Михаил Карчик - Право на выбор

Олег, потерявший счет отключения и включениям диктофона, перевел дух. Придется брать быка за рога, переходить к главному вопросу.

- Юрий Николаевич, я узнал, что скоро в городе выборы мэра. Как вы думаете, вам легко удастся сохранить свой пост?

- Да я здесь проблемы не вижу. Чего там, сохранить, не сохранить? Я, вообще, устал немного, да на кого город оставить? Надо будем мне кого-нибудь найти, этак года через три. Нет ведь людей, чтобы могли все сохранить.

- А как ваши соперники, Фомин, Варенец?

- Фомин болтун, за него не проголосуют. За Варенца тоже. У нас ведь как народ рассуждает: раз ты у власти, значит ты и есть нормальный коммунист. А так, чтобы митинги там собирать, пикеты, это уже не коммунист, это демократ какой-то!

- А Савушкин?

- Откуда ты про него узнал? Это же спекулянт, больше никто. Я про него ничего слышать не хочу. Кто его в городе-то знает? Те, кто у него вкалывают, кого он кинет когда-нибудь, да еще в ментовке, в ОБЭПе. (Магнитофон-то отключи). Слышал, он откуда-то каких-то пиарастов привез, чтобы его избрали, но они сами от него (грубый вариант слова "уехали"). Выберут его, как же! Я его вообще мог бы посадить давно, да чего посадить, б.я, просто раздавить, как мандавошку. Таких у нас народ не любит, ну ладно, был бы черный или там еврей. А то, вроде русский, а скачет как пархатый. То какой-то зефир, то кафель. Никак себя найти не может, а если в каждой истории его прихватизаций покопаться... Не, не говори мне про г.вно, ничего знать не хочу и люди не должны знать.

"Вытереть или нет, - думал Олег. Ладно, спасибо только на рубашку попал. Вот интересно, можно ли назвать слюнтяем того, кто брызгается во время разговора? Пора уходить.

- Понятно. Юрий Николаевич, сейчас август, время отдыха. Как вы проводите свой отпуск?

Уйти удалось от обсуждения личности Савушкина, а вот от собеседника не сразу. Олег узнал, что свободного времени у мэра нет и быть не может. Так же он узнал, что мэр обожает рыбалку - в прошлом году вооот такого хариуса, охоту - приезжай зимой, на медведя, баньку - ну это, вообще, святое, Анталью - там, в отеле "Султан-сарай" меня уже все знают, одна официантка хотела уволиться, со мной в Ирхайск уехать.

Под конец мэр рассказал о целебных свойствах чая, кваса и русской водки, не предложив ни первого, ни второго, ни третьего. Попрощавшись и сунув в карман диктофон, Олег вернулся в приемную.

Кроме унылой блондинки секретарши, его ждал уже знакомый бородач.

- У нас принято, журналистам помогать в работе. Давайте вашу кассету, завтра мы ее вернем с полной расшифровкой.

- Спасибо, сам справлюсь.

- Я же сказал, у нас так ПРИНЯТО.

Борода ненароком приоткрыл дверь в коридор. Вдоль стены стояли двое парней в камуфляже, с изображением поганого божка на рукаве. Олег пожал плечами и вынул кассету.

- В блокнот записывали?

- Зачем, у меня прогрессивная методика. Я надеюсь, вы мой жесткий диск стирать не будете? - Олег показал на голову.

- Нет, - усмехнулся бородач. - Я этим никогда не занимаюсь, - (похоже, сделал акцент на "я").

На выходе Олег задержался: милиционер оформил ему пропуск. Сзади подошел бородач.

- Можете сегодня к пяти зайти, наш пресс-отдел вернет вам полную расшифровку и кассету. Да, на будущее, на себе лучше не показывать. Примета плохая.

Что-то буркнув насчет плохих и хороших примет, Олег вышел из здания. От сердца отлегло, только вот во рту пересохло. С, кассетой, конечно, неприятно, однако в голову полез дедушка Крылов. "А это ничего, что ты свой длинный нос/ И с глупой головой/ Из горла цел унес?".

На углу стояла бочка с квасом. Не пластиковые стаканы, как в Питере, да и вообще в больших городах, тяжелые стеклянные кружки, которые подмывают в мини-фонтанчике короткой струйкой.

- Большую, пожалуйста.

Пожилая тетя, верно торговавшая квасом еще с хрущевских времен, налила полную, честную кружку. Олег одолел ее одним махом, даже добавки захотелось.

* * *

- Ну и напоследок, уже утомил, местные СМИ. С ними все просто: Анатолий прав, городские газеты никто не читает: рекордсмен "Вечерний Ирхайск" - четыре процента. Местные каналы также почти не смотрят: ГРТК 10 процентов, ТНК чуть больше - пятнадцать. Новости на местных каналах тоже почти не котируются. Насчет кабеля Толя прав тоже - кабельный канал смотрят семнадцаь процентов. Проводное радио транслирует "Россию" - двадцать процентов. FM-станции берут по десять процентов, видимо, их слушают только в машинах и в офисах. Настоящий прорыв у "Нашего радио" - двадцать пять процентов, за счет городской студии.

За что же читатели, зрители и слушатели не нравятся местные СМИ? "Далеки от проблем людей" - тридцать процентов. "Не интересно, скучно" тоже почти тридцать. Это как обычно. "Много лжи, нельзя узнать правду" тридцать пять процентов. Это уже интересней. А дальше - новый маленький сюрприз. "Боятся критиковать власть" - сорок процентов. Опять дикий ветерок начала 90-х. Вот такие результаты.

Теперь краткие выводы. Нашего мальчика надо раскручивать и не жалея сил. Рейтинг узнаваемости - чудовищен. Если мы поднимем его до семидесяти, он получит процентов пять автоматом, даже без агитации.

Дальше. Наступать по всем фронтам. Наглядку3 - на каждый столб и забор. Для начала показать лицо. Ему скрывать нечего: для мужиков такой портрет нейтрален, а бабы очень даже западут. Как минимум один спецвыпуск в каждый дом. Просто рассказать. Самая нейтральная информация даже в затюханном местном ТВ, даже по радио, за исключением "Нашего", (с ним надо работать) - все в нашу пользу.

Главный метод - топтать ногами. Топтать, топтать и еще раз топтать. Газеты тут будут читать, но при одном условии - если сунуть под нос. Листовки и буклеты - тоже. Хорошо бы запустить наказы.

Что же касается конкурента, то Батьку надо гасить. Гасить по черному, в этом половина успеха. Бить показательно, чтобы увидели все. Его имидж включает в себя неуязвимость и неприкосновенность. Как только в городе почувствуют, что Батьку "мочат" с разных сторон, в нем многие разочаруются.

- А русская жалость к слабым и побитым? - спросил Гречин.

- Тот, кто восемь лет подряд хвастал своей силой, в категорию убогих и обиженных за месяц не попадет, - ответил Котелков.

- Вот и все. Доклад кончен, дальше - имиджевые линии. А я покурю и спать.

- Спасибо, - Сережа, - сказал Котелков. - Теперь...

Раздался стук. Гулин, сидевший ближе, встал, приоткрыл плотно запертую дверь. Вошел Олег.

- А теперь Олег, только что вернувшийся от Батьки, расскажет нам, как по его мнению наш основной конкурент намерен построить свою кампанию.

Олег демонстративно отдышался, подошел к кофейному столику, налил стакан минералки (ее тоже стали приносить в офис), обтер губы.

- Если вам нужен конспект, то смысл таков: Батька вообще не хочет ни говорить, ни думать о Савушкине и считает, что его вообще не должен знать никто, кроме милиции. По моему мнению, он постарается вообще не обращать внимания на нашего кандидата, что бы мы ни сделали.