Мехти Гусейн - Утро

- Путь, на который ты вступил, сынок, до добра не доведет. Сверни с него, пока не поздно. Вижу, им удалось-таки втянуть тебя в опасное дело.

Аслан остолбенел. Откуда старик мог пронюхать об этом? "Эх, простофиля, дурак, не успел еще ничего сделать, а уже выдал себя!" - с досадой подумал Аслан.

- С какого пути свернуть, дядюшка? - спросил он с притворной наивностью.

- Не бойся меня, сынок. И не считай меня подлецом. Я не доносчик. Ты молод еще, и мне жаль тебя. У нас, рабочих, много врагов. Если погибнешь, кто утешит на старости отца и мать?

Сколько Аслан ни старался разубедить старика, это ему не удалось. И он воскликнул, уже без колебаний:

- Человек, дядюшка, живет на свете один раз. Мой дед - старик Шахкули - жил до ста лет, но пришла смерть - и он умер. Кто теперь вспоминает о нем? Никто. А почему? Потому, что он жил только для себя, для собственной выгоды.

- Эх, сынок, сынок... А из-за чего эта кутерьма, если не из-за выгоды? Каждый ищет что-нибудь для себя. Зачем тебе лезть в это пекло? Правильно говорили наши предки: "Кто плачет за весь народ - тот теряет зрение". Кто поможет тебе, если вдруг схватят тебя и посадят в темницу? Вспомни Байрама. Играл с огнем, вот и доигрался.

Ни за что в жизни, возмужавший Аслан не рассказал бы старику о том, что предпринимают товарищи для освобождения Байрама.

- Нет, дядя, - только ответил он. - У меня такие друзья, которые в беде не оставят. Головы сложат, чтобы выручить товарища. И знай, ты их-не говорил бы так.

Глаза его засверкали. В них горела и обида за товарищей и гордость. Аслан был уверен, что его друзья всегда найдут возможность выручить из беды, и выручат обязательно, если с ним случится что-нибудь недоброе. Взглянув в глаза подростку, сердобольный старик понял, что ему не разубедить Аслана, и тихо отошел.

Аслан долго глядел ему в след и никак не мог понять, откуда старик узнал его тайну. Так и не найдя ответа на свой вопрос, он снова взялся за работу. Ему не терпелось сообщить Смирнову, что он все выполнил...

Хотя шла деятельная подготовка, но разговора о дне и часе налета пока не было. Аслан с нетерпением ждал... Общий план налета и подготовку партийный комитет поручил проверить Азизбекову. После обыска ему приходилось быть начеку, строже обычного соблюдать все правила конспирации и не хранить у себя на квартире ни подпольной литературы, ни оружия. Требовалось найти надежное место и перебросить туда из подвала оружие, предназначенное для дружины, и литературу, выпущенную комитетом.

Впрочем, Мешади пока не замечал, чтобы шпики дежурили около его дома. Выходя по утрам и возвращаясь, но обыкновению, поздно вечером, он внимательно присматривался к людям на улице, но, как правило, кроме отелей да проходящих мимо обывателей, никого не отпечал Порой кругом бывало совершенно безлюдно. Эта; успокаивало Азизбекова, тем более, что излишняя мнительность вообще была не в его характере. Вот почему Азизбеков считал, что опасаться нового появления полиции пока не приходится.

Не так, однако, оценивал обстановку его ближайший друг Алёша Джапаридзе. Он был более искушенным в делах конспирации и не сомневался, что после неудачного обыска полиция непременно нагрянет еще раз. Поэтому он настойчиво требовал от Азизбекова не подвергать себя лишней опасности и срочно перебросить всю нелегальщину в другое место.

- Я ничего не боюсь! Никогда в жизни они не обнаружат входа в подвал, отнекивался Азизбеков и беспечно подсмеивался над Алешей, который, как ему казалось, переоценивает силы полиции.

Но прошло только несколько дней, и Азизбеков вынужден был признать, что друг оказался прав.

Около полуночи Азизбеков возвращался к себе домой с рабочей окраины Сураханы. Кругом было тихо и безлюдно. Город давно спал. Полная луна склонялась к западу, медленно и одиноко катилась по бездонному небосводу, заливая город своим молочным сиянием и покрывая серебром необъятные просторы безмолвного моря.

Азизбеков шел по набережной. Усталость не мешала ему любоваться ночным городом, который будто впервые предстал перед ним во всем своем великолепии. Обхватив огромной подковой уснувшую бухту, город вдавался далеко в сушу и широким амфитеатром карабкался на чем-берекентские высоты. Многоэтажные здания вперемежку с маленькими домиками, в хаотическом беспорядке нагроможденные друг на друга, поражали глаз причудливо изломанными линиями плоских кровель и круглых башенок.

Азизбеков долго шел по набережной. Затем он свернул направо, прошел Ольгинскую, которая узким коридором тянулась между двух рядов высоких зданий, и, выйдя в скверик, названный Парапетом, зашагал к своему дому. На всем этом длинном пути он наткнулся только на городового, который, покашливая, лениво прохаживался по мостовой. Оглянувшись на шум шагов, городовой удивленно уставился на позднего прохожего и спросил сонным голосом:

- Откуда, молодой человек, в такую пору? Неужели некогда погулять днем, что бродишь по ночам? - и не то повелительно, не то просто от скуки добавил: - Спать надо, молодой человек! Можно подумать, что и ты ходишь на торговые суда мутить моряков. Хотя, впрочем, по внешнему виду ты похож на порядочного господина... Мешади оставил городового без ответа. Делая вид, что не понимает по-русски, он покачал недоуменно головой и продолжал свой путь.

Городовой ничего больше не прибавил и принялся расхаживать по мостовой, пробивая ночную тишину, как гвоздями, монотонным стуком своих кованых каблуков.

Азизбеков добрался до дому. Все уже спали. Чтобы никого не будить, он не стал стучаться в парадную дверь и, решив пройти черным ходом, направился к калитке. Тут он заметил какую-то тень, стремительно метнувшуюся прочь от фонарного столба. Это было так неожиданно, что Азизбеков вздрогнул, словно внезапно прикоснулся рукой к чему-то холодному и липкому. Он посмотрел вслед бросившемуся наутек подозрительному человеку, "Так... Стало быть, Алеша прав... Шпик! Наверняка шпик! - подумал Азизбеков и побежал за неизвестным Видно, не собираются отстать от меня", - подумал он.

Шпик - а это именно был он! - пошел быстрее, шмыгнул за угол и скрылся в темной подворотне.

Сомнений больше не оставалось. Не зря же торчал у дома Азизбекова в такую позднюю пору тайный агент? Ясно, он вел наружное наблюдение, следил, не придет ли кто-нибудь из подпольщиков к Азизбекову ночью. Да, надо покончить с беспечностью и переправить оружие и литературу. Полиция может нагрянуть в любую минуту и повторить обыск. Как знать, не пошлет ли жандармское управление на этот раз более ретивого служаку, более способного и дотошного человека, который обшарит все углы и найдет тайник, где спрятано оружие? Найди он хоть что-нибудь подозрительное, вряд ли Азизбекову удастся избежать ареста. Не спасут его ни "зубастая" ни его собственное влияние и авторитет инженера.