Мирза Ибрагимов - Слияние вод

Салман забегал по комнате, сжимая в бешенстве кулаки.

- Так чего ж ты садишься мне на голову? Я заместитель председателя, либо выполняйте беспрекословно мои приказы, либо... Не-ет, дружба дружбой, но вы оба будете вставать при моем появлении; не постучавшись, голову в дверь моего кабинета не просунете; прежде чем чихнуть, будете спрашивать разрешения!

- Будем, будем! - в один голос охотно воскликнули хозяин и Ярмамед, бросая друг на друга злорадные взгляды.

- А государственные планы изволь выполнять изо дня в день, - пригрозил Салман. - Хоть на свои деньги молоко покупай. Чтобы к осени ферма была на первом месте в районе.

- Клянусь своими детьми, с завтрашнего дня стану сдавать сверх плана по тонне молока!

"Значит, за десять дней они украли десять тонн!" - сообразил Салман и укоризненно покачал головою.

- Ай-ай-ай, без меня прибыль решили делить! Ну и дружки-приятели!

Немой Гусейн поперхнулся.

- Да никакой прибыли еще не было. Когда будет - скажу. Знаешь, братец, в торговых делах иногда и рассрочку компаньонам приходится давать. Нельзя без этого. - Осмелев, он добавил с покровительственным видом: - Может, коньячку рванем?

Салман отказался от угощения и увел с собою окончательно приунывшего Ярмамеда.

В темном проулке Салман прижал бухгалтера к забору и сказал:

- Видал этого Немого проходимца? Украл пятнадцать тонн первосортных семян, а теперь пускает меня в долю. Каков!... В ногах у меня валялся, плакался: "Малые детки, пощади, пожалей!..." А когда пожалели, списали по акту как вымерзший посев, так он нам с тобою подносит премию: "Вместе..." Нет, на такого нельзя положиться, будь начеку!

Слушая его, Ярмамед думал: "Испытывает меня эта хитрая бестия или говорит правду? Если он объединится с Гусейном, мне каюк". И с ласковой улыбкой сказал:

- Не волнуйся, этот Немой - твой придворный Немой...

Салман не поверил и, глядя в упор, спросил:

- А ты не вступил с ним в сделку?

Ярмамед так обиделся, что чуть не заплакал.

- Ты ж меня с ним свел! Если б не твоя воля, я с Немым куска хлеба не преломил бы.

Отчаявшись выведать что-либо, Салман махнул рукою:

- Иди спать... Но если..., - И он щелкнул языком, проведя пальцем по горлу.

"Придется и на тебя настрочить анонимку, но уже не в район, а в Баку", - решил Ярмамед, пробираясь в потемках к дому.

Он скрыл от Салмана все, что произошло в райкоме: вызывали по финансовым вопросам, ничего тревожного. Кажется, тот поверил. А если не поверил, притворился?

"Надо пишущую машинку купить и на ней писать заявления", - озарила Ярмамеда спасительная мысль.

4

После утомительно долгого рабочего дня, когда красный диск солнца уже помутнел, покрылся серой дымкой, женщины и девушки из бригады Гызетар возвращались в деревню. Они шли молча, размахивая кетменями, лица от ходьбы раскраснелись. Девушки охотно замедлили бы шаг, даже посидели у дороги, но замужние женщины торопились: дома ждут заботы - и воды принести с арыка, и очаг разжечь, и ужин сварить, и детишек вымыть и уложить спать.

Наконец Першан надоело молчание.

- Аи, тетушка Телли, что это ты подпрыгиваешь, как гусыня? Что за походка? - с невинным видом спросила Першан.

Тетушка, взмахнув длинной юбкой с бесчисленными оборками, остановилась.

- Я-то уже отпрыгалась, теперь ты, председательская дочка, попрыгай! с добродушной грубостью посоветовала она Першан.

Девушки прыснули со смеху,

- В самом деле, тетушка, - серьезным тоном сказала Гызетар, - как это у тебя получается? И шею вытягиваешь, как гусыня, и кормой виляешь, будто уточкой по реке плывешь.

Теперь девушки смеялись уже открыто, но тетушку Телли мудрено было смутить. С кокетливым видом она чуть-чуть приподняла с боков юбку и, плавно шевеля плечами и бедрами, засеменила по дороге.

- Вот какой должна быть походка у настоящей ханум! - объяснила она задыхавшимся от смеха девушкам. - А вы всегда несетесь сломя голову, будто на пожар. - Тетушка ущипнула Першан за румяную пушистую, как персик, щеку. - Когда у тебя будет такая походка, все деревенские парни взбесятся. Да будь у меня сын-холостяк, я б его научила, как тебя выкрасть.

- А я б твоему сынку голову побрила, веревкой шею затянула и обратно к мамочке отправила, - отшутилась Першан.

- Это ты сейчас храбришься, а угодишь в лапы норовистому парню - так по-другому запоешь.

- Аи, тетушка, к чему такие мрачные предсказания? - заступилась за подругу Гызетар. - Ты ж сама не раз говорила, что любовь сладка, как шербет.

"Шербет"!... - Тетушка Телли пренебрежительно фыркнула. - Поживи с мое, узнаешь вкус этого шербета. - Подумав, она добавила: - Конечно, если председательская дочка встретила парня, который сам застенчивее девицы, то на первых порах это покажется шербетом!...

- Да никого я не встретила. - Першан отвернулась.

Несколько минут шли молча, но теперь уже тетушке

Телли было трудно удержаться. Бросив на Першан торжествующий взгляд, она сказала:

- Не отпирайся, а то прокляну самым страшным проклятием.

- А какое самое страшное проклятие? - заинтересовалась Гызетар.

- В старых девах засидеться.

- На злую свекровь наскочить!

Предположения и догадки посыпались со всех сторон.

- А разве добрые свекрови попадаются? - с удивлением спросила самая молоденькая девушка, почти подросток.

Першан, довольная, что на нее больше не обращают внимания, подумала, что мать с добрым сердцем приняла невестку в своем доме.

Но тетушка Телли не забыла о Першан, подкралась, громким шепотом прошипела:

- Попадется тебе такая свекровь - в каждом стуле гвоздь будет торчать, а на кровати - вилы, скрутит тебя клубком и в угол заметет веником... А мужа станет пилить, пилить, пока раздора между вами не посеет. Вот тогда любовь и покажется тебе шербетом. - И, подбоченившись, тетушка, приплясывая, прошлась по дороге, взвихривая длинной юбкой пыль, и пропела:

В дому ты скорая, свекровь.

Хозяйка скорая - свекровь,

Когда домой приходит сын,

Ты всех проворнее, свекровь!

Першан захлопала в ладоши.

- Аи, тетушка, молодец! Да ты, оказывается, хорошо знаешь мою свекровь? Вот, на удивление вам, выйду за парня, у которого мамаша с крутым нравом, и через месяц она в моих руках в ягненка превратится.

Круглое, как медный поднос, лицо тетушки сделалось серьезным.

- А что вы думаете, девушки? Так и станется. От председательской дочки любая свекровь убежит. Ей бы в армии из пушки стрелять. Это не ханум, а солдат-артиллерист.

Так, болтая и посмеиваясь, они не заметили, как вошли в деревню, короткой показалась пыльная, знойная дорога. На окраине все притихли и разошлись по домам, а Гызетар направилась к полуразвалившейся избушке, подле которой одиноко возвышался тутовник. Здесь жила вдова Бадам. Муж ее вернулся с фронта калекой, хворал и несколько лет назад умер. У тетушки Бадам осталось трое детей. Пока она работала, жила сносно, а этой весною, как на грех, захворала...