Максим Горький - Том 18. Пьесы, сценарии, инсценировки 1921-1935

— За стеной — мент с прутом в руке. Зря долбили.

Идут двое ребят. У одного на поясе шесть ложек, на шее несколько полотенец. Другой обёрнут простынёй, одеялом. Сергей спрашивает их:

— Куда же вы?

— Гуляем.

— А это — вещи куда?

— Выиграли в карты. Продаём. Купи?

Человек триста собралось в церкви. Яков на амвоне. Ловит муху: ему рукоплещут. Кто-то кричит: «Эх, гармошки нет! Сплясать бы».

Яков. Вы бы, черти, работали, тогда и музыка будет.

Крики: — Ребята — «Берёзку»!

Явился Лёнька с трубой, ещё один с барабаном, третий — с гитарой. Всё это вместе звучит дико. У Лёньки отняли трубу и сломали.

Крик. Ребята — спать!

Яков. Давайте завтра займёмся, организуем хоришко.

Голоса:

— Дело! Можно! Идёт!

Разошлись. На амвоне остался Яков, его окружают Куманёк, Узбек, подошёл Лёнька и ещё четверо, затем явился Сергей.

Яков. Ну, что?

Куманёк. Поддаются.

Узбек. Не очень.

Сергей. Вы говорите им: будете работать — всё будет!

Спальная. Ребята укладываются на койках, но некоторые на полу.

Входит Ленька с паршивенькой собачкой на руках, подошёл к своей койке, подумал. Положил собаку на койку, окутал её одеялом, сам лёг на пол. Сосед спрашивает его:

— Ты что это?

— Ничего. Мне — всё равно, как спать, а она никогда на постели не спала.

Все спят. Лёнька встал, подошёл к окну, открыл. Сел на подоконник, ноги за окно.

Стена дома. Окно. В нём Лёнька сидит и тихонько поёт.

Показать Николо-Угрешу в его современном виде. Затем — так же Болшево. Дать цифры производства.

Десятка полтора грузчиков, большинство — спит. Грохало чинит подушку, в руке — шило, дратва, рядом с ним — молодой парень негромко играет на гармошке, повыше их — Сергей.

Грохало. Брось, надоел.

Парень. Не любишь музыку-то?

Грохало. Весёлую — люблю.

Парень. Весёлая, она — трудная.

Сергей. Чем — трудная?

Парень. Быстроты требует.

Сергей (передразнил) . Быстроты требует!

Парень. Чего дразнишься?

Сергей. Не люблю вот эдаких кислых чертей.

Парень. Мы — не черти, а крестьяне, значит — хри-стияне, да-а!

Сергей (дразнит) . Да-а! Бя-а!

Парень. Опять драку затеять хочешь? (Встаёт, отходит прочь.)

Грохало. Зачем ты дразнишь их, в самом деле? Изобьют, как прошлый раз.

Сергей. Зря ты трёшься тут. У них у всех — душа милостину просит, душа просит, а рука — не даёт. В каждом таком бычке — мироед сидит. Я их — знаю, работал по деревням. Трое суток потерпишь, на четвёртые — думаешь: не поджечь ли деревеньку-то? И уходишь от соблазна дальше… Ничего ты, Лексей, не понимаешь.

Грохало. Кое-что, пожалуй, могу понять.

Сергей. Ну, а что?

Грохало. Вот понимаю, что ты анархист.

Сергей. Чего-о? Какой там мархист?

Грохало. Я тебе объяснял…

Сергей. Ах, это… Ну, это — врёшь. Ты — дай мне власть, так я те покажу, какой я безвластник! Сделай-ко меня губернатором, а то хоть исправником, я тогда…

(Женщина выбегает из-за склада, прыгает через спящих, Сергей схватил её за подол, она даёт ему пинок ногой…)

Сергей. Ух ты, чёрт! Тпру… (Свалил её рядом с собой.)

Женщина. Пусти!

Сергей. Куда?

Женщина. Пусти, говорю!

Грохало. Не балуй, Серёга, подожди. (Женщине.) Как будто мы встречались…

Сергей (крепко обнял женщину, она вырывается) . Тише… тихонько… ту-ту-ту.

Женщина. Чего тебе надо, дикая рожа? Чего? Пу-усти!

Сергей. Ну, куда я тебя пущу? Заплутаешься!

Грохало. Вы не бывали в будке Никифорыча в Казани?

Женщина (перестав сопротивляться Сергею, присматривается, удивлена, обрадовалась) . Ой, милый, я тебя узнала! Слушай, скажи ему… Мне спрятаться надо.

Сергей. В реке? В Волге? Там, радость моя, сыровато.

Грохало. Пусти, Сергей. Идём.

Сергей. Ты её в Карс веди…

Грохало. Знаю.

(За время этой сцены проснулись грузчики, не все.)

Старый грузчик. Чего случилось?

Сергей. Звезда с неба спустилась.

Другой грузчик. Украла она, что ли?

Сергей. Ощупай себя, всё ли цело?

Старик. Чего ты, милачок, вертишься около нас, а? И вчерась был, и сегодня явился?

Грузчик. Мало ему наложили вчера.

Сергей. Земля эта — не ваша.

Старик. Земля — не наша, а место — наше. Ты иди-ко прочь!

Сергей. Можно.

Старик. Во-от! Иди. А то — украдёшь чего.

Сергей (уходя) . Украл бы ума, да у вас его нема.

Парень с гармонией. У этого, грамотея нашего, знакомые-то все как будто жулики. (Наигрывает.)

Старик. Грамотеи — все жуликоваты, для того и учатся. У нас, в селе, парнишко один учился, потом — в город, в Симбирской, поехал, через некоторо время вернулся, так уж сам в чине учителя, да-а! А через четыре, что ли, года подал прошение, чтобы в дьякона его вписали. А тепериче он — попом в Промзине; живодёр — на сто вёрст в округе не найти равного.

Грузчик. Способный, значит, оказался.

Старик. Наука им способствует…

Грузчик. Вот трактирщики тоже…

Старик. Поп трактирщика умнее. Попы да землемеры — самый опасный народ.

Грузчик. Учёному — легко. Сдал экзаменты, и готово дело, хошь — иди в судьи, хошь — в добрые люди.

Старик. В добрые-то люди не больно легко идут. Судей-то больше, чем докторов…

Молодой грузчик (напевает частушку) .

Гармонист. Споём, что ли, Митя?

Молодой грузчик. Можно!

Старик. Дурак кудрявый! Придумал бы чего новое.

Молодой грузчик. Тебе, дядя, ничего нового не требовается, окромя гроба.

Гармонист (запевает) .

Вдвоём.

Старик. Завыли! Ещё когда вас призовут…

Гармонист (поёт) .