Максим Горький - Том 27. Статьи, речи, приветствия 1933-1936

Я чувствую себя счастливым человеком. Большое счастье — дожить до таких дней, когда фантастика становится реальной, физически ощутимой правдой. Большое счастье.

Я желал бы, чтобы все вы, молодёжь, здесь присутствующая, когда вам стукнет лет по пятьдесят, почувствовали себя так, как я себя чувствую сейчас благодаря вашему труду. Я хотел бы, чтобы вы почувствовали это благодаря труду детей ваших, которые тоже, несомненно, пойдут указанным вами путём, будут работать так же героически, как работали, работаете и будете работать вы.

У нас, в нашей великой стране, — огромнейшая сила, значение которой тем велико и прекрасно, что люди понимают: возможна жизнь, при которой не надо хватать друг друга за горло, не надо считать человека своим классовым врагом. Нужно истребить тех врагов, которые стоят на нашей дороге, и взяться за основного, древнего врага нашего: за борьбу с природой, за освоение её стихийных сил.

Когда эти силы все будут освоены, что тогда может одолеть нас? Вот тогда мы будем действительно царями на земле, владыками всех её сил. Именно к этому вы идёте, ударники! Из вас вырабатываются именно борцы с природой, победители её, повелители всех её стихийных сил.

Я поздравляю вас с тем, что вы таковы, какими вы стали. Это великолепно, товарищи!

А затем я поздравляю товарищей из ГПУ с их удивительной работой, поздравляю нашу мудрую партию и могучего человека — Сталина!

Я первый раз на партийной чистке. Разумеется, читал газетные очерки и об этом процессе внутреннего очищения партии от всякой вредоносной примеси. Оказывается, как всегда и во всех случаях, читать мало: надобно видеть, необходимо участвовать непосредственно в процессах жизни, которые хочешь понять. Это особенно важно и обязательно для литератора.

Процесс чистки партии — процесс её роста, процесс спайки энергии и талантов единиц её в коллективную, необоримую силу, — в ту силу, которая творит в нашей стране чудеса и привлекает к работе своей жадное внимание пролетариата всех стран. Высокие требования предъявляет партия к человеку, и совершенно изумительно видеть, чувствовать, как просто, искренно принимают эти строгие требования здоровый разум, здоровое классовое чувство, как чутко и справедливо беспощадно реагирует партийная и даже беспартийная молодёжь на всё, враждебное строю и духу партии. Когда было обнаружено, что человек, семь лет прослужив городовым, притворился коммунистом и, как вошь, прополз в партию, — я видел, чувствовал брезгливость и отвращение молодёжи, поймавшей врага. Эта органическая брезгливость, это отвращение — неоспоримый, прекрасный признак политической и культурной чистоплотности партии, это вернейшая основа её мощного роста в глубину масс и в широту страны.

Здравствуйте, товарищи! Спасибо за письмо, в котором вы рассказали мне об отличных успехах, достигнутых вашим разумом и вашим трудом. Когда я получаю такие, как ваше, письма колхозников, я испытываю глубокую радость. Ведь нельзя не радоваться, видя и чувствуя, как перерождается мелкий собственник крестьянин, становясь настоящим общественником, сознательным советским гражданином, бойцом за всемирную правду Ленина и партии верных его учёников.

Лет за сорок до наших дней мне приходилось батрачить по деревням Среднего Поволжья и Украины, по казачьим станицам Дона и Кубани. Бывало, товарищи, работаешь у зажиточного крестьянина или казака и видишь: разумный человек, а односельчанам своим — лютый враг. Сытость и здоровье его скота ему дороже не только жизни прохожего батрака, а дороже и жизни односельчан и даже родственников, которые беднее его. Таких крепких хозяев в ту пору называли «мироедами», и чем умнее, хитрее был мироед, тем более жестоко, бесчеловечно он относился к людям.

Маломощные хозяева за глаза проклинали «мироеда», а перед ним вели себя униженно, как рабы, как крепостные перед барином. В деревне он был «царь и бог», беднота у него по уши в долгу: за пуд хлеба, который он давал человеку весною, осенью ему платили два и два с половиной. Он, конечно, был исправным плательщиком налогов, жил в дружбе со становым приставом, попом, урядником; начальство охотно прикрывало его беззаконные поступки, защищало против жалоб людей, которых он грабил, похваливало за «уменье жить», которое сводилось к уменью грабить.

И вся жизнь деревенских кулаков, помещиков, фабрикантов, чиновников, попов, лавочников, кабатчиков сводилась на грабёж миллионов крестьян и рабочих. «Один с сошкой, семеро с ложкой».

В наши дни мы видим, что на самом деле в капиталистических, то есть сугубо кулацких, государствах быстро развивается процесс обнищания трудовых масс, идёт разорение крестьянства, созданы десятки миллионов безработных рабочих.

У нас, в Союзе Советов, в стране, где хозяйствует и законодательствует сам трудовой народ в лице его наиболее разумных представителей, — у нас идёт процесс обогащения трудового народа. Этого не видят лишь своекорыстные люди, привыкшие жить грабежом рабочей силы, — не видят потому, что не хотят видеть, невыгодно им признать, что у трудового народа достаточно силы разума, для того чтоб построить жизнь на новых основаниях.

Путь, указанный крестьянской бедноте и рабочим учёнием величайшего революционера Владимира Ильича Ленина, — единственный путь, который ведёт и приведёт трудовой народ всего мира к освобождению из железной паутины капитализма, к равенству всех людей в труде и в правах. Наша революция практически доказала правильность этого пути. Дружная героическая работа рабочих в пятнадцать лет поставила промышленную технику нашей страны почти на уровень любой из капиталистических стран. Мы догоняем их и скоро перегоним. Имущество Союза Социалистических Советов быстро растёт: деревня за десяток лет получила сельскохозяйственных машин на миллиард шестьсот миллионов и около 200 тысяч штук тракторов; до революции вырабатывалось различных удобрений для полей всего 20 тысяч тонн, а уже в 1932 году выработано 612 тысяч. Даже враги наши, капиталисты, понимают, что это растёт имущество не какой-нибудь отдельной группы людей, а имущество всего трудового народа, понимают, что правительство Союза Советов и партия не имеют иных интересов, кроме одного: чтоб всё население было сыто, здорово, хорошо одето и обуто, чтоб пред всем юношеством нашей страны был открыт широкий, свободный доступ к науке, — к тому оружию, которое позволило капиталистам завоевать и укрепить бесчеловечную свою власть над рабочими и крестьянами. Всё чаще убеждаешься, что колхозное крестьянство начинает понимать огромное значение науки. Вот, например, колхозники Ленинградской области, Пестовского района, Климовского сельсовета пишут мне, требуя книг, радио, культурных развлечений. Они пишут: «Колхозники — не те люди, которые интересовались только своим мелким собственничеством, не обращая внимания на свой культурный уровень». Такие заявления получаешь всё чаще.