Александр Дорофеев - Гнездо времени

- Вы знаете, я бы и сама могла так сплясать, - доверительно сказала Оля. - То есть, конечно, не так разнузданно и дико, а, как бы точнее выразиться, - задушевно, поэтично.

Петя открыл рот.

- Ну, мамуля, ты даешь шороху! Танец маленьких голых лебедей? Это уж точно будет стриптиз и порно.

- Ты скотина! - рявкнула Оля. - Я с тобою завтра же развожусь, Фетюков!

- Завтра не выйдет - мы в самолете будем.

- Ну хоть признай, что ты скотина, - как-то жалобно попросила Оля.

- Признаю, мамочка, - быстро согласился Петя. - Я скотина!

Оля вздохнула и покачала головой. Было видно, что она здорово утомилась в компании мужлана и скотины.

- Вообще-то я вас понимаю: девки хоть куда! Пусть прыгают, пока могут. Не воруют - и то хорошо.

Она грустно глядела куда-то меж крестов и гробов.

- Время наше быстро уходит. И остается только об эстетике рассуждать.

- Ладно тебе, Оль, - сказал Петя ласково. - Ты у меня лучше всех этих стриптизов. Ей-богу!

- Спасибо, Петруня! - расцвела Оля. - Можешь сказать красиво, когда захочешь!

И они нежно обнялись. Да, понял я, стриптиз все-таки сближает. Есть в нем здоровое жизненное начало - гимн чему-то, победа чего-то над чем-то!

- Не хочется уезжать отсюда, - сказала Оля.

- Так в чем дело? Посидим еще, мамочка!

- Я говорю вообще - о Канкуне. Здесь приятно. Время движется и не движется, - нараспев произнесла Оля.

- Очень точно сказано, - заметил я. - Забудьте, ребята, обо всем на свете и свейте тут гнездо. Это, поверьте, ценная мысль!

ДА ЗДРАВСТВУЕТ ШЕСТОЕ СОЛНЦЕ!

Как же быстро ко всему привыкаешь!

Бывало, проведешь неделю в больнице, в инфекционном отделении, и уже чувствуешь себя, несмотря на отдельные тяготы, как дома. Грустно расставаться с заразными больными, с палатой, с санитарками, с обедами, развозимыми на тележках, на которых впоследствии транспортируют безвременно почивших. Думаю, и они в свою очередь так же быстро привыкают к загробной жизни - дней за сорок!

Чего уж говорить о Пете с Олей, о крокодилах и голых собачках - я так свыкся с ними!

Более того - что уж совсем глупо и опасно, - привык писать. Три шариковые ручки отдали концы в процессе моего, с позволения сказать, сочинительства. Записывая телефоны приятелей и прочие отрывочные сведения, они прожили бы намного дольше. Но это судьба!

Хотелось бы, конечно, верить, что их гибель не напрасна... Да, впрочем, о каких пустяках я говорю, когда на горизонте - гибель Пятого солнца! Не будем его укорять. Оно довольно прилично светило более пяти тысяч лет кряду.

Но что же с нами станется? На какое дерево влезать? Куда ни шло, если мы превратимся в птиц! Вот только бы не в павлинов.

Так или иначе, а все мы, грешные, еще вернемся в этот мир, который можно кое-как описать, но понять, простите, немыслимо.

Посидим на берегу изменившего очертания Карибского моря. Погреемся под Шестым солнцем в Гнезде времени, где обитает бессмертный и пернатый змей Кукулькан.

Вива сексто соль!