Николай Гоголь - Том 5. Женитьба. Драматические отрывки и сцены

Кочкарев . Отчего ж?

Подколесин . Да что ж за нахальство? Нас много; пусть она сама выберет.

Кочкарев . Ну, да что тебе смотреть на них: боишься соперничества, что ли? Хочешь, я их всех в одну минуту спроважу?

Подколесин . Да как же ты их спровадишь?

Кочкарев . Ну, уж это мое дело. Дай мне только слово, что потом не будешь отнекиваться.

Подколесин . Почему ж не дать? Изволь. Я не отпираюсь: я хочу жениться.

Кочкарев . Руку!

Подколесин (подавая) . Возьми!

Кочкарев . Ну, этого только мне и нужно.

(Оба уходят.)

Комната в доме Агафьи Тихоновны.

Агафья Тихоновна одна; потом Кочкарев .

Агафья Тихоновна . Право, такое затруднение — выбор! Если бы еще один, два человека, а то четыре — как хочешь, так и выбирай. Никанор Иванович недурен, хотя, конечно, худощав; Иван Кузьмич тоже недурен. Да если сказать правду, Иван Павлович тоже, хоть и толст, а ведь очень видный мужчина. Прошу покорно, как тут быть? Балтазар Балтазарович опять мужчина с достоинствами. Уж как трудно решиться, так просто рассказать нельзя, как трудно! Если бы губы Никанора Ивановича да приставить к носу Ивана Кузьмича, да взять сколько-нибудь развязности, какая у Балтазара Балтазарыча, да, пожалуй, прибавить к этому еще дородности Ивана Павловича — я бы тогда тотчас же решилась. А теперь поди подумай! просто голова даже стала болеть. Я думаю, лучше всего кинуть жребий. Положиться во всем на волю божию: кто выкинется, тот и муж. Напишу их всех на бумажках, сверну в трубочки, да и пусть будет, что будет. (Подходит к столику, вынимает оттуда ножницы и бумагу, нарезывает билетики и скатывает, продолжая говорить). Такое несчастное положение девицы, особливо еще влюбленной. Из мужчин никто не войдет в это, и даже просто не хотят понять этого. Вот они все, уж готовы! Остается только положить их в ридикуль, зажмурить глаза, да и пусть будет, что будет. (Кладет билетики в ридикуль и мешает их рукою). Страшно … Ах, если бы бог дал, чтобы вынулся Никанор Иванович; нет, отчего же он? Лучше ж Иван Кузьмич. Отчего же Иван Кузьмич? чем же худы те, другие ?.. Нет, нет, не хочу … какой выберется, такой пусть и будет. (Шарит рукою в ридикуле и вынимает вместо одного все). Ух! все! все вынулись! А сердце так и колотится! Нет, одного! одного! непременно одного. (Кладет билетики в ридикуль и мешает. В это время входит потихоньку Кочкарев и становится позади). Ах, если бы вынуть Балтазара … что я! хотела сказать Никанора Ивановича … Нет, не хочу, не хочу. Кого прикажет судьба.

Кочкарев . Да возьмите Ивана Кузьмича, всех лучше.

Агафья Тихоновна . Ах! (вскрикивает и закрывает лицо обеими руками, страшась взглянуть назад) .

Кочкарев . Да чего ж вы испугались? Не пугайтесь, это я. Право, возьмите Ивана Кузьмича.

Агафья Тихоновна . Ах, мне стыдно: вы подслушали.

Кочкарев . Ничего, ничего! Ведь я свой, родня, передо мною нечего стыдиться; откройте же ваше личико.

Агафья Тихоновна (вполовину открывая лицо) . Мне, право, стыдно.

Кочкарев . Ну, возьмите же Ивана Кузьмича.

Агафья Тихоновна . Ах! (вскрикивает и закрывается вновь руками) .

Кочкарев . Право, чудо человек, усовершенствовал часть свою … просто удивительный человек.

Агафья Тихоновна (понемногу открывает лицо) . Как же, а другой? А Никанор Иванович — ведь он тоже хороший человек.

Кочкарев . Помилуйте, это дрянь против Ивана Кузьмича.

Агафья Тихоновна . Отчего же?

Кочкарев . Ясно отчего. Иван Кузьмич человек … ну просто человек … человек, каких не сыщешь.

Агафья Тихоновна . Ну, а Иван Павлович?

Кочкарев . И Иван Павлович дрянь, все они дрянь.

Агафья Тихоновна . Будто бы уж все?

Кочкарев . Да вы только посудите, сравните только; это, как бы то ни было, Иван Кузьмич! А ведь то, что ни попало: Иван Павлович, Никанор Иванович, чорт знает что такое.

Агафья Тихоновна . А ведь, право, они очень … скромные.

Кочкарев . Какое скромные! Драчуны, самый буйный народ. Охота же вам быть прибиту на другой день после свадьбы.

Агафья Тихоновна . Ах, боже мой! Уж это точно такое несчастие, хуже которого не может быть.

Кочкарев . Еще бы! Хуже этого и не выдумаешь ничего …

Агафья Тихоновна . Так по вашему совету лучше взять Ивана Кузьмича?

Кочкарев . Ивана Кузьмича, натурально Ивана Кузьмича. (В сторону). Дело, кажется, идет на лад. Подколесин сидит в кондитерской, пойти поскорей за ним.

Агафья Тихоновна . Так вы думаете — Ивана Кузьмича?

Кочкарев . Непременно Ивана Кузьмича.

Агафья Тихоновна . А тем другим разве отказать?

Кочкарев . Конечно, отказать.

Агафья Тихоновна . Да ведь как же это сделать? как-то стыдно.

Кочкарев . Почему ж стыдно? Скажите, что еще молоды и не хотите замуж.

Агафья Тихоновна . Да ведь они не поверят, станут спрашивать: да почему, да как?

Кочкарев . Ну, так, если вы хотите кончить за одним разом, скажите просто: пошли вон, дураки!

Агафья Тихоновна . Как же можно так сказать?

Кочкарев . Ну, да уж попробуйте. Я вас уверяю, что после этого все выбегут вон.

Агафья Тихоновна . Да ведь это выдет уж как-то бранно.

Кочкарев . Да ведь вы больше их не увидите, так не всё ли равно?

Агафья Тихоновна . Да всё как-то нехорошо … они ведь рассердятся.

Кочкарев . Какая ж беда, если рассердятся? Если бы из этого что бы нибудь вышло, тогда другое дело; а ведь здесь самое большее, если кто-нибудь из них плюнет в глаза — вот и всё.

Агафья Тихоновна . Ну, вот, видите!

Кочкарев . Да что же за беда? Ведь иным плевали несколько раз, ей богу! Я знаю тоже одного: прекраснейший собой мужчина, румянец во всю щеку; до тех пор егозил и надоедал своему начальнику о прибавке жалованья, что тот наконец не вынес — плюнул в самое лицо, ей богу! «Вот тебе», говорит, «твоя прибавка, отвяжись, сатана!» А жалованья, однакоже, всё-таки прибавил. Так что ж из того, что плюнет? Если бы, другое дело, был далеко платок, а то ведь он тут же в кармане — взял да и вытер. (В сенях звонят). Стучатся: кто-нибудь из них, верно; я бы не хотел теперь с ними встретиться. Нет ли у вас там другого выхода?

Агафья Тихоновна . Как же, по черной лестнице. Но, право, я вся дрожу.

Кочкарев . Ничего, только присутствие духа. Прощайте. (В сторону). Поскорей приведу Подколесина.

Агафья Тихоновна и Яичница .

Яичница . Я нарочно, сударыня, пришел немного пораньше, чтобы поговорить с вами наедине, на досуге. Ну, сударыня, насчет чина, я уже полагаю, вам известно: служу коллежским асессором, любим начальниками, подчиненные слушаются, недостает только одного: подруги жизни.