Игорь Свинаренко - Москва за океаном

Так вот, пришли они в банк снять наличные со своей кредитки. А из всех их карточек только одна признается в России. Эту самую их единственную карточку и взяла в руки девушка в М-банке. И сразу заметила на пластике маленькую трещинку, которая никогда ничему не мешала. Но бдительная девушка стала эту трещинку ковырять… Потом она еще поцарапала ногтем Ларрину подпись. Биларди пытались остановить девушку.

— Вы можете позвонить в наш банк! По бесплатному телефону, и вам скажут, что у нас там полно денег. Сейчас, сейчас я дам вам номер… — волновался Ларри.

— Я и без вас знаю номер! — строго кричала ему девушка. — Но звонить не буду.

И еще она им крикнула, чтоб ей не мешали работать. Продолжая так свою работу, она увеличила разлом с приблизительно 0,1 дюйма до почти целого дюйма, а подпись своим верным ногтем содрала до неузнаваемости.

— Ваша карточка — негодная, — объявила им девушка, заканчивая разговор…

Так Биларди в страшной загранице остались без средств к существованию… К тому же и погода была мерзкая. Шел дождь. И они пошли пешком, без зонта в свое посольство, от Охотного ряда до Новинского бульвара… Разве страшно промокнуть, если впереди — призрак голодной смерти?

И они прорвались, вышли к своим!

Но испытания на том не кончились.

Биларди долго стояли у окошка, но клерк не обращал на них внимания, а когда они деликатно кашлянули, он расстроился и сказал им злобно, что у него закрыто и пусть они придут завтра.

— Да ладно врать! Это ж ваше посольство, а не наше, — сомневаюсь я.

— Но там столько русских работает!

— А-а. Ну и вы что?

— И тогда я… — начала Пэт. — Смотри внимательно, тут надо видеть, какое я сделала лицо!

Я, конечно, посмотрел. Она сделала вот что: усилием воли убрала с лица улыбку, расслабила, до отвисания, мускулы щек, выдвинула вперед нижнюю челюсть, а также расслабила мышцы, которые двигают кожу на лбу, отчего брови опустились и сделали глаза нелюбопытными, маленькими и узкими, наклонила голову и приблизилась ко мне — как будто я и был тот посольский халявщик, продавшийся американскому империализму. Глаза ее не выражали ничего доброго и на будущее ничего хорошего не обещали тоже.

— Что такое? — испуганно спросил я.

— Обыкновенное русское казенное лицо! Я же там столько чиновников повидала. Они вот с такими мордами нам все время говорили net. Так тот парень сразу понял. И я ему еще сказала, ну тоже специальным голосом, что не уйду пока он не поможет нам. (Дело было плевое — заверить подпись, чтоб перевести деньги через Western Union. — Прим. авт.) Если б и тут сказал "нет", я б сняла ботинок и разбила б им стекло, за которым он сидел, — задумчиво вспоминает свои эмоции Пэт.

Очень похоже было на то.

— И что он?

— Вскочил и спрашивает сладким голосом: "How can I help you?"

А русскому голосу Пэт научилась у русской, которая ей организовала эту "экспедицию". Поскольку я обещал соблюдать конспирацию, назову ее условно "Таня". Так вот эта Таня однажды встретила на улице чужую женщину, и они стали друг на друга кричать, выражая желание взаимного убийства. Пэт огорчилась, что поездка их так быстро и бесплодно кончается. Но потом оказалось, что Таня встретила школьную подружку и они признавались друг другу в старой любви.

В общем, с деньгами они поехали в условленное место — в Н-скую область, где все было схвачено. Поезд они взяли дневной, и это благоразумно: нельзя же было, в конце концов, стопроцентно пренебречь махновскими тачанками.

На остановках к поезду подходили женщины и дети и предлагали купить еду, которую они сами приготовили, чучела подозрительных зверьков и водку. Это были, как заключили Биларди, очень милые люди, просто они пытались заработать немного денег. Они именно не попрошайничали, а просили купить у них что-нибудь. А в поезде людей немного, потому что, сказал Ларри, в России мало кто может себе позволить поездку на поезде. И потому, объясняет он, он с Пэт это покупал, потому что больше никому не удавалось это продать. Ларри хотел это заснять, он заядлый фотолюбитель, но ему "было как-то стыдно это снимать". Из еды он запомнил вареники, раков, яблоки и молоко.

В областном городе Н. они сделали остановку. Таня поселила их в гостиницу и уехала по своим делам. Они часто оставались там, в России, одни, без нее, они были как дети без взрослых, когда кругом ночь и страшно. А в гостинице города Н. они увидели такое, чего никогда в жизни не видели, хотя немало поездили и по Америке, и даже по Италии и Японии. А именно: в номере не было телефона, то есть буквально невозможно снять трубку и просто позвонить! И во всей гостинице не было телефона! Какая уж тут экзотика, им просто стало жутко. И они пошли на почту звонить. А звонят в городе Н. странно, слушайте как. Там сначала надо дать денег, заранее, потом сказать, куда хочешь позвонить, и они потом звонят куда-то — как бы на некий пейджер. И потом тот, кому они звонят, им звонит в город Н. Понятно? Я, разумеется, кивал.

И вот они за 32 доллара позвонили родственникам в солнечную родную Америку, которую не знали, увидят ли еще когда, и сказали им, что пока живы и не теряют надежды, взяли квитанцию и пошли в гостиницу. А ночью вдруг им стучат в дверь. Но Пэт не испугалась и открыла. Там были незнакомые люди мужчина и женщина. Сначала Пэт подумала, что они хотят продать еду, которую сами приготовили дома, но в руках у гостей ничего не было. Женщина стала рассказывать Пэт о чем-то долго и взволнованно.

И ничего не было понятно. Тогда Пэт сказала решительно:

— Stop! Just stop!

Женщина поняла, что стоп, и замолчала.

Потом она подумала и поднесла к своей щеке кулак, как будто она в роте почетного караула салютует саблей высокому иностранному гостю, и стала как будто молча молиться.

— Тэлыфоун! — огласила свою догадку Пэт.

Ночная гостья закивала радостно, ей было приятно, что она так ловко понимает по-английски. Пэт подумала и достала бумажку с почты. Гостья еще больше обрадовалась и закивала. Бумажку ей Пэт, конечно, отдала, но удивилась: зачем же по ночам из-за такой чепухи бегать?

Гостья удивление поняла и ответила: подняла руку с воображаемой веревочной петлей, а голову с высунутым языком свесила набок и страшно выпучила глаза.

А при ней еще был странный мужчина, с виду — палач, которого попросили ее вот так повесить. И Пэт его спросила: кто такой? Тот ответил: поднял растопыренную ладонь, а там на одном пальце — кольцо; муж то есть…

Биларди рады и гордятся, что пробыли в России целый месяц, причем не какими-нибудь туристами, а жили с русскими, и такого повидали! Вы просто не поверите. Например, такая странность, что в России нигде нет американского меню, а из еды — одна свинина. И они ее ели все время!