Салам Кадыр-заде - Зимняя ночь

Maнсура с беспокойством прислушивалась к разговору. Когда Дилефруз сказала про обручение, сердце девушки сжалось. Она с нетерпением ждала, что скажет Адиль.

- Стесняться тут нечего, сынок, - поддержал Рахман жену. - Рано или поздно жениться надо. Не ходить же тебе век холостяком.

Адиль откинул со лба прядь волос.

- Не стоит об этом говорить, отец. Если у меня появится такая мысль, я сам тебе напомню.

Мансура облегченно вздохнула. Дилефруз нахмурилась. Рахман недовольно покачал головой.

- Я ведь не кончил учиться, - продолжал Адиль. - Защищу диплом, вернусь в Баку, тогда посмотрим... Еще рано...

- Что значит рано? Мы считаем, самое время, - возразил Рахман.

- Вот что, Адиль, шутки в сторону! - перебила мужа Дилефруз. - Послушай нас хоть разок. Пока ты здесь, надо сделать дело наполовину. Клянусь своей дорогой жизнью, я нашла тебе такую красивую культурную девушку... К тому же из хорошей, обеспеченной семи.

Мансура так и замерла: "Ясно, о Лалочке говорит!"

Адиль усмехнулся:

- Во-первых, захочу жениться - сам найду девушку. А что касается обеспеченной семьи... Какое это имеет значение?

Дилефруз пошла на хитрость.

- Как какое? Разве ты сам маленький человек? Разве родители девушки, ее родственники не должны быть достойны тебя?

- Это бессмысленно. Лишь бы девушка была умной.

- О, вот это верно сказано! - обрадовалась Дилефруз. - Лишь бы девушка была умной... А я для тебя нашла такую умницу, - мачеха причмокнула и покачала головой. - Это не девушка, а пломбир!

- Переменим разговор! - Адиль нахмурился и отодвинулся к окну.

Однако Дилефруз не хотела сдаваться.

- Что может быть приятнее этой беседы? Надо все учитывать. Потом нам будет труднее сыграть свадьбу. Сейчас мы выиграли, у отца есть деньги. Но ведь когда-нибудь они кончатся... Тогда что?

- Ничего, выкрутимся, не волнуйтесь! - Адиль поднялся. - Закончу университет, приеду. Тогда и невесту найдем и свадьбу сыграем. Я с вами согласен.

Дилефруз немного успокоилась.

- Что ж, мы не возражаем... Больше ждали, подождем еще немного,

Адиль прошел в комнату. Мансура спустилась во двор за виноградом.

Супруги молча переглянулись.

Вот уже около месяца Адиль целыми днями ходил грустный, задумчивый, не замечая перемен, которые произошли в убранстве комнат. После "выигрыша" обстановка в доме с красной черепичной крышей стала еще богаче. Благодаря стараниям Мансуры, всюду царили чистота и порядок.

Изменения в характере Дилефруз не могли не радовать Адиля. Он не верил в ее полное перевоплощение, но думал, что мачеха действительно научилась держать себя в руках.

Что касается Мансуры, ее поведение сильно озадачивало юношу. В его присутствии она вела себя очень странно, часто и без повода краснела. Адиль догадывался о причине, поэтому старался реже показываться ей на глаза, избегал разговаривать. Он считал, что не имеет права обнадеживать девушку.

Каникулы подходили к концу. Мансура думала о разлуке с Адилем, и у нее начинало щемить сердце. Она без конца искала случая остаться с ним наедине. Когда же такая возможность представлялась, девушка терялась и убегала. Рахман и Дилефруз ни о чем не догадывались. Мансура уже не жалела о том, что осталась жить в доме с красной черепичной крышей, обрекая себя на постоянное общение с Дилефруз-ханум.

Адиль понимал, что Джейран потеряна для него навсегда и, чтобы отвлечься от грустных мыслей, часто уходил куда-нибудь, старался не сидеть дома. Это огорчало Мансуру.

Вот и сегодня, отправляясь гулять, Адиль столкнулся во дворе с девушкой. У нее было такое грустное лицо, что юноша не выдержал и спросил:

- Что случилось, Мансура?

- Ничего...

- Почему такая хмурая?

- Так... Тоскливо...

Мансура хотела пройти мимо, но Адиль схватил ее за руку. Девушка, как пугливая серна, глянула по сторонам, растерялась.

- Смотри, ничего от меня не скрывай! - Адиль погрозил Мансуре пальцем, словно разговаривал с маленьким ребенком. - А то обижусь.

Эти слова немного успокоили Мансуру. Лицо eе просветлело.

- Ты куда идешь? - спросила она и сама удивилась своей смелости.

- Так, подышать воздухом... А что?

Мансура бросила осторожный взгляд на окно галереи: там никого не было.

- И я с тобой пойду...

Адилю ни оставалось ничего другого как согласиться.

- Что ж, одевайся, пошли.

Девушка стремглав кинулась в дом.

Узнав, в каком положении находится дело, Лалочка приуныла. Однако надежда не оставляла ее.

- Не волнуйся, не переживай, - успокаивала Дилефруз. - Все наладится. Только не надо торопиться. Адиль сам сказал: "Закончу университет, приеду, тогда и свадьбу сыграем..."

- Неужели так и сказал?

- Клянусь своей дорогой жизнью, так и сказал. Лалочта в порыве восторга обняла и расцеловала

приятельницу.

- Ах, боюсь, вдруг он передумает.

- Да перестань мучиться! Не говори глупости! - рассердилась Дилефруз.

Спасаясь от бакинской жары, приятельницы опять укатили на дачу. Лалочка хотела остаться в городе, но Дилефруз воспротивилась:

- Слушай меня! Я велела Рахману привезти его в Сарай. Приедет, вот и будете встречатъся... Можете делать все, что захотите. А я очень волнуюсь за Мамеда. Надо ехать.

Рахман из кожи лез, стараясь угодить сыну. Махул рукой на жену, он покупал ему всевозможные вещи, щедро давал деньги на карманные расходы.

Воскресный день выдался знойный, душный. Листочки на деревьях не шевелились. Трудно было дышать. Адиль дал слово повезти Бориса и Наташу на пляж. Он сорвал во дворе несколько больших гроздей винограда, взял хлеб с сыром, приготовленные Мансурой, положил все это в чемоданчик, надел спортсменки, соломенную шляпу и посмотрел на часы.

- До свидания, Мансура. Я пошел...

- Счастливого пути. Только не заплывай далеко, Адиль. Я боюсь за тебя.

- Вот еще! Что я, ребенок?

- С морем шутки плохи. Оно не разбирается, ребенок ты или взрослый.

- Ты за меня беспокоишься?

- А ты думал! - девушка грустно посмотрела на него.

Адиль поставил чемоданчик на стул.

- Тогда одевайся, поедем вместе.

Мансура заколебалась.

- Нет, я не могу... Кто же за домом присмотрит?

- Не поедешь - обижусь...

У Мансуры радостно заблестели глаза.

- Только я не буду купаться.

- Рассказывай сказки.

Найти свободное место на пляже оказалось нелегким делом. Берег, насколько хватал глаз был устлан загорелыми человеческими телами. Одни просто загорали, другие играли в мяч, кое-кто подкреплялся в тени "грибка".

Солнце продолжало нещадно палить. Молодые люди расположились почти у самой воды. Разделись. Первой в море полезла Наташа. За ней последовал Борис.

Адиль воткнул в мягкий желтый песок длинную палку, повесил на нее шляпу.

- А ты почему не раздеваешься? - обратился он к Мансуре, которая махала рукой и что-то кричала Наташе.