Елена Холмогорова - Трио для квартета

Митя разворачивался, стараясь поудобнее припарковаться, а Маша в панике проверяла, сможет ли она выйти из машины, пошевелила пальцами ног, осторожно согнула колени: все, все было в порядке, тело вернулось, морок прошел.

- Вот вы говорили, что не любите магии чисел, а я наоборот. А как раз через год будет редчайший момент, так называемый палиндром времени. Смотрите.

Он поднял какую-то веточку и написал на утоптанном снегу площадки: "20.02.2002.20.02" .

- Ничего не понимаю.

Она действительно ничего не понимала ни в себе, ни в однообразной череде цифр.

- Двадцатое февраля две тысячи второго года, двадцать часов две минуты. Читается и с начала, и с конца. Так вот, главное - не забыть, не прозевать. Мы с вами обязательно найдем какое-нибудь особенное место и там загадаем желание или просто подумаем о чем-то самом главном. Впрочем, помечтать можно и сейчас.

Они прошли по расчищенной аллее и оказались перед старинной усадьбой.

- Где мы?

- Вы хоть видели, по какому шоссе мы ехали?

- Нет, отключилась.

- Не холодно?

- Нет. Так что это?

- Дом, как теперь сказали бы, жилой, на одну семью. Правда, знатную и небедную. Хотели бы такой?

- Не знаю.

- А я бы хотел. И чтобы жить там с вами, Маша. Люди так редко встречаются. Наверное, трудно понять, но это я так бестолково делаю вам предложение. А в залог вечной любви позвольте преподнести вам эту шишку.

Он нагнулся, вытащил из сугроба большую еловую шишку, стряхнул с нее снег и с церемонным поклоном протянул Маше.

"Почему так мало деревьев с шишками? Ничего-то я не знаю - ни деревьев, ни цветов, ни птиц", - некстати мелькнуло в голове.

Как девочка-отличница, которая на уроке арифметики автоматически, не вдумываясь, отвечает заученную таблицу умножения, она выжала пустые, ничтожные слова. Будто кто-то обманом вполз внутрь и теперь говорил ее голосом:

- Куда уж теперь, Митя, поздновато, привыкла я жить одна...

Она тускло, как загипнотизированная, качала головой и водила носком сапога по тропинке, чертя полукруг за полукругом.

- Ну что ж, поставим здесь памятный знак "Место невстречи", - как-то глухо сказал Митя и воткнул в сугроб шишку, которую Маша так и не взяла. Простите меня.

Маша сделала судорожную попытку объяснить, что хотела сказать совсем не то:

- Митя, я, наверное, неправа, вы себе не представляете...

И тут из сумочки раздалась телефонная трель.

- Моцарт - это тот, кто музыку для мобильников сочиняет, - нарочито отчетливо сказал Митя, пока она открывала "молнию" и рылась в отделениях.

- Первое или уже второе едите? - шипел искаженный помехами Володин го

лос. - Я освободился. Вы где?

Маша молча передала трубку Мите, он с Володей о чем-то договорился.

Они шли обратно не по аллее, а по узкой тропинке. Митя, прихрамывая, впереди. Маше хотелось вцепиться ему в спину, схватить за рукав, завыть, что все не так, но они молча дошли до площадки, сели в машину и выехали на шоссе.

По радио передавали новости, потом какой-то комментарий, они спокойно, будто ничего не произошло, обменивались репликами.

Володя ждал у входа в резной теремок, аляповато украшенный картонными девицами в сарафанах, зазывно протягивающими на подносах всевозможные яства. При мысли о еде Машу вдруг затошнило, захотелось домой, на диван под пальмой, закутаться в плед, уснуть и проснуться обычной, вчерашней.

Она вылезла из машины и медленно пошла к Володе. Случайно уронила варежку, нагнулась и поняла, что стоит ровно посредине и еще не поздно сделать шаг в любую сторону. Отряхнула варежку, решительно направилась к Володе, Митя догнал ее.

- Ну что, нагуляли аппетит? - Володя, как всегда, говорил четко и уверенно.

- Честно говоря, я что-то неважно себя чувствую, - искренне ответила Ма

ша, - тошнит ужасно, о еде даже думать противно. Стыдно, что порчу вам все, не знаю, что делать.

- Да перестань, сейчас как принесут икорочки, мигом оживешь.

Володя по-хозяйски обнял ее за плечи и повел в избу. Митя шел за ними, привычно третьим лишним. Володя в очередной раз оказался прав. С отвращением Маша призналась себе, что во время еды аппетит пришел и вообще нормальная жизнь стала казаться вполне нормальной.

- Жалко, ты, Машка, машину не водишь. Сейчас выпил бы я водочки, а ты бы рулила. Может, пойдешь на курсы?

- Я дороги не найду. У меня топографический кретинизм.

Митя рассказывал анекдоты, посмеялись. Потом чинно распрощались. Митя отъехал первым. Маша поймала себя на том, что почувствовала облегчение: обошлось, пронесло, опасность миновала.

Дома она снова расклеилась, включила телевизор и уткнулась в какой-то сериал. "Надо разобраться в сюжете, полюбить героев и жить их жизнью, раз уж отказалась от своей". Она не замечала, что все время думает, будто что-то кончилось, когда всего-навсего ничего не началось, что попросту не надо приобретать новых привычек, а лишь следовать старым. Никогда, что ли, не сидела она в кресле, укутав вечно мерзнущие ноги пледом... Фильм кончился, Маша некоторое время слонялась по квартире, сложила в шкаф разбросанные в ажиотаже утренних примерок свитера и брюки.

И вдруг ее осенило: вот кто говорил за нее на заснеженной аллее! Она явственно услышала: "Володя такой порядочный, имеешь все без забот-хлопот, сама себе хозяйка, а мужское внимание - вот оно. Да и, прости меня, деньги не лишние".

В понедельник на работе подойти бы к ни о чем не подозревающей Надюше и сказать: "Ты сломала мне жизнь!". И - камень с души. Ее раздражало даже то, что она не могла думать о подруге без привычного ласкательного суффикса. И когда зазвонил телефон, она решительно и зло запретила себе снимать трубку: не хочу с ней разговаривать!

И, только засыпая, удивилась: почему ей не пришло в голову, что это мог быть Митя...

Прямо с утра в понедельник свалилась срочная работа. Митя, конечно же, не звонил, зато Володя каждый день забегал в корректорскую узнать, как дела, - заказ был выгодный, шел в режиме "молнии", и удачное его исполнение сулило новые перспективы.

В четверг днем затренькал мобильник, и Маша услышала какой-то вкрадчивый Володин голос:

- Я здесь рядом, за углом, у "Аптеки". Можешь выскочить минут на десять?

Пока одевалась и шла, отворачиваясь от мерзких порывов ветра, гадала, что стряслось. Очень непохожа на расчисленного Володю такая торопливость и конспирация. Еще больше она удивилась, когда села в машину и не удостоилась дежурного поцелуя. Володя начал сразу горячо и с напором:

- Значит, так. Я с тобой об этом не говорил - не до того тебе было. А сейчас пора. Ты понимаешь, что издательство - уже практически моя структура?

- Да.

- Ты видишь, сколько всего нового сейчас у вас делается?

- Да.

- Короче, мне нужны помощники. Хватит тебе запятые расставлять за копейки. Будешь "менеджер по развитию". Красиво и непонятно. И деньги неплохие. С руководством твоим договорюсь. Ну, как я придумал?