Нодар Думбадзе - Не буди !

- Пригляди за дочкой, не то умрет, чего доброго! - сказали соседи.

- Пусть умирает... Пусть сгинет солнце и обрушится небо... Нет моего Кукури...

Месяц Натела пролежала в постели. Потом отошла, встала, но в школу так и не вернулась.

С тех пор я один сидел за нашей партой.

- Пойдем, пожалуй, Нодар! Рыба протухнет! - Митуша взял меня за руку, встряхнул.

Я еще раз взглянул на стенд и зашагал за Митушей.

Да, не думал я, что воспоминания детства окажутся столь грустными...

Утром ко мне в комнату вошла двоюродная сестра.

- Там тебя спрашивает женщина.

- Пусть войдет.

- Я просила, не идет.

Пришлось спуститься во двор. У калитки стояла миловидная женщина лет сорока пяти с кошелкой в руках.

- Здравствуйте, уважаемый Нодар! - поздоровалась она.

- Здравствуйте! - ответил я и добавил ради приличия: - Пожалуйте в дом.

"Ну вот, - подумал я, - гостинец принесла, значит, теперь начнется: сына куда-то пристроить, кому-то позвонить, чего-то достать..."

- Нет, я на минуту к вам...

- Чем могу служить?

- Вы меня не узнали, уважаемый Нодар... - грустно улыбнулась женщина.

- Признаться, не узнал...

- Не думала я, что не узнаете...

- По-моему, мы не знакомы...

- Я - Натела, сестра Кукури Нижарадзе...

- Натела! - У меня разом ослабли колени, руки, голос. - Натела, повторил я и опустился на бревно, - Натела, ты...

Она села рядом со мной и извлекла из кошелки банку...

- Вот. Это майский мед... Из собственных ульев... Чист, как янтарь...

- Спасибо...

- Слышала я, с сердцем у вас было неважно? Мед - лучшее лекарство... Про Кукури, говорят, спрашивал... Про его лошадь... Надолго к нам?.. Вы одни или... - Она говорила отрывисто, не поднимая головы, и голос у нее дрожал.

- Натела... Как ты живешь? - прервал я ее.

Натела вздохнула и пристально посмотрела на меня.

- Как видите, уважаемый Нодар... старею... А вы? Как у вас теперь со здоровьем?

- Я ничего, Натела. Ты расскажи про себя. Как ты, как... - Я запнулся.

- Да так, как полагается деревенской...

- Ну, а все же?

- Собираю чай, дою коров, ухаживаю за детьми, мужем...

- Ты вышла замуж?

- Я вышла замуж поздно, уважаемый Нодар... Теперь у меня четверо детей. Учатся они...

- А...

- Хороший человек, честный, трудолюбивый...

- Натела, зайдем же в дом!

- Нет, не стану вас больше беспокоить... - Она смущенно заерзала.

- Натела, вижу, что-то тебя беспокоит. Говори!

- Да. Вот принесла вам... Вы только не подумайте иначе... Вы теперь человек известный... И вам это больше пригодится... - Она протянула мне пожелтевший тетрадный листок.

- Что это, Натела?

- Это... Это стихи... Ваши стихи...

Я быстро схватил листок и... обомлел.

Ципнагварская Натела!

Меркнет свет с тобою в споре!

Ты - моя цицинатела*,

Ты - и радость, ты - и горе!..

Утонув в мечтаньях дерзких,

Губ твоих я чую сладость,

Как мне мил твой окрик резкий,

Ты - и горе, ты - и радость!

_______________

* Ц и ц и н а т е л а - светлячок.

И я вспомнил - вспомнил живо, словно это было вчера, - как я, заимствуя без зазрения совести стихи у Галактиона, питал ими ненасытную нашу любовь...

- У меня есть и другие ваши стихи, но эти лучше всех...

- И ты никому их не показывала?

- Что вы! - удивилась она. - Как это можно - показывать другим написанные о тебе стихи!

- А детям?

- Ни детям, ни одной живой душе на свете!

К моим глазам подступили слезы.

- Натела, ты чудная женщина! Прости, что не узнал тебя... Теперь-то... Но теперь поздно, Натела!.. Прости меня...

- Вы ни в чем не виноваты...

- Натела!

- Да?

- Я вспомнил все, Натела! Вспомнил Кукури, его лошадь. Вспомнил тот день, когда вы продавали корову и так и не продали. А помнишь рассказ про Кацию Мунджадзе и его сон? Впрочем, как ты могла забыть, ведь в тот день мы узнали про гибель Кукури... А помнишь, тогда в скошенной траве... Я читал тебе стихи, а потом мы заснули... Помнишь?

Натела встала. Из глаз ее градом катились слезы.

- Нодар, все это спит во мне... И не буди, прошу тебя!

Я взял ее натруженную, огрубевшую руку и прильнул к ней долгим поцелуем. Она осторожно высвободила руку, обняла меня, поцеловала в грудь, там, где сердце, повернулась и ушла...

- Прост меня, Натела! - сказал я. Она не ответила.

Долго еще стоял у калитки, надеясь, что Натела обернется хоть раз. Но она не обернулась.

Она ушла и унесла с собой мое безрадостное детство...