Вадим Ярмолинец - Проводы
- Название:Проводы
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:неизвестно
- Год:неизвестен
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Вадим Ярмолинец - Проводы краткое содержание
Проводы - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
- Ну, угораздило! - ворвалась в комнату с белым полотенцем через плечо и тазом в руках Муся. - Ну, мать твою трижды, и угораздило! Давай скорее оботру, - и Юрику: - А ты чего стоишь, как истукан. Полку хоть возьми. A, будь оно всe проклято! Дом чертов! Всe сыпется и прибить некому, и за что мне такое наказание?
Юрик снял с участкового полку, а Муся, намочив полотенце в воде, тут же помутневшей от крови, стала промакивать рану. Юрик ушел в свою комнату, а Муся, закончив с участковым, просунула голову к нему и подвела итог происшествию:
- Я еще завтра проверю, как она упала.
- Проверяй, проверяй, - ответил из темноты Юрик, после чего подскочил и с деланным возмущением закричал: - Ты что думаешь, я вообще уже?! Вообще уже подкопал эту стену?! И чего он мне такого сделал, чтоб я на него полки сбрасывал?! Я к нему что, что-то имею? Та на фиг он мне вообще нужен?!
- Муся, - слабо позвал раненый, - да ну вас на хер с вашими разборами. Хоть сейчас покой дайте.
Наутро Юрик, просто как в наказание за своe ночное коварство, получил повестку в военкомат. Он, может быть, и избежал бы этого, но в дело неожиданно влез участковый, который в связи с травмой на работу не вышел. Когда в дверь позвонили, он, кряхтя, слез с дивана и открыл дверь.
За дверью стоял невысокого роста прыщавый пацан, которого Юрик неожиданно принял за Мерзика.
- Повестка, распишитесь, - коротко сказал он.
- A, это к тебе, - сказал участковый и отправился было снова на диван.
- Ничего я не буду подписывать, - сказал Юрик. - Скажешь, что никого дома не было.
- Ты что - отказываешься? - остановился участковый.
- Я сказал, - ответил Юрик, опершись на косяк в дверях своей комнаты, и добавил пацану: - Никого нет дома, иди давай.
- Ладно, - вернулся участковый и забрал повестку из рук посыльного, который с растерянным видом топтался на пороге. - Я подпишу.
У Юрика дух захватило от такой наглости.
- Что, уже не терпится меня в армию заткнуть? - спросил он, прищуриваясь, пока участковый, стоя у стола, подписывал бумажку.
- Что, чисто, захотелось без меня тут пожить? Чисто, чтоб места побольше и поспокойнее, да?
Участковый закрыл дверь за посыльным и, снова устроившись на диване, взялся за газеты.
- Юра, - спросил он, водружая на нос очки, - ты сесть хочешь?
- Та что значит сесть? - попер было на участкового Юрик. - Что, если полка упала, так уже точно значит, что я еe сбросил? Та кто это докажет? Та даже 15 суток не дадут. Чисто испугал!
- Ты думаешь я не знаю, что ты с Мерзяниным вместе в Херсоне был? спросил участковый из-за газеты.
- A кто видел? - спросил после короткой паузы Юрик.
- Погорельцы.
- Ну и что, - пожал плечами с деланным равнодушием Юрик. - Мне что - с ними очную ставку будут делать?
- У нас в районе, Юра, каждая собака знает, что где Мерзянин, там и ты.
Юрик молчал. Всe оказалось неожиданно просто. Найти его ничего не стоило. Внутри у него всe опустилось, и в груди сделалось пусто.
- За поджог можно и на десятку влететь. A в армии два года отмотаешь, про тебя и забудут.
- Что, меня в армии не найдут? - недоверчиво спросил он.
- A кто тебя там искать будет, я? Я не буду.
Юрик подошел к столу, взял повестку и, ознакомившись с еe содержанием, заключил:
- От же коз-злы!
- Кто? - участковый опустил газету.
- Эти, - Юрик кивнул на повестку. - Явиться в восемь утра и еще ехать хрен знает куда. Это часов в семь вставать.
- Ерунда, - сказал участковый, возвращаясь к чтению, - это не по сирене в пять тридцать подскакивать.
12
О эти громкие одесские рестораны! О лоснящиеся от жира цыплята-табака в сладкой томатной подливке! О свиные уши с бриллиантами! О многоэтажный мат царящих здесь валютных проституток! О "Красный", "Лондонская", "Черное море", "Турист"! О грохот оркестра! О пьяное счастье скоротечной жизни!
- Мамка! - говорил старик Ярошевский Любаше, обнимая еe за плечи и дыша в еe стройную шею. - Ты думаешь, ТAМ будет иначе? Красивая жизнь везде красивая жизнь! Так там к тебе подойдет не этот байстрюк, а гарсон во фраке. Главное здесь, - он тыкал себя узловатым пальцем в грудь. - Мамка, ты прелесть! Дай я тебя скорее поцелую.
Улыбаясь, Любка подставляла похотливцу крашеную под нежную розу щечку.
- Aлe! - говорил разгулявшийся старикан гарсону в черном пиджаке с засаленными локтями. - Сынок, дай еще шампанского, мускатного.
- Да нет мускатного, - кривился засаленный.
- Сынок, я что, должен с тобой торговаться за каждую бутылку? Потом принесешь счет - и всe. Давай.
Гарсон с изнасилованным видом приносил мускатного.
- Мамка, - говорил Ярошевский любимой. - Я тебя сейчас съем. Клянуся!
Танцевали.
О "Семь сорок"! О взлетающие к небу надувные зады! О эти точеные ножки малороссиянок, несущих в себе порочную близость со знойным востоком.
Ярошевский танцевал как бог. Как бог Вакх. Он крутил тонкую и длинную Любку вокруг себя, как ленту. Он запускал еe юлой и, дав раскрутиться, ловил под гибкий стан. Он стучал ногами как барабанщик и юлил ими, как скрипач юлит своим смычком. Он показывал класс хореографии сорокалетней давности, поставленной под запретный патефон. В конечном итоге танцевавшие на площадке расступились и, окружив пару, хлопали в ладоши в такт музыке. И оркестранты, наблюдая это образцово-показательное выступление, наяривали все веселее, все звонче, набрасывая еще один крутой вираж на мелодию, чтобы дать странной паре отплясать всласть - на все деньги. Наконец, сидевший за органом румяный мальчик крикнул сквозь шум своим лабухам: "Кода!" - и барабанщик, последний раз грохнув по тарелкам, поймал их руками.
Ярошевский достал из кармана десятку, покачиваясь, прошел к главному лабуху и, хлопнув купюрой по инструменту, сказал: "Сынок, ты же чуть не уморил старика!".
Когда они вернулись к столу, Любка, промокнув салфеткой увлажнившуюся косметику, заявила:
- Ярошевский, если вы во всeм такой, так я кажется не прогадала.
Ярошевский, отирая платком пот с высокого лба, довольно хохотнул:
- Мамка, ты меня не знаешь. Когда я в ударе, от меня нет спасу. A когда ты рядом, я всегда в ударе.
Оркестр заиграл "Утомленное солнце".
- Ну что, домой? - спросила Любка.
- Мамка, - отвечал старик. - A как же крем-брюле, а как же мороженое? Так мало в жизни счастья, так дай хоть поесть по-человечески!
- Ярошевский я не хочу снова заводить разговор за возраст, но вы должны сдерживаться, - сказала Любка, закуривая. - У меня лично такое впечатление, что меня сейчас разорвет.
- Ты что, не танцевала? - спросил Ярошевский, принимая у официанта тарелку с залитым кровавым сиропом куском торта. - Ты знаешь, сколько с меня сейчас калорий вышло? Мильон. И ты посмотри, какой я худой. Мальчик!
Когда они, наконец, вышли из ресторана, Ярошевский, икнув, сказал:
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: