Array Коллектив авторов - Рождественские и новогодние рассказы забытых русских классиков

– Кто это?

– Да Веригин. Вдруг вошел в залу, вскрикнул и упал в обморок!

Тут у меня голова закружилась, и несколько минут я не помню, что со мною было. Когда я очнулась, бросилась разыскивать отца. Он был в одной из дальних комнат и преспокойно играл в карты. Я ему рассказала все, что случилось. Он изумился и заинтересовался не меньше моего, постарался всячески меня успокоить, а сам пошел узнавать об этом Веригине. Вот он вернулся. Веригин действительно существует, это молодой офицер, но его уж нет в доме. Он едва пришел в себя и немедленно же уехал; так моему отцу и не удалось взглянуть на него. Весь конец этого вечера прошел для меня в тумане. Дня через два отец уехал из Петербурга обратно в деревню, а я осталась в пансионе, мало-помалу успокоилась и почти забыла о Веригине…

Анна Николаевна замолчала и снова начала глядеть на огонь камина. Меня поразило выражение ее больших черных глаз, – глаза эти, обыкновенно ясные и спокойные, теперь странно и вдохновенно блестели.

– И этим все кончилось? – спросили мы.

– Нет, было продолжение, – очнулась Анна Николаевна. – Прошло два года, я совсем уж забыла этот странный случай. Мне жилось очень весело и беззаботно. Мои родители намеревались провести всю зиму в Петербурге, а потому мы рано, в начале августа, выехали из деревни, чтоб успеть нанять квартиру и устроиться. Погода была превосходная, в городе все еще довольно душно, и мы почти ежедневно уезжали куда-нибудь на дачу. У нас было много знакомых, и мы не видели, как шло время.

Как-то поехали мы в Петергоф, к одному старому приятелю моего отца – доктору. Мы долго разыскивали его дачу, наконец вышли из коляски и пошли пешком. Вот нам растолковали, где он живет. Я издали увидела карету, стоящую у подъезда этого дома. Когда мы уж совсем подошли, вышел какой-то офицер, крикнул кучеру и отворил дверцу кареты.

Я бессознательно сделала несколько быстрых шагов вперед и ясно различила фигуру садившегося в карету офицера. Эта фигура была мне знакома. Это был опять он – Веригин… и опять я не разглядела лица его, опять увидела только так памятные мне затылок, волосы и мундир.

Карета быстро уехала.

– Это он, он! – крикнула я своему отцу.

Я не знаю, что со мной сделалось, я вся дрожала, как в лихорадке, я едва держалась на ногах. Отец и мать перепугались, а доктор, хозяин дачи, вышедший нам навстречу, даже заставил меня выпить какие-то успокоительные капли.

Наконец я пришла в себя. Мне нужно было знать, какой это офицер уехал.

– Это был Веригин? – прямо спросила я доктора.

– Да, Веригин, – ответил он. – Очень милый молодой человек. Он заезжал ко мне проститься – я его лечу, и вот отправил за границу. У него чрезвычайно странная болезнь – сильное нервное расстройство. Ему время от времени представляется во сне и даже наяву женское лицо, и каждый раз после этого он впадает в нервный припадок, а так – совершенно здоровый человек. Но я надеюсь, что морские купанья, прогулка по Европе укрепят его, и он избавится от этой странной болезни…

Можете себе представить, с каким интересом и волнением я и мои родители слушали этот рассказ. Доктор же, услышав историю нашего фантастического знакомства с фамилией Веригина, просто вышел из себя.

– Господи! Какая досада! – повторил он. – Ну зачем вышли вы из коляски и пошли пешком? Если б доехали, застали бы его здесь, и тогда бы все, может быть, уладилось. Это было бы весьма интересно, если б оказалось, что моему пациенту представляется именно ваше лицо, – обратился ко мне доктор. – Может быть, тогда бы обошлось и без заграничной поездки. – Он при этом лукаво улыбнулся. – Но нельзя ли это еще поправить?

Он велел подать нашу коляску и поехал догонять Веригина. Однако догнать его не мог. Вернувшись домой, он послал к нему письмо с нарочным. Посланный вернулся обратно с этим письмом: Веригин уже уехал за границу…

Мы слушали Анну Николаевну с возрастающим интересом. Мы были уверены, что она не прибавила в своем рассказе ни одного слова, да и, наконец, ее родители, и этот самый доктор, о котором она говорила, были живы и являлись свидетелями.

– Что ж случилось с Веригиным? – спросила madame N. – Неужели он погиб за границей?

– Нет, не погиб, – ответила Анна Николаевна, – но не вернулся больше в Петербург. От доктора мы узнали, что поездка принесла ему пользу – он укрепился, затем получил назначение на Кавказ, и с тех пор о нем ничего не было слышно. В ту же зиму я вышла замуж, хотя мой дядя, Иван Петрович, которого вы все знаете, и уговаривал меня подождать. Он вбил себе в голову, что непременно должен явиться снова Веригин и сыграть в моей жизни большую роль. Но я не послушалась дяди и вышла замуж. Прошло много лет, я окончательно забыла всю эту историю. Ни разу ни от кого не слыхала фамилию Веригина; не только того самого офицера, но даже и какого-нибудь его однофамильца не встретила. Только года полтора тому назад, месяца за три до смерти моего мужа, снова пришлось мне все вспомнить. Как-то муж вернулся домой и во время обеда, вот при всех детях, объявил мне, что он по делам должен познакомиться с генералом Веригиным, долгое время служившим на Кавказе, но теперь переведенным в Петербург, и что этот Веригин, наверное, будет посещать нас.

– Это очень интересно, – сказал муж, – ведь это, по всем вероятиям, тот самый таинственный Веригин, который играл какую-то необыкновенную роль в твоей жизни.

Я очень смутилась от этих слов. Это имя снова вызвало все мои позабытые воспоминания и привело меня опять в то странное нервное состояние, которого я так давно не испытывала. Я почему-то ужасно перепугалась. Это был просто панический страх. Я стала уговаривать мужа, чтоб он не приглашал к себе этого генерала Веригина и не знакомил его со мною. Муж начал смеяться, хоть мне и казалось, что ему смеяться вовсе не следовало.

Во всяком случае, это знакомство не состоялось. Через несколько дней муж мой заболел и с тех пор не вставал с постели. Веригина я никогда не встречала и опять с тех пор не слыхала даже его имени!..

– Так, значит, окончание впереди? – сказал я. – Я думаю, Анна Николаевна, что и вы разделяете мое мнение о необходимости и неизбежности окончания этой странной истории?!

Красивое, совсем почти молодое лицо Анны Николаевны вспыхнуло.

– Да, действительно, мне кажется, что я непременно встречусь с Веригиным, и знаете ли, в последнее время, именно вот теперь, эта мысль все чаще и чаще приходит мне в голову. И если б вы только знали, как я боюсь этой встречи! Если мне кто-нибудь скажет, что Веригин здесь, в Петербурге, что я могу с ним встретиться у кого-нибудь из общих знакомых, я, право, совсем уеду отсюда. Вот как силен страх мой.

– Я не понимаю, чего вам бояться теперь? – улыбаясь, заметила madame N., подчеркнувши слово «теперь». – Я понимаю, что два года тому назад вы еще могли бояться…