Салам Кадыр-заде - Зимняя ночь

- Поклянись Наташей.

- Потом... - ответил Борис.

Гости остались ночевать в доме с красной черепичной крышей. Девушки легли в спальне, а Адиль с Борисом постелили себе на полу в галерее.

Часы пробили полночь. Друзья продолжали беседовать. Как Адиль "и настаивал, Борис по-прежнему не хотел рассказывать правду о своем разговоре с учителем.

- Ничего. Все равно рано или поздно я увижу Джейран. Не хочешь говорить - сам все узнаю. Только неужели тебе приятно смотреть, как я мучаюсь? - обиженно сказал Адиль и повернулся к другу спиной.

Борис лежал, устремив глаза в потолок, и думал "Что сказать Адилю? Может, всю правду?.."

- Адиль, ты спишь?

Видя, что друг не отвечает, Борис стащил с него одеяло. Адиль поднял голову.

- Чего тебе?

- Знаешь, что сказал старик?

- Ну?

- Говорит, кажется, Джейран уехала учиться з Ленинград.

- В Ленинград?!

Борис обманывал. Учитель Салех сообщил ему совсем другое: Джейран не уехала, только собиралась ехать в Ленинград.

- Почему же ты сразу этого не сказал?

- Чтобы ты не переживал...

- Наверно, только уехала, да?

- Не знаю.

- Ничего, я и в Ленинграде ее найду. Адиль повеселел, а Борис сделался мрачнее тучи.

НЕЖЕЛАННАЯ ВСТРЕЧА

На следующий день было воскресенье. Ребята заспались. Наташа тоже никуда не торопилась. Она рассказывала Мансуре о Москве, институте, о том, как они с Борисом познакомились и как, наконец, поженились.

- Лично я бы подождала еще год, - закончила Наташа. - А Боря все шуточками да смехом... Вот мы и супруги.

Мансура молчала. Если бы она знала эту простую русскую девушку поближе, она, конечно, открыла бы ей свое сердце и попросила совета. Но она еще стеснялась Наташи.

За завтраком настроение у Адиля и Бориса было чудесное. Девушек это радовало.

- Вчера вы от нас что-то утаили, - попыталась Наташа вызвать ребят на откровенность.

Борис незаметно тронул девушку на руку и подмигнул ей:

- Тебе показалось, Наташенька. Салех Аждарович после вина вспомнил своих предков. Вот и нам взгрустнулось.

Друзья договорились в следующее воскресенье поехать на пляж.

Пришло время расставаться. Борис протянул Мансуре руку:

- Всего хорошего, сестренка. Спасибо за кутабы.

- До свидания, приходите еще...

Наташа обняла и поцеловала Мансуру.

- Только вчера познакомились, а чувствую, буду скучать по тебе. Приходите к нам в гостиницу, Адиль сказал Мансуре...

- Я провожу их... Скоро вернусь.

Борис нацепил на нос темные очки, и молодые люди двинулись к выходу.

За воротами Адиль носом к носу столкнулся с отцом.

- Сынок!.. Приехал?! - Рахман опустил на землю корзину, кинулся к Адилю, обнял, расцеловал. - Наконец-то ты в родном доме!

Высвободившись из крепких объятий, Адиль обернулся к друзьям.

- Познакомьтесь, мой отец.

Борис так и застыл на месте. "Да ведь это он, тот самый проводник, который купил у меня облигацию! - подумал он. - Значит, это отец Адиля!"

Лицо юноши показалось Рахману знакомым. Однако он так и не вспомнил, где они встречались. Возможно, виной этому были темные очки Бориса и соломенная шляпа, скрывшая его бритую голову.

- Жаль, что я опоздал... - Рахман разыгрывал из себя гостеприимного хозяина. - А то бы обязательно посидели вместе, побеседовали. Друзья моего сына - мои дети.

- Очень вам благодарны, - сказала Наташа. - Но мы и сейчас не можем пожаловаться на гостеприимство этого дома.

Рахман попрощалася с гостями. В воротах он еще раз оглянулся. Юноша в темных очках смотрел на него. "Что ему надо? Кто это такой?" В сердце Рахмана закралось сомнение.

- Быстрее возвращайся, сынок! - крикнул он вслед.

Борис недоумевал: "Здесь кроется какая-то тайна. Адиль сказал, что его отец тоже выиграл десять тысяч. Облигацию у меня купил этот мужчина. Он самый! Ошибки быть не может! Надо распутать этот клубок". Видя, что друг плетется сзади, уставившись глазами в землю, Адиль окликнул его:

- В чем дело, Боря? О чем задумался?

Борис словмо очнулся ото сна. Сняв очки, протер глаза и прибавил шагу. Он решил пока ничего не говорить товарищу. Адиль проводил друзей до набережной, простился а решил немного пройтись.

На бульваре царило оживление. Гуляли парочки, степенно прохаживались пожилые люди, малыши на трехколесных велосипедах сновали взад и вперед, оставляя родителей далеко позади себя.

Достигнув определенного возраста, человек начинает тянуться к детям. Ему хочется подойти к ребенку, заговорить с ним, поиграть. Сегодня, глядя на этих шустрых малышей, Адиль впервые в жизни подумал: "Ах, если бы один из них был моим сыном! Именно сыном! Как бы я любил его!"

Он уже собирался направиться домой, как вдруг услышал звуки тары. Кто-то играл "Канарейку". Адиль оглянулся. На скамейке под деревом веселилась компания молодых людей. Адиль сел напротив. Невольно вспомнилась Джейран. Ее глаза, волосы, родинка на щеке.

"Джейран... Джейран... - зашептал он: - Ты оставила меня и уехала в Ленинград. Ничего, пусть, лишь бы ты была счастлива! Только зачем надо было вызывать меня в Баку? А раз вызвала, дождалась бы, отругала, побранила как следует, тогда уж и ехала бы".

У Адиля защемило сердце. Он встал, чтобы пойти домой. Сделав несколько шагов, он вдруг замер как вкопанный. Земля закачалась у него под ногами. Он едва не упал. Что это?.. Не может быть!..

В тени на скамейке сидела Джейран. Адиль на миг зажмурился, опять открыл глаза. Да, это она! Сидит и тоже слушает, как играют на таре. Перед ней белая детская коляска. В коляске спит младенец. "Она или нет? Конечно, это Джейран!"

- Джейран!

Забыв обо всем на свете, Адиль кинулся к девушке, хотел обнять, прижать к своей груди, поцеловать эти волосы, но... От его голоса проснулся ребенок, заулыбался, задрыгал ножками.

Как ни трудно было Халиде расставаться с Надиром, она все-таки решила съездить в Баку, проведать Джейран, которая не писала ей уже много месяцев.

Халида не сразу нашла подругу. Спасибо друзьям, они дали ей новый адрес девушки.

Джейран трудно было узнать. Она похудела, поблекла, глаза ввалились.

Когда подружки остались одни, она рассказала Халиде все без утайки, и даже то, как однажды у дома учителя Салеха столкнулась с незнакомой девушкой, которая назвалась невестой Адиля и показала медальон с его портретом.

Глаза Джейран наполнились слезами. Халиде самой хотелось плакать,

- Поэтому я и не отвечала тебе, Халида. Что я могла написать? Джейран глубоко вздохнула. - После того, как мы переехали, в новый дом, все твои письма, наверно, вернулись назад? Не так ли?

Халида задумчиво кивнула головой.

Она стала ежедневно навещать подругу, рассказывала ей всякие веселые истории, старалась развлечь, рассеять грусть, водила в кино, театр.

Зимние каникулы подошли к концу. Халида вернулась в район. И снова письма подружек, как бы обретя крылья, начали летать из деревни в город, из города в деревню.