Мехти Гусейн - Утро

- Не гневайтесь, хозяин. Не вечно же младенцу оставаться младенцем. Ведь младенец растет, набирается разума. До сего времени мы действительно были как дети. Не понимали, что нам на пользу, что во вред. Добрые люди - да будет блаженна память их родителей! - вразумили нас, объяснили, что рабочий - тоже человек. Ему тоже дано право жить по-человечески. Чего же гневаться, бек? Ничего лишнего мы не хотим. Мы требуем только то, что принадлежит нам по праву и по справедливости...

Рахимбек словно онемел. Байрам - тот самый Байрам, которого он знал до сего дня как безропотного и усердного работягу, теперь поучал его, говорил с ним о правах рабочих и обязанностях хозяев!

"Ну и времена настали! Люди портятся прямо на глазах. Один Байрам чего стоит! Полюбуйтесь на него... Сам стоит как будто проглотил аршин, а грудь выпятил колесом, словно не я капиталист, а он!" - думал Рахимбек, не отрывая глаз от Байрама, и, не зная, что ответить, оттягивал время.

Вдруг, решившись на что-то, он крикнул:

- Эй, ты, послушай меня, не заносись слишком! Это противно Аллаху.

- Противно Аллаху не это, бек, - спокойно ответил Байрам. - Аллаху противно то, что ты урезываешь нам плату, отнимаешь хлеб у наших детей. Это действительно неугодно Аллаху!

Рахимбек вскипел.

- Кого я вижу? Кто стоит передо мной? Не тот ли Байрам, который совсем недавно гонял собак на улице от безделья? Не он ли молил, чтобы я взял его на работу? Что, дорвался до хлеба? Возгордился? Хотя, конечно, виноват не ты. Это меня, дурака, надо ругать за то, что я пригрел змею, вскормил своим хлебом злого пса!

- Вы ругаетесь, бек, а ведь я не сказал вам ничего обидного. А вы... Ух, с каким удовольствием Байрам выговорил бы сейчас своему хозяину все-все в глаза! Язык так и чесался. Но нельзя давать волю своему жгучему желанию ведь рабочие уполномочили его вести с хозяином переговоры, а не перебраниваться. Он старался сдерживаться. Только капельки пота, выступившие на лбу, показывали, как трудно ему это давалось. - Мы пришли сюда за ответом, а не переругиваться. Скажите свое слово, хозяин, и мы передадим его товарищам. Вот и все!

- Слово, слово! Какое я вам скажу слово? Тут, видно, не я хозяин, а вы. Пятнадцать процентов!.. Восемь часов!... Вечерние курсы! Да в своем ли вы уме? Чего доброго, вы захотите еще, чтобы я женил вас всех и оплатил ваши свадебные расходы!

- Нет, бек, это не записано в наших требованиях, - чуть насмешливо ответил Байрам.

- Настанет день, когда и об этом напишите!

- Не напишем, бек. Наши семейные дела вас не касаются. С вами мы хотим договориться, сколько часов в день работать и какая будет плата за труд.

- Да, ловко совратили вас! Я знаю, какой-то мерзавец заварил кашу, а расхлебывать приходится мне. Черт с вами! Но если вы перестали бояться бога, то побойтесь хоть Сибири!

- При чем тут Сибирь, бек? - простодушно спросил один из членов рабочей делегации. - Не воры мы, не мошенники. Зачем нам бояться Сибири?

- А это не воровство, по-вашему? - Рахимбек стукнул кулаком по листку с требованиями. - Средь бела дня грабят человека, отбирают у него последнее и думают, что это не воровство. Не обязательно дожидаться ночной темноты и украсть у спящего хозяина его корову или лошадь!

На некоторое время водворилась тишина. Рабочие переглядывались между собой. Нм впервые приходилось вступать в переговоры с хозяином, и они не знали, как быть дальше.

Байрам вспомнил про Мешадибека: "Хорошо бы пойти посоветоваться с ним. Он составил требования, он и научит, как отстоять их".

Но Рахимбек неожиданно смягчился:

- Жалованье я вам прибавлю. А насчет восьми часов - ни-ни... И не заикайтесь. Поняли? - Он уставился в листок и пожал плечами. - Вечерние курсы? Что я - министр просвещения или городской голова? Правоверным мусульманам надо побольше молиться, а не ходить на курсы. Сам я тоже никогда не учился на вечерних курсах. А видите, обеспечил себе на старость кусок хлеба... Нет, курсы я открывать не буду.

- Так и передадим товарищам. Если они примут ваши условия, заключим соглашение. Не примут тогда... - Байрам запнулся. Рахимбек смотрел на него злыми глазами. - Вы зря сердитесь на нас, бек, - продолжал Байрам. Откроете вы курсы или не откроете, у нас уже все равно раскрылись глаза...

- Не у вас раскрылись глаза, а чужими глазами вы смотрите, - опять не сдержался Рахимбек. - Все это проделки Мешадибека. Ну и племянник! Мы думали, он научится наукам, станет знатным человеком. И что же? Он только и знает, что подливать масла в огонь, бунтовать людей. Вы понимаете, куда приведет этот путь?

Рабочие недоумевающе посмотрели на хозяина.

- Прямо в Сибирь! - повторил Рахимбек. - Да, прямехонько в Сибирь! Он всех вас погубит. За себя я не боюсь. Я вырву язык каждому, кто осмелится произнести хоть одно неприличное слово по адресу государя. И с Мешадибеком я мог бы расправиться. Но только жаль его. Хоть и пропащий он человек, но родственник. Стыдно признаться - ему еще нет и тридцати лет, а он уже дважды сидел в тюрьме.

- В тюрьме? А за что? - полюбопытствовал Байрам.

- За то, что идет против царя. Есть такая поговорка: "Как придет час смерти, так козел и трется рогами о палку пастуха". Видно, недалек и последний час Мешадибека, когда ему придется обращаться за помощью к дяде. Но мало ему губить себя, он и вас тянет за собой...

Понося племянника, Рахимбек думал не только о том, чтобы развенчать его в глазах рабочих. Он не сомневался, что рано или поздно, а Мешадибек свернет себе шею, попадется в руки полиции, и тогда ему не избежать кары. Рахимбеку хотелось запугать рабочих. Поэтому он и старался нарисовать перед их глазами картины одна мрачнее другой.

- Что ж? Прибавку я вам дам, - продолжал он. - Я говорил, и говорю, и опять повторяю: разве это мой завод? Это ваш завод. Я только ваш управляющий. Не это меня волнует. Хотите прибавки? Пусть будет по-вашему. Меня тревожат последствия всех возмутительных непорядков и самоуправства. Если тот человек, тот, кто вас подбивает на смуту, начнет ходить на завод, тогда все кончено. Сначала полиция схватит его, потом тебя, другого, третьего. Пойдут аресты, ссылки, суды. Иди потом расхлебывай это варево. Кому это нужно? Вам? Кто будет тогда кормить ваши семьи? Не понимаю, как только вы соглашаетесь идти на такой риск!

Как ни сладко пел хитрый Рахимбек, слова его не возымели действия. Азизбеков предупредил Байрама: "Хозяин будет угрожать, пугать всякими небылицами. Не поддавайтесь обману, не бойтесь ничего. На других предприятиях Баку у вас имеются сотни друзей. И если вы не справитесь с хозяином собственными силами, ваши товарищи поспешат вам на помощь. Знайте, что сила в единении, и эта сила победит всюду и везде".

- Каков же ваш окончательный ответ, бек? - спросил, потеряв терпение, Байрам и показал пальцем на листок с требованиями. - Да или нет?