Николай Рубан - Тельняшка для киборга

- Вдохни глубоко! - мягко скомандовал Маргус.

Пашка взахлеб, со стоном втянул воздух широко раскрытым ртом, бессильно лежа мокрой от пота спиной на груди Маргуса.

- Теперь выдыхаем! - Ауриньш поставил Пашку на ноги, прижал его руки к груди, наклонил, почти согнув пополам.

- Еще раз! - И Пашка опять распластался, подставив рыхловатую грудь блеклому осеннему солнцу. Лицо его быстро приобретало нормальную окраску, глаза стали глядеть осмысленно.

- Ну вот, теперь хорошо, - аккуратно поставил Маргус Пашку на ноги, - У тебя бронхи не болели раньше?

- Было... - Пашка размазывал по лицу выступивший холодный пот, но дышал уже почти ровно, - Боялся, что медкомиссия зарубит...

- Тебе нужно нагрузки пока дозировать, - озабоченно проговорил Маргус, - Надо командиру сказать.

- Ты что, сдурел? - вытаращился Пашка, - Не вздумай! Я втянусь, ничего...

Маргус кивнул и отошел - все такой же спокойный и невозмутимый, черт.

- Он меня как за руки поднял, как на грудь себе положил - я прямо забалдел! - делился потом Пашка, - Лапы прохладные, грудь прохладные - такой кайф! И воздух будто сам вливается, и кашель прошел, и башка на место встала. Атасный мужик!

Хорошо, что в то время никто еще толком понятия не имел о таких вещах, как гомосексуализм - а то ведь задразнили бы бедного Пашку...

Глава 3. Каша ест меня

Начались занятия по иностранному языку - одному из основных предметов в девятой роте, так как по выпуску офицеры-спецназовцы получали дипломы переводчиков-референтов. Основные европейские языки Ауриньш уже знал, поэтому его определили в группу китайского языка.

Китай в ту пору считался одним из наиболее вероятных противников СССР: еще свежи были в памяти события на Даманском, только-только почил в бозе Великий Кормчий, сыны Поднебесной вполне определенно делали заявки на лидерство в регионе, а мудрый старец Дэн Сяопин еще только подступался к проведению своих реформ. Поэтому и существовали на разведфаке "китайские" группы, в которые собирали всех курсантов, хоть мало-мальски смахивающих на азиатов. Впрочем, таких было немного, и группы дополнялись обычными "рязанскими мордами".

- Нимэн хао, тунджимэн, - приветствовала курсантов молодая светловолосая дама в строгих очках и с мягкой улыбкой училки начальных классов, - Здравствуйте, товарищи. Меня зовут Валентина Алексеевна, я - ваш преподаватель китайского языка. "Нимэн хао" означает: "здравствуйте", так я буду приветствовать вас на занятиях. Отвечать вы мне будете: "Хао". Понятно? Давайте попробуем. Нимэн хао!

- Хао! - дружно выдохнули курсанты и приободрились - во, совсем простой язык, зря боялись.

- Проходите в класс, - открыла она дверь, - Рассаживайтесь, цин цзо...

Парни вошли в класс и остолбенели. Разноцветные иероглифы красовались на всех стенах класса - на большой карте Китая, на плакатах с оружием и боевой техникой, даже над классной доской вели свою молчаливую таинственную пляску пламенно-алые знаки, пугающе-непонятные и все-таки непостижимо красивые. Тут мы все и сдохнем... В то, что простой смертный может научиться читать и писать э т о, казалось абсолютно невероятным. Курсанты были подавлены напастью, свалившейся на них непонятно за какие грехи.

- Бье п'а, сюэшен тунджимэн, - улыбнулась Валентина Алексеевна, - Не бойтесь, товарищи курсанты. Не вы первые, не вы последние. Все поначалу пугаются, а потом - ничего, учатся. Причем, очень хорошо. Во всяком случае, отличников в китайских группах всегда было больше, чем в других.

Мягким негромким голосом, словно рассказывая сказку, поведала она курсантам, что грамматика китайского языка - довольно проста, в отличие от европейских языков, в нем нет привычных падежей, склонений, спряжений и прочих премудростей. Смысл предложения определяется порядком слов. Например, если сказать: "Губа гэмин", это будет означать "кубинская революция", а "гэмин Губа", наоборот - "революционная Куба". Или: предложение "во чи фань" означает: "я ем кашу". А "фань чи во" будет означать "каша ест меня".

Китайская письменность - слоговая. Каждый иероглиф обозначает один слог. Как в русском языке слово может состоять из одного, двух и более слогов, так и в китайском языке: слово может состоять из одного, двух и более иероглифов.

Затаив дыхание, курсанты повторяли вслед за "цзяоюань тунджи"1 таинственные слова - осторожно, словно пробуя их на вкус. "Ни хао" - здравствуй, "цзай дянь" - до свиданья, "цин цзо" садитесь, "чжань ци лай" - встаньте... А уже к следующему занятию всем требовалось вызубрить совсем уже запредельную фразу, которую придется докладывать дежурному: "Цзяоюань тунджи! Цзю лянь сань п'ай сы бань сюэшен шанла чжунвэн к'э!" Во как! Товарищ препод, стало быть - курсанты четвертого отделения третьего взвода девятой роты к занятиям по китайскому языку готовы. Ешьте нас с потрохами, уважаемый богдыхан...

Китайские тетради для обучению правописанию расчерчены особым образом: не в клетку и не в линейку - ровные ряды квадратиков сантиметр на сантиметр. Иероглиф должен аккуратно вписываться в этот квадратик - равномерно, без наклона и смещения в сторону. Порядок написания строго определенный - слева направо, сверху вниз. Оказывается, это только у европейцев можно быть профессором и иметь отвратительный почерк. В Китае же об образовании человека можно судить по его почерку. Чем образованнее человек, тем у него лучше почерк.

Пыхтя, сопя и свесив набок языки от усердия, курсанты вписывали в квадратики основные черты - составляющие иероглифов. Вертикали, горизонтали, откидные и разнообразнейшие точки. Разумеется, получалось все вкривь и вкось, как у неумелого первоклашки. Курсанты отдувались, и губы их то и дело складывались, чтобы произнести нехорошее слово.

Маргус же выполнил задание со скоростью опытной стенографистки и быстро пролистывал учебник. Хорошо ему...

- Хао цзилэ, Ауриньш тунджи! Замечательно, товарищ Ауриньш! - от души восхитилась Валентина Алексеевна, проверив его тетрадь, - Настоящая каллиграфия. Вы изучали язык раньше?

- Никак нет, - поднялся Маргус, - Только сейчас.

- Очень хорошая работа. Твердая, уверенная рука. Вы рисуете?

- Я еще не пробовал. Просто - Вы показали, я сделал. Вы хорошо объяснили.

- Цин цзо, - порозовела от удовольствия Валентина Алексеевна, Садитесь. Пять баллов, у фэн.

Парни недоуменно переглянулись - она что, не в курсе? Вот же еще напасть подвалила - теперь на его фоне мы вообще деревяшками смотреться будем...

Занятия по языку Валентина Алексеевна вела, словно мастер борьбы шоудао: изящно-мягко, благородно-вежливо, и - беспощадно. В конце занятия она добила курсантов коронным приемом: КАЖДЫЙ ДЕНЬ они должны будут заучивать два-три десятка новых иероглифов - только при таком темпе можно за четыре года накопить необходимый переводчику запас лексики. Поскольку это довольно серьезная нагрузка, она договорится с командованием роты о том, чтобы в наряды их ставили только в выходные дни, дабы курсантам не пропускать занятия.