Лев Толстой - Том 11. Драматические произведения 1864-1910 гг
- Название:Том 11. Драматические произведения 1864-1910 гг
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Москва, Художественная литература, 1978-1985
- Год:неизвестен
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Лев Толстой - Том 11. Драматические произведения 1864-1910 гг краткое содержание
В настоящий том вошли драматические произведения Л. Н. Толстого: известные его пьесы «Власть тьмы», «Плоды просвещения», «Живой труп», а также незаконченные драмы «Зараженное семейство», «Петр Хлебник» и другие.
http://rulitera.narod.ru
Том 11. Драматические произведения 1864-1910 гг - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
Николай Иванович.Я и не отрицал ее да тех пор, пока не убедился, что она поддерживает все противное христианству.
Герасим.Не может она ошибаться, потому что в ней одной истина. Заблуждаются те, кто отошли от нее, а церковь свята.
Николай Иванович.Ведь я вам уже сказал, что я не признаю этого. А не признаю потому, что, как в Евангелии сказано: по делам их познаете их, по плодам познаете; я узнал, что церковь благословляет клятву, убийство, казни.
Герасим.Церковь признает и освящает власти, постановленные от бога.
Во время разговора входят понемногу Степа, Люба, Лизанька, Тоня, Борис, Александра Ивановна и все рассаживаются и расстанавливаются и слушают.
Николай Иванович.Я знаю, что в Евангелии сказано: не только не убий, но не гневайся, а церковь благословляет войска. В Евангелии сказано: «Не клянись!» — церковь приводит к клятве; в Евангелии сказано…
Герасим.Позвольте, когда Пилат сказал: «Заклинаю тебя богом живым», Христос признал клятву, сказав: «Да, это я».
Николай Иванович.Ну, что вы говорите. Ведь это смешно.
Герасим.Потому-то и не благословляет церковь каждому человеку толковать Евангелие, чтобы он не заблудился, а, как мать, печется о детище и дает им по силам только толкование. Нет, позвольте мне досказать. Церковь не накладывает на своих детей бремена непосильные, а требует исполнения заповедей: люби, не убий, не укради, не прелюбодействуй.
Николай Иванович.Да, не убий меня, не украдь у меня моего краденого. Мы все обокрали народ, украли у него землю, а потом закон установили — закон, чтобы не красть. И церковь все благословляет это.
Герасим.Прелесть, гордость ума говорит в вас. Покорить надо свой гордый ум.
Николай Иванович.Да нет, я вас спрашиваю, как по христианскому закону надо поступить мне, когда я познал свой грех ограбления народа и порабощения его землею? Как поступить: продолжать владеть землей, пользуясь трудами голодных, отдавая их вот на это? (Указывает на лакея, вносящего завтрак и вино.) Или отдать землю тем, у кого ограбили ее мои предки?
Герасим.Должны поступать так, как надлежит сыну церкви. У вас семья, дети, должны соблюдать и воспитать их прилично их сану.
Николай Иванович.Почему?
Герасим.Потому что вас бог поставил в такое положение. И если хотите благотворить, то благотворите, отдавая часть имущества, посещайте бедных.
Николай Иванович.Ну, а как же сказано богатому юноше, что нельзя войти богатому в царство небесное?
Герасим.Сказано, если хочешь быть совершен.
Николай Иванович.Да я и хочу быть совершен. В Евангелии сказано: будьте совершенны, как отец ваш небесный.
Герасим.Тоже надо понимать, что к чему сказано.
Николай Иванович.Я и стараюсь понимать, и все то, что сказано в нагорной проповеди, просто и понятно.
Герасим.Гордость ума.
Николай Иванович.Да какая же гордость, когда сказано, что то, что скрыто от мудрых, открыто младенцам.
Герасим.Открыто смиренным, а не гордым.
Николай Иванович.Да кто же гордый: я ли, который считаю, что я такой же человек, как все, и который поэтому должен жить, как все, своими трудами, в такой же нужде, как и его братья, — или те, которые считают себя особенными людьми, священными, знающими всю истину и не могущими заблуждаться и по-своему толкующими слова Христа?
Герасим (обидевшись). Простите, Николай Иванович, я не считаться с вами приехал, кто прав, и не поучения слушать, а по просьбе Александры Ивановны заехал побеседовать. Вы все лучше моего знаете, и потому я лучше прекращу беседу. Только в последний раз именем бога прошу вас: одумайтесь, вы жестоко заблуждаетесь и губите себя. (Встает.)
Марья Ивановна.Не угодно ли закусить?
Герасим.Благодарю вас. (Уходит с Александрой Ивановной.)
Марья Ивановна, княгиня, Николай Иванович, священник и Борис.
Марья Ивановна (к священнику). Ну, что ж после этого?
Священник.Что ж, на мое мнение, Николай Иванович говорили правильно, и отец Герасим никаких доводов не привел.
Княгиня.Ему говорить не дали, и главное, ему не понравилось, что сделали какой-то турнир. Все слушают. Он из скромности своей удалился.
Борис.Нисколько не скромность, а все, что он говорил, так ложно. Так очевидно, что ему нечего сказать.
Княгиня.Да я уже вижу, что ты, по своей всегдашней вертлявости, уже теперь во всем начинаешь соглашаться с Николаем Ивановичем. Если ты так думаешь, то тебе не надо жениться.
Борис.Я только говорю: что правда, то правда, и не могу не говорить.
Княгиня.Тебе-то уж никак нельзя говорить этого.
Борис.Отчего?
Княгиня.Оттого, что ты беден и тебе нечего отдавать. Впрочем, все это не наше дело. (Уходит, за ней и все остальные, кроме Николая Ивановича и Марьи Ивановны.)
Николай Иванович и Марья Ивановна.
Николай Иванович (сидит задумавшись, потом улыбается своим мыслям). Маша! Для чего это? Для чего ты пригласила этого жалкого, заблудшего человека? Для чего эта шумная женщина и этот священник участвуют в нашей самой интимной жизни? Разве мы не можем сами разобрать наши дела?
Марья Ивановна.Да что же мне делать, когда ты хочешь оставить детей без ничего. Не могу я этого спокойно перенести. Ведь ты знаешь, что я не корыстна и что мне ничего не нужно.
Николай Иванович.Знаю, знаю и верю. Но горе в том, что ты не веришь ни истине, — ведь я знаю, ты видишь ее, но не решаешься поверить в нее, — ни истине не веришь, ни мне. А веришь всей толпе, княгине и другим.
Марья Ивановна.Верю тебе, всегда верила, но когда ты хочешь пустить детей по миру…
Николай Иванович.Это-то и значит, что не веришь. Ты думаешь, я не боролся, не боялся? Но потом я убедился, что это не только можно, но должно, что это одно нужно, хорошо для детей. Ты всегда говоришь, что если бы не было детей, ты бы пошла за мной; а я говорю: если б не было детей, можно бы жить, как мы живем, мы губили бы одних себя, а мы губим их.
Марья Ивановна.Ну, что же мне делать, коли я не понимаю?
Николай Иванович.И мне что же делать? Ведь я знаю, зачем выписали этого жалкого, наряженного в эту рясу, человека с крестом и зачем Алина привезла нотариуса. Вы хотите, чтоб я перевел именье на тебя. Не могу. Ведь ты знаешь, что я люблю тебя двадцать лет нашей жизни, люблю и хочу тебе добра, и поэтому не могу подписывать тебе. Если подписывать, то тем, у кого отнята, крестьянам. А так не могу. Я должен отдать им. И я рад нотариусу и должен сделать это.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: