноблаженную и пренепорочную сию матерь нашу дерзает наречь трудною? Если сатана сатану изгонит? Так не трудностью труд уврачуется. Господи! Се труд воздают тебе! Ты же – веселие и радость, мир и успокоение. Правда твоя, как солнце. И се сатана помрачает! Мир же свидетельствует о лжи. Господи! Если возможно есть, да мимо идет от тебя горькая чаша сия. Если же не может сия ложь мимо идти от тебя, будет воля твоя [238] При Боге, как при зерне и истине, неразлучно держится, как шелуха, ложь; но шелуху – свиньи, хлеб же едят дети. .

Во оно время слышан был жалостный голос на небесах. Вдова, бродящая по земле, облаченная в темные ризы, должная родить сына, ищет места, но не обретает, гонима змием, пожерти плод чрева ее хотящим и в след ее изблевающим потоп блевотин. Сего ради скитается, рыдающая и вопиющая песнь сию [239]:

Архангелы возлюбили прекрасную сию невесту Божию, скитающуюся по земле и не имущую, где главы преклонить, милосердствуя о ней. Михаил же, разожжен ревностью, расширил посребренные крылья свои и устремился, как к страждущему своему птенцу орел, схватил жену и посадил ее на радуге. Тогда целомудренная сия Сусанна [240] Сусанна – слово еврейское, по-эллински – ϰρῖνον, по-римски – lilium, по-славянски – крын, по-малороссийски – лилия. не находится между смертными на земле, да не злоба изменит разум ее, или лесть прельстит душу ее. Непраздная мать воссела с сыном своим на благокруглой дуге облаков, и сама будучи прекратившая потоп радуга оная.

«Глянь-ка на дугу и благослови сотворившего ее. Прекрасна сиянием своим».

Досадители же ее суть сии: «Премудрость и наказание уничтожающей есть окаянный, и праздно упование их, и труды бесплодные, и ненужные дела их. Жены их безумны, и лукавые дети их, проклято рождение их, как блаженная есть бесплодная неоскверненная!»