Максим Горький - Том 12. Пьесы 1908-1915

Иван (с пафосом) . Сударыня! Не оскорбляйте старика, подозревая его…

Соколова. Я спрашиваю: вы утверждаете, что стрелял тот юноша, которого вам показали жандармы?

Иван (бодрясь) . Уверен ли? Но если я узнал его…

Соколова. У вас нет мужества сознаться в своей ошибке?

Иван (возбуждая себя, кричит) . Вы не имеете права говорить со мной в этом тоне, милостивая государыня. Ваш сын революционер, у него нашли…

Соколова. Вы не отвечаете на вопрос — мой сын стрелял или нет?

Иван (продолжая кричать) . Оставьте меня в покое! Мне дела нет до вашего сына, я тоже имею детей!.. Я повторяю: ваш сын — революционер!

Соколова (идя) . Это не оправдывает вас.

Иван (следуя за нею) . Позвольте! Что вы хотите делать? Что вы сказали?

Соколова (за дверью) . Я сказала: это не оправдывает вас!

Иван (остановясь, негромко) . Перед кем? (Стоит, дёргает себя за усы, тупо глядя в дверь. Входит Софья, за нею Яков, его ведёт под руку Пётр; потом вбегает Вера и являются на шум Александр с Надеждой.)

Софья. Она уже ушла?

Иван (устало) . Это какой-то дьявол! Она меня замучила!

Софья. Ты отказал ей?

Иван (мягко) . Послушай, Соня…

Софья (сильно) . Ты обещал признать свою ошибку, ты обещал мне это, Иван!

Иван (успокаиваясь) . Да… подожди! Я не могу теперь… моё положение изменилось…

Софья (в ужасе) . Это принесёт нам несчастье! Это принесёт горе нам!..

Пётр (поражённый) . Папа, что ты говоришь? Папа, разве можно так!

Иван. Пошёл прочь! Яков, ты спокойный и разумный человек…

Вера. Петька, успокойся…

Иван (брату) . Помоги мне успокоить её, объяснить ей…

Яков (слабым голосом) . Иван, нужно воротить женщину!

Софья. Петя, иди! Беги — зови её…

Иван (с отчаянием) . Что вы делаете? Вы губите меня!

Яков. Нет… мы… ты подумай…

Софья. Ради детей, Иван, ради твоей старости!.. Бога ради! Нужно сознаться — иначе это погубит нас…

Иван (мечется) . Я окончательно разбит, меня замучили! Надежда, что мне делать? Саша, говори! Скажи им…

Надежда (берёт отца за руку) . Спокойнее, папа!

(С другой стороны к нему подходит Вера, она ничего не понимает, смотрит на всех поочерёдно испуганными глазами, вертится.)

Александр. Послушайте, мама…

Яков. Иван, тут не о чем говорить…

Александр. Вы не знаете положения дела…

Надежда (Александру) . Короче говори, а то она придёт, эта…

Софья (с тоской) . Надя…

Александр. Отцу обещано место исправника; если он заявит, что ошибся с этим выстрелом, место может ускользнуть от него. Нужно избежать дурного впечатления и потому…

Яков (брезгливо) . Довольно! Ты говоришь скверно…

Александр (обиженно) . Тише, дядя, тише…

Надежда (солидно) . Он говорит в интересах семьи!

Вера (растерянно) . Мама, кто придёт? Кого ждут?

Софья. Молчи…

Иван. Саша, но если я не удовлетворю эту даму, Яков тогда откажет…

Александр (смущённо) . Эх… я позабыл об этом! Вот чертовщина!

Надежда (горячо) . Я дам денег! Муж даст! (Отцу.) Вы не смеете рисковать, вы не должны — у вас есть обязанности…

Александр. Браво, Надя!

Пётр (вбегая) . Она уже уехала, я не догнал…

Иван (облегчённо) . Ну, слава богу!

(Яков, опустив голову, сидит на стуле, около него убитая страхом Софья; рядом с нею Пётр, задыхающийся; в углу Любовь, спокойной зрительницей. У стола Александр и Надежда. Иван сел. Вера, стоя сзади, ласково гладит его плечо и смотрит на всех круглыми глазами.)

Надежда (негромко и недовольно) . Я, кажется, поторопилась выскочить…

Иван (устало) . Вера, дай мне вина. Спасибо, Надя! Вот у меня даже ноги дрожат… Но теперь — кончено…

Софья (бормочет) . Не кончено, нет!

Иван (раздражаясь) . Ну, ты — молчи! Ты меня всадила бы в историю, как я вижу…

Надежда (упрекая) . Да, мама! Вы ужасно… непрактичны, ужасно!

(Федосья вошла, остановилась у буфета и, качая головой, что-то бормочет.)

Софья. Яков, что же это?

Иван. Ну, будет! Я весь дрожу!

Любовь (Якову) . Уйдём отсюда!

Яков (напрягая силы) . Мне стыдно назвать тебя братом, Иван. Мне страшно за твою судьбу, за детей… я боюсь, что они назовут тебя…

Надежда (громко) . Вы не уполномочены говорить от нашего имени!

Иван (встаёт) . Что ты, брат? Разве я поступил так плохо? Что ты? Ты ошибаешься!

Любовь (Якову) . Иди! Нет слов, которые разбудили бы совесть этих людей, их мёртвую совесть…

Александр (гримасничая) .

(Пётр протянул руки к отцу, желая что-то сказать, и тихо опускается на пол в обмороке.)

Иван (тревожно) . Что с тобой? Что с ним?

Любовь (спокойно) . Вы убьёте и этого мальчика…

Софья (в страхе) . Да! Иван, да! И его — тоже…

Надежда (отцу) . Это простой обморок, папа! Он бегал, ему нельзя бегать. Уйдите отсюда, вам нужно успокоиться!

Александр (берёт его под руку) . Идём, отдохни!

Федосья. Вот — задавили ребёнка…

Иван. Подожди… Что он?

Яков. Уйди… прошу тебя!

Иван. Конечно — дом твой, и ты имеешь право гнать меня… Но дети мои, я тоже имею право…

Надежда. Ах, да иди же!

Александр. Ну, нервы же у всех здесь!

Федосья. Экая склока… экие несуразные…

(Иван, Надежда и Александр уходят.)

Иван (уходя) . Бедный мальчик… Его гоняют за какими-то там…

Яков. Вот, Соня, видишь? Ребёнок и подлец…

Софья (поднимая Петра) . Не говорите ничего, ради бога! Помоги мне, Люба… Вера, помоги же…

Федосья. На-ко вот… берегла всех пуще глаза…

Любовь. Таких детей надо держать в больницах, а подлецов в тюрьмах…

Вера (кричит) . Не смей так говорить о папе! Он не ребёнок и не подлец! А вот ты — злая кошка!

Яков. Вера, голубушка моя…

Вера (горячо) . Ты, дядя, тоже злой! Ты всю жизнь ничего не делал, только деньги проживал, а папа — он командовал людьми, и это очень трудно и опасно: вот, в него даже стреляли за это! Я знаю — вы говорите о нём дурно, — что он развратник и пьяница и всё, но вы его не любите, и это неправда, неправда! Развратники и пьяницы не могут управлять людьми, не могут, а папа — мог! Он управлял и ещё будет, — значит, он умный и хороший человек! Никто не позволил бы управлять собою дурному человеку…