Джером Джером - Все дороги ведут на Голгофу

Флосси проживала в однокомнатной квартире на третьем этаже съёмного дома на Куинс-сквер в Блумсбери, однако этаж гостиных был в этот момент свободным, и Флосси упросила свою домовладелицу позволить ей организовать вечеринку там – само проведение, похоже, шло ей навстречу. Помещение, когда Джоан вошла, было почти битком. Флосси вывела её на лестничную площадку и закрыла за собой дверь.

– Ты ведь будешь со мной откровенной, не правда ли? – попросила она. – Потому что это так важно, а я, похоже, не в состоянии думать самостоятельно. Как говорится, нет пророка в своём отечестве, верно? Конечно, он мне нравится и всё такое… очень. И я верю в то, что он тоже меня любит. Мы вместе были детьми, когда была жива мамочка, а потом он уехал за границу и совсем недавно вернулся. Конечно, я должна думать и о нём, как он говорит. Однако, с другой стороны, мне не хочется совершать ошибку. Это было бы ужасно, для нас обоих. Я-то ведь смышлёная. И хорошо помню бедных мамочку и папочку. Как-нибудь я тебе про них расскажу. Это было так жутко грустно. Заведи его в уголок и поговори. Ты сможешь сделать заключение моментально, ты ведь такая замечательная! Снаружи он тихий, но я подозреваю в нём глубину. Всё, нам пора обратно.

Она говорила так торопливо, что Джоан почувствовала, будто с неё сдули шляпку. Она с трудом узнавала Флосси. Вся её самоуверенная дерзость испарилась. Она была как дитя.

Джоан честно поклялась, и Флосси, привстав на цыпочки, внезапно поцеловала её и потянула в квартиру.

Молодой человек Флосси стоял у камина, разговаривая, точнее, слушая похожую на птичку маленькую женщину в коротком белом платьице с белыми лентами. Мрачная дама позади неё, которую Джоан издали приняла за няньку, оказалась её секретаршей, в чьи обязанности входило постоянно быть под рукой, готовой отмечать всякую счастливую мысль, которая могла прийти в голову женщине-птичке в процессе беседы. Женщиной птичкой была мисс Роза Толли, популярная романистка. Она объясняла молодому человеку Флосси, которого звали Сэм Холлидей, причину, по которой она написала «Бегущие воды», свой последний роман.

– Он смелый, – признавалась она. – Мне нужно быть готовой к оппозиции. Но его нельзя было не заявить.

– Я считаю себя типичной, – продолжала она. – Когда мне было двадцать, я могла бы вас полюбить. Вы тот тип мужчины, который я любила.

Мистер Холлидей, до сих пор удерживавший вес тела на правой ноге, перенёс бремя на левую.

– Но теперь мне тридцать пять и я не смогла бы вас любить, даже если бы попыталась. – Она махнула в его сторону кудряшками. – Вашей вины в том нет. Просто я изменилась. Представляете, если бы я за вас вышла?

– Не повезло бы нам обоим, – предположил мистер Холлидей.

– Трагедия, – поправила его мисс Толли. – Вокруг нас прямо сейчас разыгрываются миллионы подобных трагедий. Чувственные женщины вынуждены страдать в объятьях мужчин, которых они скоро возненавидят. А что делать?

Флосси, потерявшая терпение, вмешалась.

– О, не верь ей, – посоветовала она мистеру Холлидею. – Она всё ещё тебя любит. Просто дразнит. А вот Джоан.

Она представила подругу. Мисс Толли поклонилась и дала увести себя худощавому юноше, который тоже выжидал удобного момента. Он представлял кинематографическую ассоциацию «Подъём» из Чикаго и желал знать, согласится ли мисс Толли изменить последнюю главу и таким образом подарить «Бегущим водам» счастливый конец. Он указывал на его безнадёжность в нынешней форме, в смысле, для экранизации.

Дискуссия получилась короткой.

– В таком случае я вышлю вашему агенту контракт завтра же, – услышала Джоан его слова через минуту.

Мистер Сэм Холлидей понравился ей сразу. Это был молодой человек с чисто выбритым квадратным подбородком, спокойным взглядом и приятным голосом.

– Постарайтесь найти меня мозговитым, – шепнул он ей, как только Флосси оказалась вне пределов слышимости. – Заговорите со мной о Китае. Я весьма смышлён в вопросах Китая.

Они рассмеялись и виновато посмотрели в сторону Флосси.

– А тамошние женщины и в самом деле деформируют себе ноги? – поинтересовалась Джоан.

– Да, – ответил он. – Все те, кому они не пригодятся. Около одного процента населения. Если послушать мисс Толли, можно подумать, что половине женщин хочется завести нового мужа каждые десять лет. Всегда существует один процент, который заставляет говорить о себе. Остальные девяносто девять слишком заняты.

– А вы слишком молоды для философа, – заметила Джоан.

Он рассмеялся.

– Я же говорил, что вы не ошибётесь, если начнёте с Китая, – сказал он.

– Зачем вы женитесь на Флосси? – спросила Джоан.

Она предполагала, что его точка зрения будет интересной.

– Пока не уверен, что получится, – ответил он с усмешкой. – Зависит от того, как я переживу сегодняшний вечер. – Он обвёл взглядом комнату. – Интересно, мне нужно пройти через всю эту толпу? – добавил он.

Джоан последовала его примеру. Это и в самом деле было странное собрание. Флосси в своей охоте за умами, щедро разослала приглашения направо и налево. В итоге она получила благотворительный концерт. Не все звёзды, от мнения которых она зависела, явились за зов. С другой стороны, её не обошёл ни один чудак. В данный момент центр комнаты занимал джентльмен и две дамы в классическом убранстве. Они держались за руки в позе, напоминающей барельеф. Джоан вспомнила их, поскольку раза два видела прогуливающимися по Кингс-роуд в Челси, продолжая, настолько позволяло движение, сохранять намёк на барельеф, и обычно окружёнными толпой детей, надеющихся, что на следующем углу они остановятся и покажут что-нибудь по-настоящему занятное. Они принадлежали к обществу, чьей целью было силой примера вынудить лондонскую публику принять моду ранней Греции и упрощённые греческие взгляды. Подруга Флосси связала с ними свою судьбу, однако её так и не смогли убедить расстаться с зонтиком. Они тоже, говорила себе Джоан, были реформаторами. Рядом с ними располагался живописный джентльмен с бородой до пояса, чей «трюк», как назвала бы это Флосси, заключался в гигиенической одежде: внешне она состояла из неоправданно большой пропорции свежего воздуха. Тут же были дамы в пальто со стоячими воротниками и джентльмены с пейсами. Не одному гостю, если бы не на радость, то наверняка на пользу пошла бы ванна.

– Думаю, таков и был замысел, – сказала Джоан. – Что вы станете делать, если провалитесь? Вернётесь в Китай?

– Да, – ответил он. – И заберу её с собой, бедняжку.

Джоан возмутил его тон.

– Мы не все одинаковые, – заметила она. – Некоторые из нас вполне в своём уме.

Мистер Холлидей посмотрел ей прямо в глаза.

– Вы – да, – заключил он. – Я читал ваши статьи. Они превосходные. Я собираюсь помочь.