Рустам Гусейнов - Ибо прежнее прошло (роман о ХХ веке и приключившемся с Россией апокалипсисе)

- Почему в дежурную?

- Кузькин хотел его прятать.

- Ну, так давайте и посадим его за укрывательство, - пожал плечами Харитон.

- Посадили бы уже, - развел руками Григол. - Да нету его нигде. Дома не ночевал. Надя говорит, ушел от нее - обиделся за донос.

- И на работе не появлялся?

- Нет.

- Ну, неужели в бега ударился? Из-за какого-то родственника? Что-то уж слишком глупо.

- Вот и мы думаем, - прицокнул языком Григол. - Или слишком глупо, или уж слишком хитро, Харитоша.

- Что ж тут может быть хитрого?

- Если бы знать, - наморщил лоб Степан Ибрагимович. Просто, понимаешь, не верится, чтобы вот так сгоряча, не рассчитав вперед, взял человек и вые...ся. Скорее всего, пронюхал чего-нибудь, что нам не известно. Кто он такой вообще, этот Кузькин? Кто-нибудь его знает поближе?

- Откуда? - пожал плечами Тигранян. - Он же тут без году неделя.

- Но ведь на дурака он совсем не похож, правда? А умные люди так себя не ведут, если силы за собой не чувствуют.

- Ему Вышинский назначение подписывал, - сообщил Мумриков.

- Он его каждому прокурору подписывает, Василий Сильвестрович, - сказал Григол. - Это как раз ни о чем не говорит.

- А не только областным?

- Областных он назначает, а районных утверждает, - пояснил Григол. - Это что в лоб, что по лбу.

- В Ростове у себя он теоретиком был, - сказал Баев. - А на днях у них в Москве всесоюзное совещание прокуроров. Что, если поручили ему тут какие-нибудь материалы прорабатывать? Я думаю, не готовит ли Андрей Януарьевич очередную программную речь?

- Но если прячется он, сволочь, как щенок нашкодивший, чего бояться? - пожал плечами Василий Сильвестрович.

- Да это еще ни о чем не говорит. В руки к нам, разумеется, ему даваться неохота. Ему нужно до совещания дотянуть, а там в строку лыко вставить.

- О чем?

- Да мало ли о чем. Мы вот Гвоздева, например, и на процесс вывели и в списках тройки оставили.

- Ну и что? Всегда так делали.

- Делали, делали, - поморщился Баев. - Ну, а вот начнут они на этом совещании с перегибами на местах бороться. А у него на руках и дело гвоздевское осталось, и списки эти. Вот черт! Больше никому их на руки не даю, баста. Здесь, не выходя, подписывать будут, - потыкал он в стол указательным пальцем.

- Списки, Степан Ибрагимович, совершенно секретные. Не думает же он их там на трибуну выложить.

- До трибуны этой он вообще ни при каких обстоятельствах дойти не должен, - покачал головою Григол.

Баев в задумчивости побарабанил пальцами по столу.

- Ну, в общем так, - заключил он. - Хватит уже языками молоть, давайте действовать. Распределяем роли. Василий Сильвестрович, займешься непосредственно Кузькиным. Фотографию - всем сотрудникам, всем кассирам на станции, всем агентам в людных местах. Разузнай, где может появляться - поставь людей. Если он еще в Зольске, чтобы не ушел ни под каким видом.

Мумриков мрачно кивал.

- Харитон, займешься Гвоздевым. Сюжет нужно укрупнить. Попробуй-ка нащупать через него организацию во главе с Кузькиным. Но чтобы, если что, комар носу не подточил. Работать аккуратно, спецметодов не применять, протоколы до времени держать в полном секрете.

Харитон покачал головой.

- Он упрямый, гад. На себя - все что угодно подписывает. А на других не хочет.

- Это твои сложности, - отрезал Баев. - Григол, займешься документами. Просмотри все от и до у него в кабинете. Плотно побеседуй с секретаршей, с сотрудниками. Отследи прессу, попробуй разузнать что-нибудь в Москве. Да, и еще - припугни этого лаврентиевского корреспондентика.

- Сделаем, Степан Ибрагимович.

- Так, что у нас еще на сегодня? - Баев придвинул к себе блокнот, лежавший с краю стола, полистал его. - Да, Василий Сильвестрович. Твоим ребятам нужно будет вечерком в Вельяминово прокатиться. К попу нашему. Он звонил на прошлой неделе говорит, есть материал на ихнего епископа Евдокима. То есть не на ихнего, а на этого... как его... обновленческого. Ну, в общем, черт их там разберет. Короче, этот Евдоким прислал ему письмо - приедет к нему в Вельяминово сегодня вечером. Пусть ребята подъедут к девяти часам, возьмут и материал, и епископа.

- Понял.

- Ну, все, - закончил совещание Баев. - За работу. Харитон, задержись на секунду.

Мумриков и Тигранян поднялись из-за стола, пошли к выходу. Харитон замер на стуле.

- Ну что, решился? - спросил его Степан Ибрагимович, как только дверь кабинета закрылась. - Сегодня вечером.

Взгляды их встретились. Взгляд у Баева был как всегда недобрый и уверенный в себе.

Харитон молча кивнул.

Войдя к себе в кабинет, он едва не закашлялся от спертого, оставшегося с ночи табачного перестоя. Первым долгом он распахнул окно, потом сел за стол и сразу почувствовал, что сидеть без дела сегодня нельзя ему ни минуты. Он придвинул к себе телефон и набрал двузначный номер.

- Гвоздева на допрос, - коротко произнес он в трубку и, вернув ее на рычаги, достал из ящика стола чистый бланк протокола, обмакнул перо в чернильнице.

"1938 года мая месяца 17 дня, - записал он наверху листа, - я, старший следователь Зольского РО НКВД, старший лейтенант госбезопасности Спасский допросил в качестве обвиняемого

1. фамилия: Гвоздев

2. имя отчество: Иван Сергеевич

3. дата рождения: 1882..."

Он как раз успел заполнить по памяти состоящую из двадцати пунктов анкету допрашиваемого, когда в дверь постучались.

- Да! - сказал он.

Дверь открылась, послышалась команда "вперед", и охранник пропустил в кабинет к нему Гвоздева.

- Присаживайтесь, - пригласил его Харитон.

Гвоздев опустился на привинченный к полу табурет.

Еще минуту он помолчал, обдумывая с чего начать. Достал из кармана коробку папирос, закурил.

- Такая вот штука у нас с вами приключилась, Иван Сергеевич, - произнес он, наконец.

Гвоздев пожал плечами.

- Не знаю, что там у вас приключилось, гражданин следователь, а лично у меня все в порядке.

- Вы так думаете? - быстро и зло взглянул на него Харитон. - Что, уже на свободу собрались?

Гвоздев вздохнул тихонько, пожал плечами.

- Харитон Петрович, - сказал он. - Неужели я оставил у вас впечатление о себе, как об идиоте? Поверьте, у меня не было и нет иллюзий, относительно того, куда я попал. Мне казалось, именно поэтому в процессе следствия мы с вами в основном понимали друг друга.

- Следствие еще не завершено, гражданин Гвоздев.

- А вот это жаль. Мне, впрочем, показалось, что вы мне что-то такое давали подписывать на прошлой неделе, связанное как раз с окончанием следствия.

- Дело возвращено на доследование.

- Понятно, - вздохнул Иван Сергеевич. - Ну, и что же вы от меня еще хотите?

- Для начала я хотел бы знать, в каких отношениях вы находились с гражданином Кузькиным Павлом Ивановичем.

- Вероятнее всего, я не находился с ним ни в каких отношениях, потому что имя это мне ничего не говорит.