Оскар Уайльд - Портрет Дориана Грея. Перевод Алексея Козлова

Наконец Реальность этого мира нагрянувшая в виде лакея, наряженного в модный шлафрок, потрясла поднебесные построения лорда Генри, и доложила герцогине, что карета уже подана и дожидается её у входа.

Герцогиня в деланном ужасе заломила худые руки.

– Какая досада! – огорчилась она, – Я принуждена покинуть вас! Я должна забрать своего муженька из клуба, чтобы ехать с ним его на какой-то идиотский митинг в Виллис-Румс, где ему уготована участь председателя. Не дай бог опоздаю, мой муженёк, наверняка разозлится, а мне не нужны безобразные сцены, того и гляди с головы слетит моя шляпка, которая для этих излишеств слишком хрупка. Одна грубость превратит её в хлам. Нет, и не просите, дорогая Агата, я принуждена ехать,. Пока-пока, лорд Генри; вы просто прелесть и и самый развратный из всех ангелов. В голове у меня полный сумбур и я положительно не скажу, что мне думатьо ваших представлениях. Вы просто обязаны пожаловать к нам на обед. Как вам во вторник? Во вторник вы случайно не свободны?

– Ради вас, герцогиня, я предам вся и всех! – убеждённо проговорил лорд Генри, склоняясь.

– О! Это очень, очень мило с вашей стороны, – сказала она, – и одновременно донельзя дурно! Так значит, мы на вас можем рассчитывать? Очаровательно!

С этими словами она медленно выплыла в двери, сопровождаемая верной леди Агатой и другими дамами.

Едва усталый лорд Генри рухнул на стул, мистер Эрскин, обойдя вокруг стола, сел рядом и тронул его руку.

– Ваши речи глубокомысленнее всех книг, какие есть! – сказал он, – Почему бы вам не написать книгу? Она сделает вам имя! Шутники повторяют всё время сгнившую мантру про дерево, ребёнка и книгу, но между тем в её основе лежит вполне рациональное зерно!

– Я слишком профессионально читаю книги, чтобы возжелать их писать, дорогой мистер Эрскин! Я слитшком самокритичен для этого! В моём мозгу угнездился только один ненаписанный роман, который мог быть столь же завораживающим, как цветастый персидский ковёр, будучи при этом столь же фантасмагоричным. Но в Англии, как вы знаете, живут только чтецы газет, учебников и справочных пособий. Ни один народ мира не обладает столь же малой восприимчивостью к литературным красотам, как англичане!

– К моему ужасу, пожалуй, вы правы! – ответил мистер Эрскин, – Я сам некогда имел литературные амбиции, но вовремя их оставил. А теперь, мой юный, бесценный друг, если позволите вас так величать, могу ли я удостовериться, в самом ли деле вы верите в то, что вы наговорили за завтраком?

– Ну, начнём с того, что я совсем запамятовал, что наговорил… – расплылся в широкой улыбке лорд Генри, – Надеюсь, это не было слишком дурно?

– Более, чем дурно! По моему убеждению, вы чрезвычайно опасный человек, и, если с нашей милой герцогиней случится что-нибудь скверное, всю вину свалят на вас. Поэтому мне очень хочется серьёзно побеседовать с вами…

– О чём же, если не секрет?

– О жизни, разумеется! Моё поколение провело всю свою жизнь в жестяной, ржавой водосточной трубе. Как-нибудь, когда Лондон вконец вам наскучит, скачите к нам в Трэдли и уж там, в спокойной обстановке изложите мне ваши теории наслаждений. Вам это будет вольготно сделать за стаканом бравого бургундского вина, запасы которого у меня безмерны.

– С превеликим удовольствием! Трэдли всегда манил меня возможностью пообщаться с прекрасным, хлебосольным хозяином и попутно воспользоваться его знаменитой библиотекой.

– Библокинофототекой?

– И ими тоже!

– Вы будете истинным украшением Тредли! – сказал польщённый старый джентльмен, и поклонился, – Что ж, ётся только проститься с вашей милой тетушкой. Мне пора отбыть в Атенеум. Сейчас там время благородной дремоты.

– Вы подрёмываете вместе с ними, мистер Эрскин?

– Я в хорошей компании там! Сорок человек посапывает в дремоте на сорока мягких креслах вкруг меня! Так мы готовимся к вступлению в Английскую Литературную Академию.

Лорд Генри громко расхохотался и встал.

– А мой путь лежит в парк! – завершил беседу он.

Уже в дверях, Дориан Грей догнал его и взял за руку.

– Позвольте мне проследовать с вами?

– Но, если мне не изменяет память, вы, помнится, хотели навестить Бэзила Холлуорда? – спросил лорд Генри.

– Я выбрал общение с вами! Предчувствия никогда не обманывали меня! Вы позволите сопроводить вас?! И одарите меня беседойЙ! Никому, кого я знавал, не было даровано такого мастерство говорить, как вам!

– Ох! Я сегодня и вправду так уж слишком заговорился! – улыбнулся в ответ лорд Генри, – Единстстенное, что мне хочется сейчас, это пристально взирать на жизнь. Если вы пойдёте со мной, вам тоже придётся присоединиться к созерцанию.

Как-то раз месяц спустя в доме на Мэйфэр, в крошечном кабинете лорда Генри Дориан Грей нежился после завтрака в уютном кресле. Эго была очаровательнейшная в своем роде комнатка, отделанная сильно выступающими дубовыми панелями тёмно-оливкового цвета, с молочно-кремовыми фризами и с рельефными резными фигурами на потолке. На покрытом красно-кирпичного цвета сукном полу лежали круглые персидские шёлковые половики с длинной бахромой по краям. Бронзовая статуэтка Клодиона украшала маленький полированный стол, а рядом с ней обретался объёмистый томик «Ста новелл» с прихотливыми переплетениями золотых маргариток на изумительном переплёте работы Клови Эва – его лучшее творение, сотворённое для Маргариты Валуа, полагавшей переплетённые цветочки маргаритки своим девизом. Пузатые, тёмно-лазурные фарфоровые вазы с блестящими тюльпанами служили украшением каминной полки, а через мелкие, оправленные в тёмно-серый свинец, стеклышки окон едва проникал нежно- абрикосовый отсвет долгого летнего лондонского предвечерья.

Лорд Генри ещё не вернулся. Он считал себя обязанным всегда опаздывать, исходя из постулата, основанного на поговорке «Пунктуальность – вор времени». Ожидая его, юноша, уже немного раздражённый, и не скрывая слегка недовольного вида, рассеянно листал пальцем страницы роскошно оформленного и иллюстрированного издания «Манон Леско», которое он незадолго до того обнаружил в одном из забитых инкунабулами книжных шкафов. Постоянное монотонное звяканье часов «Louis XIV» отвлекало и злило его. Второй раз за день у него появилось сильное желание махнуть на всё рукой и уйти домой..

Наконец в соседней комнате застучали каблуки, и дверь отворилась.

– Как вы поздно, Гарри! – недовольно промолвил Дориан.

– Боюсь, здесь отнюдь это не Гарри, мистер Грей! – отчеканил резкий, звонкий голос.

Дориан быстро обернулся и вскочил на ноги.

– Простите, но я полагал…

– Вы полагали, что это мой муж. А это всего лишь его жена! Разрешите мне самой представиться вам. Я вас неплохо знаю по вашим фотографиям. Если мне не изменяет память, у моего мужа их собралось уже целых семнадцать штук.