Мирза Ибрагимов - Наступит день

Приказчик Мамед еще раз окинул Гюльназ маслеными глазками и неожиданно сказал:

- Послушай, Муса, почему не выдаешь дочку замуж? Чем раньше избавишься от девушки в доме, тем лучше. Для кого бережешь такую красавицу?

- Господин Мамед, неудобно вести такие разговоры при женщинах и детях. Пожалуйте в комнату! - еле сдерживая гнев, проговорил Муса.

Приказчик перевел все на шутку:

- Да ты не сердись, дядя. Я ничего обидного не сказал. Просто хочу, чтобы ты поскорей позвал нас на свадьбу.

Войдя вслед за приказчиком в комнату, старший жандарм положил руку на плечо Мусе.

- Ты должен радоваться тому, что аллах даровал тебе такое сокровище. Клянусь верой, я не променял бы такую девицу на сундук с деньгами.

Чтобы не продолжать этого разговора, Муса спросил непрошеных гостей:

- Что прикажете на ужин?

- Ничего я не хочу, - сказал Мамед, - кроме жареной печенки, двух вертелов шашлыка из бараньего бока и простокваши. Привычка! Если не поем перед сном простокваши, не могу уснуть. Что касается господина жандарма Али, пусть заказывает сам.

- Хорошо бы чихиртму из цыплят. Осенние ночи располагают к еде.

- И в самом деле, - прервал его приказчик, - ничего не может быть хуже осенней ночи! Кажется, нет ей конца. Ешь, пьешь, играешь в карты, слушаешь рассказ дервиша, ловишь Лондон, а ночь все не кончается. Послушай-ка, дядя Муса, а что, если б ты раздобыл бутылки две живительной, а? Или ты предпочитаешь опиум? Этого у меня достаточно, я даже тебе дам... Только грех есть такое мясцо без живительной, И проку от него не будет никакого. Заклинаю тебя святым Мешхедом, куда ты совершил паломничество, не откажи нам, раздобудь бутылки две этой желанной отравы.

Его прервал старший жандарм.

- И что тебе далась эта водка? У меня в хурджине и коньяк и ширазское вино. Принеси-ка хурджин, старик!

- Ты еще молод, - рассмеялся в ответ приказчик, - молод, господин мой, и неопытен!.. Дело, милый друг, вовсе не в водке, - перешел он на шепот. Мне надо спровадить этого старика. Понял?

Тем временем Муса принес хурджин и поставил в угол комнаты.

- Жена, - позвал он Сарию, - принеси воды, дай господину помыть руки и разверни скатерть.

Постелив скатерть на полу и расставив посуду, Сария вышла. Жандарм достал из хурджина и раскупорил бутылку коньяку.

- Держи! - сказал он, протягивая одну из пиал Мамеду. - Выпьем за здоровье дяди Мусы!

Муса отвернулся и пробормотал про себя:

- Проклятье вам!

Гости опорожнили пиалы и принялись за поданную Мусой жареную печенку. Приказчик повернул лоснящееся лицо к Мусе, почтительно стоявшему у дверей, и сказал, едва ворочая языком:

- Послушай, дядя Муса, может, все-таки попробуешь достать нам бутылочку водки...

- Тут в селе водки не бывает, - твердо ответил Муса.

- А разве далеко отсюда до города? Каких-нибудь полчаса. Дядя Муса, сделай такое одолжение! Садись на мою лошадь и гони ее прямо туда. Вот тебе и деньги. Десять туманов. За водку заплатишь четыре тумана, а остальные тебе. Ну двигайся!...

- Ладно, поеду, - сказал Муса после минутного раздумья. - Но вы мои гости, и все расходы я беру на себя. Спрячьте ваши деньги.

Муса направился в конюшню, где стал седлать лошадь. В это время к нему подошла Гюльназ.

- Куда ты, отец? Уже совсем темно... - тревожно спросила она.

- Не твое дело, дочка, - сурово ответил Муса. - Обслуживайте гостей...

Он позвал жену в сторону и что-то шепнул ей на ухо. Потом взобрался на лошадь и сжал ей коленями бока. Через несколько минут топот копыт потонул во мраке осенней ночи.

Гости ели и пили. Али, не давая приказчику вымолвить слово, рассказывал о своих деревенских приключениях.

- Дай бог и тебе, - разглагольствовал он, - замечательные девки в Намине. - И он опять пускался описывать свои похождения.

В это время Гюльназ принесла шашлык и поставила на скатерть. Когда девушка повернулась, чтобы уйти, Мамед встал и схватил ее за руку.

- Садись, барышня, садись, покушай с нами!

Гюльназ выскользнула из его рук и, остановившись в дверях, сурово посмотрела ему в глаза.

- Оставьте вашу затею, господин! Я не из таких, как вы думаете.

- Мы еще не таких, как ты, сокрушали...

- Если в вас есть хоть капля чести, господин, то уйдите отсюда гостями, как и вошли... Хлеб-соль вас покарает...

И девушка выбежала из комнаты.

- Такой красавицы я еще в жизни не встречал, - сказал старший жандарм, который, казалось только теперь постиг всю красоту девушки. - Целого мира стоит!

Приказчик окинул его ревнивым взглядом.

- Говоря откровенно, - сказал он, желая избавиться от соперника, - я хочу жениться на ней. Совершенно серьезно. Что с того, что она крестьянка? Уж очень она мне нравится!

Старший жандарм взял приказчика за подбородок и слегка потряс. Он имел изрядный опыт в подобных делах и догадывался о настоящих намерениях Мамеда.

- Милый мой, брось лукавить! Я сам не раз надувал так других. Но сейчас я даю тебе слово мужчины. Три часа пусть девушка будет в твоей власти. Делай с ней, что хочешь. Я тебе не помешаю. Но по истечении трех часов сам аллах меня не остановит. Вот мое условие! Согласен?

Мамед провел рукой по его лицу.

- Да ты поумнее меня!..

Когда была съедена чихиртма и опорожнена последняя бутылка вина, Мамед сказал:

- Теперь изволь сосни. Придет время, я подниму тебя.

- Можешь не беспокоиться, я и сам проснусь, - ответил Али и, не раздеваясь, повалился на тахту.

Вскоре дом огласился его громким храпом. Когда Гюльназ, поспешно убрав посуду, выходила из комната, Мамед у самых дверей перехватил ее.

- Послушай, девушка, - заговорил он, - я хочу жениться на тебе. Я повезу тебя в город, сделаю барыней.

Щеки Гюльназ горели от возмущения.

- Пусти меня! - крикнула она.

Мамед кинулся на девушку и, обхватив за талию, бросил ее на постель. В этот момент чьи-то железные руки схватили его и оттянули назад. Со злобой и удивлением Мамед увидел Муссу.

- Как, ты уже успел съездить в Ардебиль?

- Что я, безумец, чтобы оставить семью на попечение такого подлеца, как ты? Плюнуть бы тебе в глаза, бесстыжая харя! - Затем Муса крикнул: - Жена, давай аркан!

Сария принесла аркан. Они крепко связали приказчика. Не успел Мамед опомниться, как увидел, что его волокут из комнаты в хлев.

- Прости, дядя Муса! Развяжи меня! Не срами!

- Нет, голубчик, не проси! Утром я созову сюда всю деревню. Пусть все видят ваше бесчестье.

Муса запер снаружи дверь комнаты, в которой спал жандарм, и пошел к детям.

Наутро Муса собрал ближайших соседей и рассказал им о случившемся.

- Вот какая беда стряслась над моей головой, - закончил он рассказ. Будьте свидетелями!

Соседи сочувственно покачали головами и предупредили Мусу, что приказчик Мамед и старший жандарм Али жестоко отомстят ему.