Велимир Хлебников - Таинство дальних

Многие. О! О! Мы узнали, что такое слезы!

Другие. Да будет воля твоя!

Дерзновенные.Мы не позволим! Мы хотим испытать свое счастье! Дай нам, царица, иначе <���мы встанем тебе на пути> с мечами. (Вкусивши освобождающей влаги мужи выступают с мечами после небольшой схватки, предают земле непокорных отроков.)

Мужи.Не на это готовили мы свои мечи.

Жрица.Что же вы медлите?

Все.У нас опускаются, царица, руки выполнить твой страшный замысел.

Жрица. Ну, тогда я сама спущусь; и сожегши руку в потоке, отдамся первому, кого увижу сожженного, но …(л. 5) живого. И тогда я пойду <,> передам жезл Сменяющей Меня. Вы же…

Все.Мы не волим Сменяющей тебя! Мы волим тебя одн<���у>!

Жрица.Что значит это возмущение всегда покорных мне? Или я уже не царица?

Все безмолвствуют, потупясь.

Прислужница.Поток изменил свое направление. Огненная влага мертва, где струилась раньше.

Все.О! О! (Бросаются смеющейся толпой и над вспыхнувшими ослепительным светом и погасшими телами повисает мост из живых человеческих тел. По временам кто-нибудь <,> кого руки и ноги испепелились <,> обрушивается <,> но его место занимает другой. Мост окутывается облаком пения слабого и грустно<���го>.)

Жрица.Я исполню вашу волю; предводительствуя вами, уйдемте отсюда. Но, быть может… Да, так и есть.

(Делая дики<���е> прыжки, перескакивая через тела (л. 5 об) умирающих, опрокидывая живущих со страшной быстротой приближается юноша с двумя испепеленными руками и страшно <���сражающими> блестящи<���ми> глазами.)

Жрица. Я знала, что ты <���бу>дешь. Это тебя я искала глазами. Вот я принимаю тебя в объятья и иду туда, где сплетенные тела юношей уготовили ложе. Вы же все, кто здесь ни есть, дающий ли себя обтекать огненной влаге или окунающий свечу-руку или <���висящий?>, воспевая славу милому рождению, <���лозой на мосту?> <,> не отрывайте от нас <���взоров?> и силой обмана зачаруйте себя, убедите, что это вы сможете и трепещите в моих объятиях. Вот я веду тебя к железному ложу, вы же взирайте!

Все.Мы делаем это!

Ожидающий очереди.Настал и наш черед! Не сходя с моста, мы обтекаемся огненной влагой и стоим <,> как дубы в половодье. То один, то другой из нас падает, но мы созерцаем тебя, созерцаем. Мы волим это!

Умирающий юноша, подымающийся на локте. О <,> как стонет он и трепещет в ее объятьях! О! Это я… (Падает.)

Юноши моста.Мы поем славу милому рождению, но мы не отрываем глаза от той, кто расточает ласки испепелившему руку. Как стонет он!

Прислужница.Забыли они в своих ласках про все. И взирающие на них забывают о другом. Таинству их причащаются <,> и пролитому вину <,> и преломленному хлебу приобщаемся духовно все. Но что это! Поток возвращается в старое русло. Рушится мост; один за другим падают под яростью волн юноши и не успевают заменить их. Как лес обрушаются толпы ожидающих очереди со слабым возгласом <���“О!”> Яростн<���ей> и яростней волны… Видно <,> хотят отнять у нас царицу; а она забыла о всем… Ах, огненные волны погребли ег<���о> и ее. Ах <,> все потоплено вокруг холма… видно и мне пойти за госпожой <,> спустившись с холма и (л. 6 об) раздавая на пути поцелуи умирающим… (Спускается по склону.)

Не расстанусь ли с платьем? Ах! в этом плаще держал он меня в объятьях; эту запонку наколол он!

Нет! Пусть золотые волны погребут меня, но платье оставлю на холме.

Ах! как блестит золотое зеркало! Увы мне! добросаю тела милых братьев и последней ринусь сама в золотую волну!

Май 1908