Юрий Тынянов - Портреты и встречи (Воспоминания о Тынянове)

Макеты первых двух книг малой серии были срочно подготовлены и отосланы Алексею Максимовичу. Получив их, он писал И. А. Груздеву: «Макет издания мне очень нравится». Тем самым вопрос о передаче «Библиотеки поэта» другому издательству был снят.

Малая серия не сразу завоевала расположение Тынянова. В первые год-два он отделывался стереотипной фразой; «Вы сами с ней справляетесь». Но вскоре выяснилось, что и здесь встает проблема «серийности»: однотипности статей и примечаний, выработки единых принципов отбора текстов и т. п. — словом, те же вопросы, которые вставали при начале издания большой серии, только с учетом иного уровня читателя, требующего большей ясности изложения и четкости формулировок.

Особенно много трудностей вызывали вступительные статьи: их характер и язык.

Состав книг некоторых, даже крупных, поэтов приходилось выносить на обсуждение редколлегии «Библиотеки». Постепенно Юрий Николаевич привык к мысли, что малая серия, так же как большая, требует его постоянного внимания, и признал ее законным детищем «Библиотеки».

Несомненную роль сыграли читательские письма; после выхода первых же выпусков малой серии они хлынули бурным потоком. Многие из них кроме отзыва о данном томике содержали положительную оценку идеи серийного издания, дающего читателю возможность последовательного ознакомления с лучшими достижениями русской поэзии за все время ее существования. Малая серия издавалась в хронологической последовательности, под номерами; в первой книге был опубликован общий план. Юрий Николаевич прислушивался к голосу читателя, говорил, что письма подтверждают нужность малой серии и правильность выбранного типа.

Именно в тот период, когда выявился читательский успех малой серии, Юрий Николаевич как-то сказал:

«Алексей Максимович был великим прожектером, но вот что замечательно: его кажущиеся на первый взгляд фантастическими проекты — многотомное издание истории фабрик и заводов, «Библиотека поэта» и многие другие — на деле оказываются вполне реальными, ибо отвечают назревшим потребностям. Мне кажется, что «Библиотеке поэта» суждена долгая жизнь».

Время подтвердило правильность этого прогноза.

К изданию книг по национальной поэзии «Библиотека поэта» приступила в 1940 году. После довольно кропотливой подготовки был составлен на основе полученных из республик списков обширный план классической поэзии народов СССР. Юрий Николаевич считал начало этой работы новым чрезвычайно важным этапом в жизни «Библиотеки», чреватым специфическими трудностями, но и внушающим большие надежды. «Сколько здесь неразработанных проблем! Сколько ожидает нас новых встреч и открытий! Уж никак не меньше, а, пожалуй, и больше, чем сделано «Библиотекой» в русской поэзии», — говорил он.

Первая книга по национальной поэзии — «Грузинские романтики» готовилась при непосредственном участии Юрия Николаевича. Мы собрались у Николая Семеновича Тихонова на Зверинской. Стихи грузинских классиков А. Чавчавадзе, Н. Бараташвили, Г. Орбелиани и В. Орбелиани в подлинниках читала Елена Багратовна Вирсаладзе — в то время аспирантка-лингвист при Ленинградском университете — и тут же давала буквальный перевод на русский язык. Решался вопрос: включать или не включать стихотворение в сборник? Одновременно намечались переводчики.

Юрий Николаевич, сам талантливый и своеобразный рассказчик, был и превосходным слушателем: он в высокой степени обладал даром сопереживания, подмечал все нюансы рассказа, тонко воспринимал юмор.

Вторая книга поэзии пародов СССР — «Кобзарь в переводах русских поэтов» — вышла с предисловием М. Зощенко. Мысль привлечь к изданию Шевченко крупного русского писателя (да к тому же украинца по происхождению) принадлежала Ю. Н. Тынянову и, несомненно, была связана с отношением к «Библиотеке поэта» как к «писательскому делу». Редактировали переводы поэты Александр Прокофьев и Николай Браун. Вступительную статью написал И. Айзеншток.

В конце 30-х годов по инициативе Юрия Николаевича был разработан план серии мировой поэзии. О включении в состав «Библиотеки поэта» «национальных и иностранных поэтов» говорил Алексей Максимович Горький еще на первом совещании «Библиотеки поэта» в мае 1931 года. В том же году в статье «О «Библиотеке поэта» он, выдвинув в качестве первоочередной задачи ознакомление советской молодежи с русской поэзией XIX века, сказал, что издательство оставляет за собой «право и обязанность» дать серию книг западноевропейской поэзии в будущем.

В 1940 году редколлегия «Библиотеки» решила, что пришла пора практически поставить перед издательством этот вопрос. План популярной серии мировой поэзии, состоящий из шестидесяти книг (от античности до начала XX века), был обсужден на совещании ленинградских литературоведов специалистов по западным и восточным литературам. Был определен и тип серии (средней по объему и формату между большой и малой). Дело должно было перейти в стадию издательского рассмотрения, но помешала война. Единственный «выпуск» (если его можно так назвать) этой серии стоит у меня на полке. Это «Стихотворения Генриха Гейне в переводах Юрия Тынянова», изданные издательством «Советский писатель» в 1935 году, с дарственной надписью Юрия Николаевича: такому-то «от Юр. Тынянова. (Так сказать, б-ка поэта Гейне)».

В предвоенные годы здоровье Юрия Николаевича начало заметно ухудшаться, и мои посещения стали реже. Он выходил, держась в коридоре за стены, и все так же живо расспрашивал меня о делах «Библиотеки поэта», но чувствовалось, что каждый шаг дается ему с трудом.

Последнее наше свидание состоялось в начале войны. Оно было не деловым, а прощальным. Юрий Николаевич собирался эвакуироваться, я незадолго до этого записался в народное ополчение.

Юрий Николаевич прочитал мне небольшую, только что законченную статью — отклик на гитлеровское вторжение. Меня поразила страстность тона и ясное понимание того, что несет с собой фашизм, поправший лучшие заветы веками складывавшейся европейской культуры. Была ли напечатана эта статья, мне неизвестно.

В 1945 году я получил от Юрия Николаевича посмертный привет через вернувшуюся из эвакуации ленинградскую писательницу Изабеллу Иосифовну Гринберг. В 1942 году в Перми Юрии Николаевич продиктовал ей адресованное мне очень теплое письмо. Оно кончалось словами: «Передайте привет всем, кто меня помнит». Письмо, к моему глубочайшему сожалению, в блокадный Ленинград не дошло.

«Библиотека поэта»... Какую роль она сыграла в жизни Юрия Николаевича? Я думаю — не малую. Он не только был создателем новой — оригинальной и глубокой — концепции истории русской поэзии, значительно расширяющей наши представления о богатстве русской поэтической культуры, но и воплощал свое понимание литературного процесса в книгах серии, которой он руководил.