Мехти Гусейн - Апшерон

Джамиль схватил его за руку:

- Что ты?.. Садись!

Таир сел, не сводя глаз со сцены и с трудом сдерживая волнение. Гнев сменился тревогой: пожилая женщина не вынесет жестоких побоев, вдруг она укажет жандармам место, где прятались Сталин и его товарищи? И в самом деле, силы, казалось, покидали мать. Вот она горестно поникла головой. В тревожном ожидании замер весь зал. И вдруг раздались слова, которые наполнили грудь Таира бесконечной радостью. Женщина-мать будто повторяла одно из тех баяти*, которые так любил петь Таир, играя на своем сазе:

______________ * Баяти - четверостишие.

О, не пугай! Умру - не пожалеешь,

На похороны мои не придешь.

Ты хочешь знать, где гость мой любимый?

Грудь рассеки, - он в сердце у меня!

Таир сразу запомнил эти слова и раньше всех начал аплодировать мужественной женщине.

Когда начался спор между Сталиным и меньшевиком Мамулия, Таир задумался. По ходу пьесы он и раньше догадывался, что Мамулия - предатель и враг рабочих. Сталин с каждой фразой делал шаг вперед, а Мамулия пятился назад. Увидев это, Таир рассмеялся в душе: "Убирайся-ка лучше подальше! Тебе ли, карлику, тягаться с великаном?.."

Сцена ранения Ханлара и вылившаяся затем в скорбную демонстрацию похоронная процессия произвели сильное впечатление на всех зрителей.

Всю дорогу от театра до общежития Таир разговаривал с Джамилем о спектакле. В главном они сходились, только одно вызвало между ними горячий спор. Джамиль считал непростительной ошибкой Ханлара, как рабочего и революционера, его любовь к воспитаннице богача - Мехрибан. Он говорил:

- Мехрибан должна была выйти замуж за доктора Сохбата. Они - люди одного круга.

Таир возражал:

- Неверно! Девушка полюбила Ханлара за его мужество. Не посмотрела на то, что он бедняк! Любовь, брат, не считается с тем, беден ты или богат. Мехрибан было ясно, что доктор Сохбат не может любить ее так, как любит Ханлар...

Но Джамиль твердо стоял на своем:

- Мехрибан по всему своему душевному складу была гораздо ближе к Сохбату, нежели к Ханлару. Кроме того, она Сохбата знала лучше, Сохбат часто бывал у нее...

- Ну, так что же? Иной раз, чтобы влюбиться, достаточно одного взгляда!

Джамиль рассмеялся:

- Тебе это лучше знать. Влюбился же ты с первого взгляда в Лятифу!

Таир сильно смутился, багровые пятна выступили у него на щеках.

- Ты не смейся! Я говорю о спектакле. При чем тут Лятифа?

Джамиль махнул рукой:

- Короче говоря, такой герой, как рабочий Ханлар, - мог любить какую-то вертихвостку!

- Нет, брат, Мехрибан очень хорошая девушка. Было бы несправедливо так называть ее, - ведь она спасла Сталина от жандармов!

Спор продолжался и в общежитии. В самый разгар его дверь открылась, и вошли вернувшиеся с работы Самандар и Биландар. Сняв пиджаки, они аккуратно повесили их на гвоздики возле своих коек.

Самандар, выпятив живот, без особого интереса, спросил:

- Ну как, были в театре?

- Были, - ответил Таир, глядя на Самандара, и по голодным, лихорадочно поблескивающим глазам толстяка понял, что мысли его заняты больше тем, нет ли чего поесть, чем их впечатлениями о театре.

Впрочем, Самандар и сам не стал затягивать вступление.

- Опять этот проклятый буфет закрыт, - сказал он, устало опускаясь на койку, и уже более мягко спросил: - Ребята, поесть у вас ничего нет?

Джамиль взял с подоконника завернутый в газету бутерброд с сыром и протянул Самандару:

- Бери, бедняга. Сегодня буфет совсем не открывали. Хорошо, что это осталось у меня от завтрака.

А то - ужаленный змеей заснул бы, а ты вряд ли...

Забыв об усталости, Самандар с легкостью птицы вспорхнул с койки, схватил бутерброд и вмиг проглотил его. Все вернулись к предмету спора между Таиром и Джамилем. Самандар твердо выступил в защиту мнения Таира.

- Нет, приятель, ты не прав, - сказал он, обращаясь к Джамилю. - Почему бы Мехрибан не полюбить такого замечательного парня, как Ханлар, а? Рабочий, говоришь, - ну и что же? Что, он у бога теленка съел? Такие девушки, как Мехрибан, смотрят прежде всего в душу человека.

4

Дня три спустя Таир встретился на улице с Лятифой. Увидев его еще издали, девушка замедлила шаги, дав понять, что хочет поговорить с ним.

- Здравствуй, Таир!

- Здравствуй.

Они пожали друг другу руки. В больших, с длинными ресницами глазах девушки не было прежней насмешливости. Лятифа улыбалась, но Таиру было ясно, что причина тут совсем иная. И эту причину Лятифа не замедлила открыть:

- Сегодня утром Кудрат Исмаил-заде приезжал на буровую. Тебя спрашивал.

- Зачем?

- Как - зачем? Интересовался твоей работой.

- Да?

Таир смутился, густо покраснел. Это не ускользнуло от внимания девушки.

- Чего же краснеешь? - спросила она. - Мастер хорошо о тебе отзывается. - "Какой же он самолюбивый!" - тут же подумала она и, чтобы переменить разговор, спросила: - Ты куда направился?

- В библиотеку. Хочу взять книгу для Самандара.

- Какую?

- "Гурбан Али-бека".

- Рассказ Молла Насреддина? Но он отдельно не издавался. Придется взять сборник рассказов.

- Я еще не был в библиотеке. Ты не проводишь?

- Почему же нет? Идем.

Лятифа повела Таира во Дворец культуры, видневшийся в конце широкой асфальтированной улицы.

Они шли рядом, Лятифа делилась своими впечатлениями о прочитанных в последнее время новых книгах. Она называла совсем незнакомых Таиру авторов, и, слушая ее, он испытывал чувство стыда за свою отсталость.

- А русский язык ты хорошо знаешь? - спросила Лятифа по-русски, когда они подходили ко Дворцу культуры.

- По сравнению с тобой очень плохо! - признался Таир.

Лятифа решила подбодрить его:

-При Дворце культуры открыто несколько кружков, в которых молодые рабочие изучают русский язык. Тебе следовало бы записаться в один из них. Знание русского - первейшая обязанность нефтяника. Иначе ему не освоить технику. Вот я, например, хорошо знаю русский язык и немного даже английский.

- Что, - не мог скрыть своего удивления Таир, - английский?

- Да. А если позволят обстоятельства, займусь и немецким. Не думай, что изучение иностранных языков напрасная трата времени. Они всегда могут пригодиться.

Таир опешил. "Вот оно что! Вот, оказывается, что сулит жизнь в Баку!" подумал он, удивляясь знаниям Лятифы и завидуя ее успехам.

Несколько минут спустя они вошли в здание Дворца культуры рабочего поселка.

На одной из внутренних дверей висела табличка: "Районная передвижная библиотека".

- Если нужной книги здесь не окажется, попроси, чтобы взяли из библиотеки имени Сабира, - сказала Лятифа, и первая шагнула в комнату. - А где Зивар? - спросила она, обращаясь к старушке, которая выдавала книги. Выходная?

- Да.

- Анастасия Ивановна, вы можете записать вот этого товарища?