Игорь Свинаренко - Москва за океаном

Скромность! Чем, вы думаете, занимается жена первого американского московского миллионера? Выезжает в свет хвастаться новыми шубами? Покупает галерею? Устраивает модный салон? Отнюдь! Так мог думать только человек, с московской жизнью незнакомый. На самом деле она готовит обеды, следит за домом, руководит приходящими домработницами, а вечером едет в "Бинго" и там вкалывает до ночи, разбирается с финансами. Шофера в семье нет ни одного, и Дженет сама водит свой подержанный "кадиллак".

Скромный, подвижнический образ жизни миллионерской жены напомнил мне разве что жизнь гарнизонных офицерских безропотных жен: кухня да дети, личной жизни никакой — так, при муже состоять…

Как всякий нормальный американец, Демут — патриот. Он сильно переживает за американскую экономику, ему кажется, что над ней нависла страшная угроза (мне так не показалось, но что я, дилетант, могу в том понять?..).

— Экономика США не в порядке! — беспокоится он. — Дорожает бензин, а вслед за ним и все. В четыре раза подорожал за двадцать лет! Страшно себе представить… Но самое страшное, что мы почти ничего не производим! Все импортное! Так мы долго не продержимся…

— Да ты на себя посмотри! Много ты произвел на бирже? А вроде жив-здоров…

— Ну, я — это еще не вся американская экономика…

Демута уважают за то, что он не просто миллионер, а, выражаясь модным русским словом, selfmade man. Про него в Москве любят рассказывать истории в жанре "Вот посмотрите, как сбывается американская мечта, а вы не верили!".

При первой же встрече я спросил Демута:

— А правда, что в школе ты торговал хот-догами, в результате чего составил миллионное состояние?

— Ха-ха-ха! Но приблизительно так оно и было.

Да, торговал. И еще ребят нанимал, брал сосиски оптовой партией, а они дальше гнали в розницу. Провести маркетинговые исследования в этом секторе бизнеса было несложно: в то время, лет тридцать пять назад, горячей еды в школах не было. И конкуренцию с холодными сандвичами, принесенными из дома, можно было осилить.

Вообще же зарабатывать Пол начал с двенадцати лет. Не только на сосисках. Еще он нанимался стирать людям белье в лондромате. Летом косил траву на лужайках перед домами. Зимой чистил снег на участках. Делать деньги! Деньги делают деньги… Он мне пытался этими афоризмами объяснить, почему жизнь его удалась.

— Это понятно, что — деньги! Но деньги-то зачем? Должна ж быть цель…

— Так деньги делают большие деньги! Которые могут многое, это я еще ребенком понял…

— Еще раз спрашиваю: деньги ты зарабатывал — зачем? На развлечения, на женщин? Чтоб собрать коллекцию живописи?

— Деньги делают деньги. Ты не понимаешь, а мне этого достаточно.

— Может, на образование копил? То есть, с твоей точки зрения, с хорошим образованием можно денег больше сделать…

— Нет… Какое у меня образование? Двенадцать классов закончил, потом еще год в технической школе (типа ПТУ. — Прим. авт.) на плотника поучился — и все.

— Почему на плотника?

— Потому что я интересовался строительным бизнесом. Вот и вся учеба.

Хотя отец, выпускник одного из лучших вузов страны — Вортонской школы бизнеса при Пенсильванском университете (которую позже, после истории с "Урожаем-90" и отъезда из Советского Союза, закончил Артем Тарасов. — Прим. авт.), хотел отправить сына в колледж.

Сын не пошел.

— Что ты ему отвечал? Правду? Что его пример, скромного банковского клерка, тебя не вдохновляет?

— Нет… Я просто сказал, что это нерентабельно. Зачем же идти в университет, терять там время, которое я могу потратить на зарабатывание кучи денег?..

Это был очень трезвый взрослый расчет. К девятнадцати годам Пол Демут скопил капитал в 20 тысяч долларов. Не так плохо для мальчика! В 1968 году! Тогдашние 20 тысяч — это сегодняшних приблизительно 100 тысяч.

На этот капитал Пол с партнером (тот был вдвое старше) купили тогда землю и построили автомобильную мойку; до сих пор стоит.

Правда, чтоб со своей стороны собрать нужную сумму, юноша вынужден был пожертвовать самым необходимым — то есть продал свой спортивный "плимут-кабрио", купленный за три года до этого, когда он был еще школьником (машина была тогда — с иголочки). И какое-то время ходил пешком…

Такая тонкость: лицам моложе 21 года в Америке не только пива не продают, но и землю тоже. Бизнес срывался! Пол пошел к папе просить… не денег откуда они у скромного служащего, — а разрешения купить землю на его имя.

Папа сначала сопротивлялся: "Тебе учиться надо, молод еще!" — а потом все подписал.

И вот теперь Демутом гордится вся Москва. Правильно сделал, что отца не послушал! А пойди он тогда учиться, ну и что б из него вышло?

…Сел я как-то в баре размышлять: как же теперь дальше Демуту жить? Что ж ему, расстраиваться теперь, если однажды меньше 25 тыщ за день заработает? И тут он появляется в баре собственной персоной, открывая дверь ногой, потому что руки заняты: в них ящик. Он ставит его на стойку, вытаскивает оттуда консервные банки. А Джим Кеноски, хозяин бара, дает ему пару засаленных банкнот.

— Это что такое, Пол?

— Да понимаешь, я тут ездил участок посмотреть в пятьдесят акров (гектаров 25. — Прим. авт.), может, прикуплю…

— Ну и?..

— А по дороге смотрю — распродажа консервов. Ну, я и решил подзаработать, раз деньги сами в руки идут.

— И что, ты, миллионер, из-за двадцати долларов возился с этим ящиком, таскал его за собой?

— Двадцать долларов — хорошие деньги, чтоб ты знал!

И я подумал: все-таки если б закончил Пол в свое время университет, не пришлось бы ему сейчас ящики таскать…

Сидел бы пил пиво, как я.

У миллионера Пола Демута я однажды праздновал Рождество. Он меня тогда первый пригласил, и потому другие предложения, которых после было полно, мне пришлось вежливо отклонить.

Приглашение передала его жена Дженет. Я, разумеется, отнекивался, праздник-то семейный. Но Жанна меня успокоила: все равно соберутся тридцать с лишним гостей, так что я не стесню.

24 декабря, во вторник, в пять тридцать вечера, как договаривались, хозяин лично забрал меня из отеля. За рулем — сам, шофера же у него нет… Это скромное "шевроле" за 30 тысяч долларов. Приехали… Я нарядился — впервые за последние годы, не считая быстрых походов в фотоателье, — в белую рубашку, галстук, черный костюм. Это ж серьезный праздник.

И вот смотрю на гостей. Большинство пришли в джинсах! Некоторые к джинсам и кроссовкам добавили галстук… Иные в свитерах. Пара человек — да, были в пиджаках.

— Христос воскрес! — без всякого акцента приветствовала меня хозяйка, желая блеснуть знанием иностранного.

— Вы, Жанна, несколько торопите события, Пасха-то когда еще! — указал я ей на ее ошибку. Впрочем, простительную — она знает не больше десяти русских и украинских слов, вместе взятых, которым ее научила покойная бабка…