Федор Раззаков - Кавказская пленница

10 июля (Алушта) — троица пьет пиво, при этом Трус философски изрекает: "Жить — хорошо". А Балбес уточняет: "А хорошо жить еще лучше"; Трус и Бывалый сигналят Балбесу из машины: дескать, уезжаем.

11 июля — выходной день.

12 июля (Лучистое) — троица в автомобиле; Шурик и Эдик на колесной бочке.

13 июля (Лучистое) — утка с утятами на дороге; Нина в санитарной машине.

14 июля (Лучистое) — Трус стреляет из рогатки; Балбес ножом перерезает веревку; Балбес висит на веревке; Балбес кидает на дорогу банку с маслом; Нина угоняет машину у троицы.

15 июля (Лучистое) — троица садится в рефрижератор; водитель рефрижератора слышит шум; троица вылезает из рефрижератора вся в сосульках.

16 июля (Лучистое) — Нина сигналит троице, чтобы они освободили ей дорогу; троице стоит на дороге, сцепившись руками. Кстати, эту сцену придумал Вицин. По его же словам, это самая любимая его находка в этом фильме. И, действительно, играет он в этом эпизоде — обхохочешься.

17 июля (Лучистое) — троица бежит за Ниной в лесу; Нина забегает в пещеру; из пещеры с ревом выходит медведь (Мишка, конечно же, дрессированный, с ним рядом на съемках всегда присутствовал его дрессировщик Звонарев).

18 июля — выходной день.

19 июля (Лучистое) — Балбес и Нина, обнявшись, переводят дух после встречи с медведем; Нина отступает от Балбеса; Трус шарахается от накидки Нины, лежащей на земле (этот гэг тоже на счету Вицина); Нину ловят в машине.

20 июля (Лучистое) — троица в машине сбивает столбики на дороге; Шурик мчится на коне.

21 июля (перевал) — Шурик и Эдик на колесной бочке.

22 июля (Лучистое) — Шурик догоняет на лошади машину с троицей и Ниной; Шурик прыгает с коня в машину (прыгал, естественно, дублер).

23 — 26 июля — выходные дни. Гайдай и Бровин уезжают в Москву на запись музыки к фильму. Кстати, музыка, которую сегодня знает каждый человек в нашей стране от мала до велика, пробивала себе дорогу с большим трудом. Об этом следует рассказать подробно.

Когда съемочная группа фильма отправилась в Крым, композитор Александр Зацепин уехал в Дом творчества в Иваново, чтобы там работать над музыкой. За короткое время он сочинил четыре мелодии (пятая уже стала "Песней про султана"), которые записал на студии и отправил Гайдаю в Крым. При этом на одной из мелодий он сделал пометку, что она вполне может стать песней. Однако Гайдаю она не понравилась. Когда Зацепин узнал об этом, в нем взыграло самолюбие. Он заявил Гайдаю, что если вам не нравится моя работа, то пригласите другого композитора — того же Арно Бабаджаняна. После этого Зацепин пошел к Ивану Пырьеву, где написал заявление о своем уходе с картины. Однако Пырьев остудил пыл композитора. На его глазах он порвал заявление и приказал ему срочно вылетать к Гайдаю в Алушту. Дескать, на месте во всем разберитесь. Вместе с Зацепиным в Крым отправился и автор стихов к будущей песне Леонид Дербенев.

Когда они приехали в Алушту и вошли в гостиничный холл, первые, кто попался им на глаза, была троица — Вицин, Никулин и Моргунов. Увидев гостей, те внезапно запели мелодию зацепинской песни. После чего бросились поздравлять композитора: дескать, очень запоминающаяся мелодия, им она очень нравится. Однако Гайдай продолжал оставаться при своем мнении. Видимо, чтобы убедить композитора в своей правоте, он призвал к себе на помощь сценаристов Слободского и Костюковского, которые, как он знал, всегда старались его поддерживать в спорных ситуациях. Однако на этот раз все получилось иначе. Прослушав музыку, оба сценариста стали горячо уверять Гайдая, что это именно то, что нужно: просто, но со вкусом. Видя, что и здесь он остался в меньшинстве, Гайдай обругал всех присутствующих и ушел из номера, громко хлопнув дверью. Затем, немного остыв, он разрешил Дербеневу написать слова на эту мелодию.

Когда в конце июля Гайдай приехал в Москву и прослушал песню, она ему вновь не понравилась. Первые строчки у нее были такие: "Где-то на белой льдине, там, где всегда мороз, чешут медведи спину о земную ось". Гайдай сказал: "При чем здесь мороз, если у нас действие фильма происходит летом? И вообще, такую песню никогда не будет петь народ". Но что-либо изменить уже не смог: через несколько дней надо было возобновлять съемки, где Нине предстояло петь песню Шурику. Пришлось брать то, что было. Впоследствии Гайдай поймет свою ошибку, о чем публично признается и Зацепину, и Дербеневу. Но вернемся непосредственно к съемкам фильма.

Записав музыку, Гайдай и Бровин возвратились в Алушту. 27 июля съемки возобновились. В тот день в Лучистом снимали эпизоды: Джабраилу приводят баранов; Шурик на коне.

28 июля (Лучистое) — Саахов выходит из дома, после неудачного рандеву с Ниной, проходит мимо троицы, говорит Джабраилу: "Ну, ничего, через день она проголодается, через неделю тосковать будет, а через месяц умной станет. Будем ждать".

29 июля (Никитский сад) — троица и связанная Нина едут в автомобиле по лесу, петляя между деревьев.

30 июля (Лучистое) — Нина и Шурик развешивают мокрое белье; Балбес прячется под мешок; Трус подпевает Нине.

31 июля (Лучистое) — троица прячется за камнем, Балбес с колодой карт; Балбес чуть не падает с дерева; Балбес пугается, что попал в Бывалого; Бывалый командует; план Бывалого.

1 августа (Лучистое) — Нина напевает "Песню о медведях", Шурик просит ее спеть; Нина поет; Шурик кидает орех вверх; Шурик оставляет Нину; Трус и Бывалый.

2 августа (Лучистое) — бежит Нина; Нина забирается на камень, танцует; Балбес кидает орех вниз; Нина и Шурик уходят; Балбес сваливается с дерева на своих подельников. Кстати, это был последний день Евгения Моргунова в экспедиции — после этого фильм снимали без него. Почему? Из-за его ссоры с Леонидом Гайдаем. Мы помним, что еще во время съемок «Самогонщиков» Моргунов испортил свои отношения с режиссером, отказавшись поначалу сниматься. И только после вмешательства Пырьева его удалось вернуть в троицу. На "Операции «Ы» отношения актера с Гайдаем тоже складывались не лучшим образом, но тогда картину все-таки удалось завершить. Но на «Пленнице» нарыв все-таки вскрылся. Вот как вспоминал о случившемся сам Л. Гайдай:

"На съемках «Пленницы» случилось ЧП, которое и явилось завершающим аккордом совместной работы. Моргунов пришел на съемку с поклонницами. Я говорю директору группы: "Убрать всех посторонних с площадки!" Моргунов на меня чуть ли не с кулаками. Я взял режиссерский сценарий и на глазах Моргунова вычеркнул все сцены с ним. А было не снято еще довольно много. "Все, — говорю директору. — Отправляйте Моргунова в Москву. Сниматься он больше не будет". Так моя тройка распалась…"

Кстати, Моргунов на съемках получал самую низкую ставку в троице — 25 рублей за съемочный день, в то время как Никулин получал 50 рублей, Вицин 40 (у Демьяненко ставка равнялась 50 рублям, у Варлей — 13 рублей 50 копеек). Но это так, к слову. А теперь вернемся на съемочную площадку фильма.