Герай Фазли - Семизвездное небо

- Значит, я занял комнату Гюльназ?

- Не совсем так, ведь Эльдар тоже жил в этой комнате. Брат и сестра спали в одной комнате, вместе вставали, вместе занимались. А здесь, в гостиной, ночевали только гости. Видите то окно, что забито досками? Там всегда горела лампа по ночам.

- О, да вы действительно все помните в подробностях, - вежливо проговорил Айхан. - Видно, вы хорошо знали и сестру, и родителей Эльдара?

- Я знала их, может быть, лучше, чем себя. Особенно Гюльназ. Она была мне не просто соседкой - она была самой близкой моей подругой.

- Я вас не понял, - осторожно произнес Айхан после напряженного молчания. - Вы же сказали, что она во время войны в Ленинграде...

- Да, это так, она погибла в Ленинграде, но... - Что-то вспомнив, Шахназ готовилась уйти. - Извините меня, я на минутку, сейчас вернусь.

Она спустилась к себе и вскоре вернулась. В руках у нее была шкатулка.

- Айхан-гардаш, я вам сказала недавно, что вы благородный человек, поэтому я могу вам доверить все. - Она открыла шкатулку и поставила ее перед Айханом. - Это дневники, письма Гюльназ. Она писала из Ленинграда. Пусть побудут у вас, почитайте. В этих письмах вы...

Чувствуя, что задыхается, Айхан произнес:

- Но читать чужие письма нехорошо, Шахназ-ханум... Может быть, там написано нечто...

- Не беспокойтесь, Айхан-гардаш! Разве бы я позволила себе такое! Они помогут вам восстановить дом, многое узнать о прекрасной семье, некогда жившей здесь.

Не желая скрывать от Шахназ все еще не проходящего волнения, Айхан тихонько проговорил:

- Хорошо, будь по-вашему, я прочитаю и все верну вам. Таким образом, вы и себя избавите от труда - устранитесь от дачи мне советов, - улыбнулся Айхан.

- Вовсе нет, напротив. Прочитав письма, у вас может возникнуть ко мне еще больше вопросов. В любое время я к вашим услугам, сосед!

Сердечно произнесенное слово "сосед", еще более теплое выражение глаз будто вопрошали: "Айхан-гардаш, а как ты на это смотришь, как расцениваешь мое соседство?"

Айхан, хоть и понял намек, был не в состоянии ответить: письма, которые он держал, жгли ему руки, влекли в далекие годы детства. Что написано в этих письмах? Что могли они ему сообщить? Ведь самое страшное - небытие Гюльназ ему уже известно.

Печальная тишина, к счастью, была прервана криком со стороны родника Шахназ:

- Шахназ-муэллима, эй! Шахназ-муэллима!..

Айхан со скрытым беспокойством выглянул в окно. Шахназ со словами "К добру ли в такой час..." вышла на веранду.

Под ивой стояла старая "Волга", возле нее, горделиво обняв открытую заднюю дверцу, стоял служащий правления колхоза - Вели.

- Вели? Это ты? Что прикажешь?

Послышался раскатистый хохот:

- Что я могу приказать? Я сам приказ выполняю, Шахназ-муэллима... Приказ Рамзи Ильясоглу. Он просит, если вам нетрудно, прийти в правление колхоза. И послал за вами свою машину. Вот я...

- Рамзи-муэллим? - переспросила Шахназ и непроизвольно посмотрела на Айхана.

А он, слушая высокопарную речь весельчака Вели, приложив руку к шраму на губе, следил только за Шахназ, пытаясь что-то понять по ее глазам, лицу, голосу. Откуда в эти счастливые минуты возник этот человек по имени Рамзи Ильясоглу? Это имя он уже слышит во второй раз, и во второй раз грудь его наполняется трепетом. Что их связывает с Шахназ?

Услышав взволнованный голос Шахназ, каким она произнесла "Рамзи-муэллим?", он внутренне сжался. И, чуть не выдав себя, торопливо спросил:

- Кто такой Рамзи-муэллим, Шахназ-ханум?

- Заместитель председателя райисполкома. И еще мой... - она запнулась, - наш... приятель... наш с Эльдаром... - она снова запнулась, еще с юношеских лет... Рамзи-муэллим тоже из этого села, теперь он работает в районе.

Мысли Айхана путались так же, как речь у Шахназ.

Спустившись с веранды, Шахназ направилась к ожидавшей ее "Волге". Айхан смотрел ей вслед. Что еще уготовила ему судьба?

4

Тот, кто любит, богат;

тот, кого любят, еще богаче.

В день освобождения из "заключения" нас ждала ошеломляющая новость: повсюду только и разговору было, что сын пастуха Ильяса Рамзи приезжает из Ленинграда на летние каникулы. Эту новость из районного центра сообщили моему отцу по телефону.

Поскольку подобные события случались в нашем селе не часто, все Чеменли было в ожидании. Шутка ли, сын неграмотного пастуха учится в таком большом городе, как Ленинград! После Салимы Рамзи был вторым, кто уехал учиться в Ленинград.

Назавтра, после полудня, на единственной проезжей дороге, делившей Чеменли на две части, показалась легковая машина.

Это само по себе было для нашего села большой неожиданностью. Машины к нам приходили очень редко. Вот почему все взоры были устремлены на нее, когда она двигалась по дороге, поднимая клубы пыли. Все, кто был в чайхане над Бешбулагом, заслышав ее шум, спустились вниз и выстроились на обочине.

Я тоже был среди них. Изредка я слышал возгласы, в которых зависть, удивление, радость - все было перемешано: "Молодец, пастух Ильяс, вон сам райком везет к тебе твоего сына...", "А как ты думал, Мурад, в Ленинграде учиться, по-твоему, шуточное дело?..", "Да пойдет тебе впрок наш хлеб, Рамзи, сынок...".

Что думал, что переживал сидевший на плоском камне у Бешбулага и слышавший весь этот разговор дядя Ильяс, сказать трудно. Наконец машина остановилась у родника. Хозяина машины видно не было. Впереди - рядом с шофером - сидел Рамзи. Я с трудом мог разглядеть его в кольце обступивших его людей.

Выйдя из машины, Рамзи поздоровался сначала с отцом, потом с другими мужчинами. Увидев моего отца, он ласково взял его под руку: "Привет, уста! Как дела?" А я, не желая попасться им на глаза, постарался стушеваться в толпе. Но именно в этот момент дядя Ильяс дрожащим от счастья голосом произнес:

- Поздравь дядю Алмардана с новой должностью, сынок. Он теперь у нас в селе местное правительство.

- Да ну, а ты не шутишь, отец?

- Какие могут быть шутки с правительством, сынок? Теперь мы зовем его не уста Алмардан, а председатель Алмардан.

- Правда? - На этот раз я ясно разглядел, как сдвинулись - широкие брови Рамзи. Подозрительно взглянув сначала на моего отца, потом на дядю Ильяса, он изрек: - Ты хочешь сказать, что дядя Алмардан теперь председатель сельского Совета в Чеменли? Странно. - Но тут же, взяв моего отца за руку, он крепко пожал ее. - Поздравляю, дядя Алмардан, поздравляю!

А я, расслышав в его голосе скрытую иронию, растерянно смотрел на отца.

- А что ж тут такого странного, детка? - спросил отец таким серьезным, таким уверенным тоном, что на красивом лице Рамзи выступили красные пятна. Ты хочешь сказать, что мастер не может занять пост местного правительства?

- Нет, нет... Что ты говоришь, председатель? - несколько растерянно проговорил Рамзи. - Наоборот, я очень рад, что выдвинули такого труженика, как вы.