Александр Зиновьев - Зияющие высоты

Для теории социальных систем безразлично, сложилась та или иная система естественно или была изобретена искусственно. В применении к обществу такое различение вообще бессмысленно. Когда особенности ибанского общества усматривают в том, что оно придумано искусственно, то говорят чепуху. Если даже некоторое общество строят по плану одного человека, в качестве строительного материала и исполнителей привлекается большое количество людей. И это обстоятельство имеет неизбежным следствием то, что вступают в силу социальные законы. По этим законам рано или поздно, скрыто или явно начинают жить участники реализации замысла. Они начинают образовывать группы, бороться за власть и привилегии и т.п. Когда идею искусственности ибанского общества начинают истолковывать как непомерную бюрократизацию, систему запретов, насильное навязывание идеологии и т.п., то упускают из виду простую и уже очевидную истину: все это суть не отклонения от норм этого общества, а его законные продукты, его реальное бытие, его подлинная натура.

Сидим мы тут все вроде бы вместе, говорит Посетитель, да живем-то мы все по-разному. В разных мирах. Вот Вы, молодой человек, еще не заработали в жизни своим трудом ни копейки, а уже имеете квартиру и можете за один вечер потратить в ресторане столько, сколько мне хватает на еду на целый месяц. А я - бывший боевой офицер. Семь орденов. Четыре ранения. С четырнадцати лет хлеб себе сам зарабатывал. А живу в сыром подвале. Восемь метров комнатушка на троих. А мне какое дело до твоих боевых и трудовых подвигов, говорит Сотрудник. Не валял бы дурака - стал бы генералом. А Вам известно, в чем заключалось мое валяние дурака, спрашивает Посетитель. Не обижай старика, говорит Супруга. Поживи с его, может не так запоешь. А я что, говорит Сотрудник. Только мне надоели бесконечные нравоучения. Нельзя квартиру иметь? Нельзя в ресторан ходить? Я Вас не упрекаю и нравоучений Вам не читаю, говорит Посетитель. Я просто использую образную форму для изложения общей мысли. И в чем же состоит эта твоя общая мысль, спросил Сотрудник с презрением и превосходством. Не финти, говорит Крикун. Ты сам прекрасно понимаешь, о чем идет речь. Тут мы собутыльники. В лучшем случае соученики. А за дверями Павильона мы социальные индивиды, устраивающие свои делишки. Тут ты свой в доску парень. А там ты активист. Карьерист, точнее говоря. И хапуга, добавил Учитель. Ну-ну, говорит Сотрудник, вы полегче. А что, спрашивает Учитель, устроишь погромчик вроде того, что учинили Двурушнику? Так мне лично насрать и на тебя, и твои погромчики, я твоих вдохновителей, и твоих помощников. Ребята, умоляет Супруга, перестаньте. Что вы ссоритесь из-за пустяков. Мы же все свои. Есть проблемы поважнее. Мне что, говорит Сотрудник. Я добрый. Ты, старик, лучше расскажи, как ты ухитряешься жить на такие гроши. Мне лично этого не хватило бы даже на папиросы. Я к такому нищенскому образу жизни не привык и привыкать не намерен. Это прекрасно, говорит Посетитель. Не привыкайте ни в коем случае. Это - специфически ибанская ненормальность. Я ее не предлагаю в качестве нормы. Но раз уж она неизбежна, к ней надо приспособиться. У меня есть свои теория. Изобрел я ее еще тогда, когда меня первый раз посадили. За что, посадили, спросил Учитель. Это не имеет значения, говорит Сотрудник. Конечно же, ни за что. Их всех ни за что сажали. Не всех, говорит Посетитель. Меня посадили за дело. Написал письмо Хозяину о безобразиях в части. Оказалось клевета. И устав нарушил. А в чем заключается Ваша теория, спросил Крикун. Хотя бы в двух словах. Извольте, сказал Посетитель. Есть шкала всех жизненных процессов. У нее есть нижний предел и верхний предел. И есть определенные корреляции. Кажется, например, что если мало ешь, то надо больше спать и бездельничать. Это ошибка. Разумеется, если питание не ниже минимальной нормы. Если ниже этой нормы, то человек перестает быть человеком. Я бы даже закон такой ввел: человек, которого насильно кормят ниже минимума, имеет право на любое преступление против начальства. А кто будет следить за соблюдением таких правовых норм, спросил Сотрудник. Не перебивай, сказал Учитель. Это литература, и не в ней суть дела. Продолжайте, то, что Вы говорите, крайне интересно для меня. Так вот, сказал Посетитель, я отыскал...

Такой способ воспроизводства власти, говорил Клеветник, вполне отвечает ее природе. Эта власть выражает и реализует не политические отношения, а другие социальные отношения - отношения господства и подчинения. Это - не политическая власть, а власть-насилие. И больше ничего. И она не имеет никаких других основ. Это самодовлеющая власть, не имеющая никаких посредников, надстроек, пристроек и т.п. Здесь не власть существует для общества, а общество допускается лишь в той мере, в какой оно нужно и достаточно для воспроизводства, функционирования и идеалов власти. Здесь общество есть лишь питательная среда и арена спектакля власти. По этой причине ибанская система власти не исполняет функций интеллекта общества. Эти функции ей чужды. Если ей и приходится иметь с ними дело, то лишь как с неизбежным злом или средством во взаимной борьбе за власть и ее удержание. Эта власть антиинтеллектуальна. Вся интеллектуальная деятельность лиц, участвующих во власти, уходит на то, чтобы занять более выгодную позицию. Она здесь есть элемент чисто социального поведения в определенной сфере общественной жизни, а не элемент политики как профессиональной формы деятельности. Здесь нет профессиональных политиков. Есть профессиональные карьеристы. Эта власть антиполитична.

Я охотно готов признать, что концепция Правдеца политически прогрессивна, морально искренна и т.п., говорит Неврастеник. Но с научной точки зрения она так же несостоятельна, как и официальная точка зрения. Возьмем, к примеру, историю взаимоотношений Хозяина и Демагога. Факты вроде бы таковы. Хозяин выдвинул свой план. План ерундовый. Вопрос этот тогда был второстепенным, и Демагог не захотел из-за этого поднимать шум. С точки зрения более важных в то время проблем это было тактически правильно. И Демагог поступил так. В общем он одобрил план Хозяина и высказал несколько критических замечаний. Эти замечания фактически означали полный разгром плана Хозяина и предлагали принципиально иное решение. Всем это было очевидно. И очевидным казалось, что принятие замечаний Демагога усиливало его позиции и ослабляло позиции Хозяина. В кулуарах все так и оценили ситуацию. О Демагоге говорили, что он - голова, настоящий государственный ум. О Хозяине говорили, что он - мелочный безграмотный интриган. Они понимали все, но не понимали самого главного: того, что они жили в новую эпоху, в обществе нового типа. А в этом обществе реальную силу имеет только то, что официально входит в протокол. Кулуарные идеи, какими бы верными и мудрыми они ни были, официально не существуют. Значит не существуют вообще. Или существуют ложно. Иллюзорно. Официально-то все одобрили план Хозяина. Официально обсуждался план Хозяина, а не Демагога. Демагог сделал лишь несколько замечаний. Причем, в протокол вошло лишь одно замечание Демагога как его замечание, т.е. персонифицированно. Да и то не в его пользу, как выяснилось на другой же день. Итак, Хозяин присвоил себе план Демагога. Правдец прав. Но это не кража, не плагиат. Это явление не подлежит юридической и нравственной оценке. Все происходило на глазах у всех. Никто не протестовал. Боялись? Нет. Хозяин тогда не был так силен. Он только еще начинался. К тому же все были довольны, что привязали это дело к имени Хозяина. Это были грязные пустяки, которым тогда не придавали большого значения. И от них помимо всего прочего сильно отдавало авантюрой. А если бы план прошел официально как план Демагога, это не изменило бы положения. Он проигрывал по другим параметрам, и история с этим планом так или иначе, в любом исполнении обернулась бы против него. Но нас здесь интересует другое.