Мехти Гусейн - Апшерон

Ликующее веселье молодежи различных национальностей было непривычно новым для Таира. В далекой родной деревне он никогда не видел, чтобы русский парень играл "гайтаги", а девушка-армянка - танцевала с азербайджанцем. Все это вызывало в душе Таира чувства, в которых он и сам не мог еще разобраться. Ему казалось, что все это могло быть только в Баку, что в этом сказывается один из прекрасных обычаев города. Правда, веселая беззаботность молодых рабочих и девушек казалась Таиру несколько странной. Сам собой напрашивался вывод, что бакинскую молодежь больше всего занимают подобные развлечения. И, может быть, он сделал бы этот вывод, если бы не услышал разговора Самандара и Миши, сидевших рядом.

- Ты, Миша, - говорил Самандар, - не очень-то задавайся! Ведь у тебя всего-то сто пятьдесят процентов, а у меня двести!

- О чем это они? - спросил Таир у Джамиля.

- О выполнении норм. Их бригады соревнуются.

Таир насторожился. Самандар и Миша разгорячились.

- Если бы я на себя не надеялся, мой баян давно покрылся бы пылью. Через десяток дней у нас две скважины выйдут из ремонта. Тогда посмотрим, у кого будет больше!

- Посмотрим, посмотрим... - усмехнулся Самандар. - Так говорит, будто один он работает, а мы храпим, положив под бок подушку. Не беспокойся! Когда ты вытянешь двести процентов, у меня будет триста, не будь я Самандаром! Ты что думаешь, мы так легко выпустим из рук знамя?

Таир снова заинтересовался:

- Что за знамя?

- Уже второй год переходящее знамя Государственного Комитета Обороны в их тресте...

Молодежь зашумела. Кто-то со стороны заметил:

- Их погубил кружок самодеятельности. Да разве выполнишь план, если все время будешь думать об игре да пляске?

- А мы выполним! И не только выполним, а с песнями придем к Лалэ Исмаил-заде и скажем: "Товарищ управляющий трестом, будьте добры своими руками снять со стены знамя, которое висит у вас в кабинете, и передать нам. А то оно слишком долго задержалось у вас".

- Этого-то как раз вам и не видать!

- Увидим, увидим!..

В вагоне поднялся такой шум, что трудно было разобрать, кто и что говорит. Над самым ухом Таир услышал самоуверенный голос Самандара:

- Сколько бы они ни старались, ничего у них не выйдет. Не отдадим знамя! Шутка ли? Упустишь знамя, тогда людям и в глаза не смотри...

Всю дорогу Таир молча глядел на Самандара и думал: "Честное слово, замечательный парень".

ГЛАВА ВТОРАЯ

1

Когда Таир и Джамиль, направляясь на морскую буровую, подошли и стали у маленькой пристани, пенистые волны Каспия яростно накатывались на прибрежные скалы и с глухим ревом разбивались о них. Золотые лучи закатного солнца купались в морском просторе. Тяжело вздымаясь, и подгоняя друг друга, налитые багрянцем волны катились к берегу, по всему морю словно бушевал огромный пожар.

Таир стоял на берегу, как зачарованный, глядя на пламенеющие в косых лучах волны, и ему казалось, будто все, что он увидел в Баку за эти два дня, не сравнимо ни с чем, виденным им до сих пор. Но те, кто жили здесь годами, будто и не замечали этой изумительной красоты Каспия, будто их и не трогало все это богатство и разнообразие красок, разлившихся по вечернему морю. Таир был так поглощен созерцанием постоянно менявшейся картины, так восхищен и подавлен могущественным ревом моря, что даже забыл, зачем он сюда пришел и куда направляется.

Вдруг, рассекая волны, слева вынырнул небольшой моторный баркас "Чапаев" и, переваливаясь с боку на бок, подошел к причалу. Рабочие ночной смены засуетились и один за другим стали прыгать на палубу. Капитан в матросской тельняшке, размахивая мускулистой, загорелой рукой и дымя папиросой, закричал своим густым, осипшим на ветру басом:

- А ну, быстрее, ребята... Не мешкать! И без того я провинился перед стариком Рамазаном!

Джамиль объяснил Таиру, почему такая спешка:

- Наверно, "заложил" где-нибудь, вот и запоздал. По расписанию, мы должны были быть уже на буровой. Ну, мастер задаст ему - будет помнить!

Как только последний рабочий спрыгнул на баркас, приглушенный мотор снова загудел. "Чапаев" медленно отвалил от пристани и, описав широкий полукруг, лег на курс. Минуту спустя, Таир оглянулся назад и увидел казавшуюся издали уже совсем маленькой пристань и к югу от нее широкую бухту, окаймленную с трех сторон грядой сероватых холмов. Здесь было царство вышек. Они были похожи на густой лес, оголенный зимней стужей.

Заметив, куда глядит Таир так пристально, Джамиль широким жестом руки указал на полоску берега, растянувшегося у подножья холмов:

- Знаешь, вон там, где сейчас видны промыслы, когда-то было море. Люди отвоевали у него нефтеносную землю. Первая буровая там была заложена по указанию товарища Кирова. Если присмотришься, то увидишь, что вышки расположены в шахматном порядке. В прошлом так не бывало. Закладывали буровые, где и как кому вздумается.

- А почему это? - спросил Таир друга, который не так давно учился с ним в одном классе семилетки, а за какой-нибудь год работы в Баку ушел так далеко вперед, так много узнал, что на него приходилось смотреть теперь с завистью.

- Раньше промыслами владели крупные капиталисты и мелкие хозяйчики. Каждый из них думал лишь о собственной выгоде. Нефть они добывали хищнически - там, где это было легче и обходилось дешевле. Когда же установилась советская власть и к нам приехал товарищ Киров, все пошло иначе. Киров сказал, что вся земля принадлежит народу, что дело надо вести с умом, бурить скважины, как полагается. Тогда и нефти можно добыть гораздо больше...

Таир, хорошо зная цену земли и желая показать Джамилю, что и ему известна ее тайна, сказал:

- Конечно, товарищ Киров рассудил правильно. Земля - очень капризна. Нельзя ее насиловать, иначе она не даст урожая... Надо давать ей отдохнуть, питать ее минеральными удобрениями...

Джамиль отрицательно покачал головой:

- Нет, дружище, тайна нефтяной земли не в этом. Ты узнаешь это от нашего преподавателя, когда пойдешь на занятия по техминимуму. Он рассказывает очень интересные вещи. Оказывается, предприниматели грабили не только недра земли, но и друг друга. Когда, скажем, один начинал получать нефть из скважины, другой норовил заложить свою совсем рядом, чтобы высосать всю нефть из пласта соседа в свою пользу. Тут уж ни с чем не считались. Джамиль указал рукой на берег. - А посмотри-ка на эти вышки в Бухте Ильича. Картинка!

Пока Таир с любопытством слушал объяснения Джамиля, "Чапаев" поравнялся с длинным рядом морских буровых. Пытаясь что-то вспомнить, Джамиль замолк на миг, потер нетерпеливо лоб и сказал:

- В те времена и техника была слаба. Морских буровых не было и в помине. А при нашей технике мы можем добывать из-под морского дна сколько угодно нефти. Видишь?