Михаил Салтыков-Щедрин - Иронические и саркастические мысли на разные случаи жизни

«Наша общественная жизнь»: 6, 156

«<���…> простое стремление к свободе мысли нам кажется уже стремлением к анархии, вопрос о положении женщины в обществе сводится к вопросу о свободе совокупления и т.д. Являются даже особые бранные слова (“ты нигилист”, “ты космополит”, “ты материалист”), которых смысла мы сами хорошо не понимаем, но которые имеют то достоинство, что против них нельзя даже возражать, ибо брань эта сама по себе считается геркулесовскими столпами человеческой мудрости, дальше которых шагать невозможно».

«Наша общественная жизнь»: 6, 162—163

«Все, что кажется нам выше той сферы, в которой мы прозябаем, все, что живет с нами рядом и в то же время живет не по-нашему и не чуждается мысли, – все это ложится на нас горячею укоризною и возбуждает в нас ненависть».

«Наша общественная жизнь»: 6, 166

«Будь осторожен, и если сегодня ты зришь себя героем, то не упивайся вином славы, ибо от этого вина на другой день болит голова».

«Наша общественная жизнь»: 6, 185

«<���…> повторяется история, случившаяся с малороссом, у которого спрашивали, что́ бы он сделал, если б был царем? “Украл бы сто рублей и утек бы!” – отвечал малоросс».

«Наша общественная жизнь»: 6, 192

«Рассказывают про Диогена, что однажды он в ответ на ругательства какого-то плешивого сказал: “Хвалю твои волоса за то, что они избавились от такой гнусной головы”».

«Наша общественная жизнь»: 6, 207

«Для того чтобы жизнь не прошла праздною, необходимо держаться около живого дела, и горькое горе ждет того деятеля, который внезапно ощутит себя оторванным от жизни и лишним в этой общей тревоге, которою повсечасно живет общество».

«Наша общественная жизнь»: 6, 252

«С одной стороны, влияние цензуры на печатное слово представляется не полезным и, следовательно, всякое в этом смысле послабление предполагается желательным, а с другой – чуть только проходит в печать что-нибудь такое, что вам не нравится, вы первые сыплете косвенными предостережениями, первые кричите: “Смотрите! смотрите! вот что печатается у нас с дозволения цензуры!”»

«Наша общественная жизнь»: 6, 256

«Начинать каждый свой день мыслью о насущном хлебе и этою же мыслью день заканчивать, – как хотите, а тут потребно или великое мужество, или же полное и трудно постигаемое равнодушие. Я, с своей стороны, думаю, что в настоящем случае исключительно присутствует то великое и никем еще достаточно не оцененное мужество, которое одно может дать человеку и силу, и присутствие духа, необходимые, чтобы удержать его на краю вечно зияющей бездны».

«Наша общественная жизнь»: 6, 265—266

«Русского мужика называют пьяницей, однако это или положительное заблуждение, или непростительная клевета».

«Наша общественная жизнь»: 6, 269

«Мы склонны раздражать себя всякого рода утопиями».

«Наша общественная жизнь»: 6, 285

«Когда я желаю, чтобы голос мой был слышен, то всегда выбираю такое место, которое наиболее этой цели способствует (обыкновенно устраиваются даже в этих видах особенные возвышения). Никто не знает, что буду я говорить, и я сам не знаю, будет ли иметь моя речь успех, но и мне, и всякому другому совершенно ясно, что первое условие, о котором я должен позаботиться, все-таки заключается в том, чтобы аудитория моя могла меня слышать. А если и есть такие ораторы на свете, которые находят за лучшее пищать где-нибудь в укромном месте, куда никому даже лазу нет, то я их не одобряю и успеха им предрекать не могу. Это могут быть люди, обладающие очень сильными талантами, но таланты их так и погибнут без следа».

«Наша общественная жизнь»: 6, 327—328

«Да, положение русского общественного деятеля имеет мало в себе завидного. Мало того, что он должен работать и создавать: он сверх того должен позаботиться и о способах к ограждению и защите».

«Наша общественная жизнь»: 6, 351

«Человек мысли приводится в восторженное состояние не ожиданием торжества, но ожиданием тех пыток, которые готовит ему будущее».

«Наша общественная жизнь»: 6, 367

«Что такое призрак? Рассуждая теоретически, это такая форма жизни, которая силится заключить в себе нечто существенное, жизненное, трепещущее, а в действительности заключает лишь пустоту».

«Современные призраки»: 6, 382—383

«Владычество призраков непременно предполагает большую или меньшую степень общественного растления».

«Современные призраки»: 6, 383

«Жизнь целых поколений сгорает в бесследном отбывании самой отвратительной барщины, какую только возможно себе представить, в служении идеалам, ничтожество которых молчаливо признается всеми».

«Современные призраки»: 6, 383—384

«Скольких великих явлений могла бы быть свидетельницей история, если б она не была сдерживаема в своем движении нахальством одних и наивною доверчивостью других?»

«Современные призраки»: 6, 394

«Ничто так не подрывает известного принципа, ничто так не выказывает всей его ложности, как логическое доведение этого принципа до всех тех последствий, какие он может из себя выделить».

«Современные призраки»: 6, 399

«Есть люди, совершенно подобные тому козлу, о котором сложилась древняя русская поговорка: ни шерсти, ни молока».

Журнальная полемика: 6, 476

«Я был однажды свидетелем редкого и потрясающего зрелища: я видел взбесившегося клопа <���…> Можете себе представить, какую тьму народа перепортил этот негодный паразит, как широко он воспользовался тем ореолом благонамеренности, которым мы окружили его!»

«Признаки времени»: 7, 44

«Бесстыдство как замена руководящей мысли; сноровка и ловкость как замена убеждения; успех как оправдание пошлости и ничтожества стремлений – вот тайна века сего <���…>».

«Признаки времени»: 7, 50

«Как бы мы ни украшали клетку, все же из неё ни под каким видом не выйдет вселенной; как бы мы ни уподобляли поэта или публициста, сидящего в клетке, орлу парящему или соловью, в трелях изнемогающему, все же это будет только орел или соловей, то есть в обоих случаях птица, которой и свойственны подвиги птичьи, а не человеческие».

«Признаки времени»: 7, 56—57

«Где видано, чтобы прекрасная пословица “по Сеньке шапка” прилагалась наоборот? Где найдется пример, чтобы прежде устраивали шапку, а потом прилаживали к ней Сеньку? Очевидно, что ничего подобного нигде не видано и не слыхано, что оболванивать Сеньку по шапке противно даже всем правилам человеколюбия».

«Признаки времени»: 7, 67—68

«Толпа, вообще и везде, не отличается прозорливостью; она с трудом отличает друзей от недругов и в большинстве случаев даже не понимает, каким образом между ею и литературой могут образоваться отношения доброжелательные или злокозненные».