Мехти Гусейн - Утро

Медленно подошел он к Аслану и так выразительно посмотрел на него, как будто хотел спросить:

"О чем говорят эти строки? К добру ли они или содержат какое-нибудь печальное известие?"

Аслан кинул на него успокаивающий взгляд.

На крупных предприятиях Баку рабочие бастовали еще с первых дней нового года. Маленький заводик Рахимбека работал, но ежедневно кто-то расклеивал на стенах листовки с сообщениями о ходе стачечной борьбы. Разными путями проникали сюда легальные и нелегальные газеты. В них тоже писалось о борьбе и стойкости рабочих. Из уст в уста, от рабочего к рабочему, новости распространялись по всему заводу.

Как ни напуган был происходящими событиями Рахимбек и какую ни проявлял осторожность, он не мог отсиживаться дома. Приходилось часто наведываться на завод и присматривать за своими "братьями мусульманами". Через своих доносчиков Рахимбек узнавал, кто "смутьян" и "подстрекатель", от кого надо поскорее отделаться. Однако старый, опытный деляга не рубил сплеча, а действовал осторожно, стараясь выиграть время, точно рассчитать силы и выбрать удобный момент для похода против рабочих. Мешади, которого он попрежне-му считал вдохновителем и зачинщиком всяких "беспорядков" и "смут", в эти дни не показывался на заводе. Тем не менее Рахимбек думал: "Хоть его самого и не видно, но, конечно, он заправляет всеми опасными делами".

В это морозное утро Рахимбек тоже появился на заводе. Он был настроен воинственно. Бросив мимолетный взгляд на белевшие на стенах листовки, Рахимбек обозлился и сразу же уволил старика Ахмеда и еще троих рабочих, обвинив их в том, что они затевают беспорядки на заводе.

По обыкновению, он остановился посреди цеха и заявил, ни к кому не обращаясь в отдельности, перебегая взглядом от одного к другому:

- Я никого не неволю. Кому нет охоты работать, пусть получит расчет и уходит! - Он указал на Тураба, который, угрюмо потупившись, стоял тут же подле него: - И бухгалтер, и кассир к вашим услугам. Я решил не утруждать вас. Нет надобности, даже идти в контору за расчетом. Желающие могут рассчитаться здесь же без лишнего беспокойства.

Рахимбек явно издевался, хотя говорил сдержанно, без обычной брани.

Однако охотников уйти с работы по собственной воле не дказалось. Рахимбек прекрасно знал, как трудно найти заработок. Все молчали. Только Аслан смело вышел вперед и заступился за уволенных.

- Если вы уволите их, никто из нас работать не станет! - решительно заявил он.

Рахимбек даже не счел нужным отвечать мальчишке и величественно направился к выходу. Не успел он, однако, выйти за чугунные ворота, как на заводском дворе зазвенел колокол. Это был сигнал бросать работу. Рабочие высыпали из цехов. Тут же были выставлены те же требования, что и на других предприятиях.

- Как все рабочие, так и мы! - кричали в один голос и литейщики, и слесари, и вагранщики. - У нас те же условия труда, что и на других заводах и промыслах!..

В свою очередь, и Рахимбек решил следовать примеру более крупных промышленников и выжидать.

"Мухтаров с Тагиевым терпят большие убытки, чем я, а ждут, - подумал Рахимбек. - Как люди, так и я..."

И он не стал никуда выходить из дому, сидел целый день у жаровни и грел старческие руки с синими жилками.

Однако спокойствие старого бека было нарушено очень скоро. Стали наведываться заказчики и напоминать о сроках. Рахимбеку не легко было уговаривать их подождать. Немало пришлось потратить на это и времени, и хитрости. В числе других зашел к нему как-то один из его старых заказчиков, с которым Рахимбек много лет поддерживал деловые связи.

- Э, бек, - сказал он без всяких околичностей, - лучше верните мне полученный аванс. А то, может быть, этой забастовке и конца не будет.

- Будет, будет! - уверенно ответил Рахимбек. - Сами придут с повинной, как только заурчит в брюхе. В такой снег и буран на голодный желудок не очень-то заупрямишься.

- Времена уже не те, бек, - возразил заказчик. - Теперь у них профессиональный союз. Он не даст им голодать, поможет.

Но переубедить Рахимбека было не так-то просто.

- На гроши не прокормишь всю эту ораву, - возразил он.

Однако собеседник не думал сдаваться. Он просто сказал:

- Передай, пожалуйста, своему бухгалтеру, бек, чтобы сегодня же перевел деньги на мой текущий счет.

После ухода этого неумолимого человека Рахимбек, расстроенный и обиженный, грелся перед жаровней, скрестив под собой ноги. Он никак не мог вернуть свое хорошее настроение. И только было решил вызвать к себе бухгалтера и обругать его за то, что он допустил к нему этого грубияна заказчика, как вошел Тураб. В руке у него был узенький и длинный листочек. Эта бумажка hs была похожа на денежный чек, который обычно бухгалтер приносил подписывать хозяину. Но бек даже не обратил внимания на бумажку. Невозмутимо перебирая свои четки, он начал издалека:

- Ну, как Рашид? Почему ты о нем ничего не говоришь мне? Или ты снял с себя эту обязанность наблюдать за ним? Может быть, ты очень занят? Ты подыскиваешь себе место в другой конторе? - Бек поежился. - Разве ты не видишь, что мне холодно? Пойди в соседнюю комнату и принеси шубу...

Пока Тураб ходил за шубой, Рахимбек перебирал в памяти свой разговор с только что ушедшим заказчиком. "Вот тебе и друг, старый клиент, даже, можно сказать, дальний родственник. Его дядя был женат на племяннице моего двоюродного брата. Ни на кого, оказывается, нельзя положиться. Мало у меня забот, так отдай обратно деньги!.."

Тураб принес шубу и накинул ее на плечи хозяина.

- Знаешь ли ты, откуда эта шуба? - спросил Рахимбек.

- Не из Хорасана ли она? - рассеянно ответил Тураб. Рахимбек давно считал Тураба своим человеком и даже был не прочь от скуки иногда поговорить с ним. Тураб тоже освоился в доме Рахимбека и не дрожал, как прежде, в присутствии хозяина. Он стоял прямо и говорил гораздо свободнее, чем когда приходил наниматься.

Хотя бек частенько грозил ему увольнением, но на самом деле держался за расторопного Тураба обеими руками.

- Ну, скажи мне, как Рашид? Поумнел хоть или так же перестал повиноваться аллаху, как и мои рабочие?

- По правде сказать, бек, - отозвался Тураб, - я давно уже не видел его. В конторе много работы...

У Рахимбека задрожали губы от гнева.

- Как, как? Что ты говоришь? У тебя много работы?

- Много, бек. Я составлял годовой баланс.

- Ну и как? Составил?

- Составить-то составил, но...

- Что "но"?

Тураб нагнулся к жаровне и зажег папиросу. Несколько раз затянувшись, он неторопливо ответил:

- Я думал, бек, что за прошлый год мы сведем концы с концами. Но оказалось, что мы понесли пятьдесят тысяч убытку.

У Рахимбека запершило в горле. По телу его пробежала дрожь. Закутавшись в шубу и скосив глаза на бухгалтера, он спросил: