Владимир Кожевников - Забытый - Москва

* * *

"К ярлыку не еду, Михаила на княжение Владимирское не пущу; а тебе, послу, путь чист".

Из летописи. Ответ князя Дмитрия татарскому послу Сары Ходже.

Послание обсуждали впятером: митрополит, Великий князь, Бобер, Василь Василич и Данило Феофаныч.

Алексий посмотрел значительно на каждого, задержав почему-то взгляд на Бобре (отчего каждый из сидящих сразу сделал для себя какой-то вывод: Великий князь радостный, Бобер недоуменный, Василь Василич неприятный, а Феофаныч тревожный), и без всяких предисловий приступил к главному:

- Вопрос один. Вопрос простой. Но в ответе на него ошибиться нельзя. Так вот: как сделать? Проигнорировать грамоту посла и снестись через его голову прямо с Мамаем или улестить посла и обращаться дальше уже вместе с ним?

- Посла улестить просто, - Василь Василич покусывал губы, размышляя, но он человек подневольный. Его прислали с определенным поручением, и он должен его выполнить, иначе сам голову потерять может. И может быть - он всей душой! Но как ослушаться хозяина?

- Но если мы сразу к Мамаю полезем, то сами налетим как раз на это почему ослушались?! - Бобер возразил с полувопросом.

- Главная наша слабость тут вот в чем, - вступил Феофаныч, - Михаил ездил сам, унижался, просил, вымаливал. И на нас клеветал. А клеветать ему было легко, и склонить на свою сторону татар тоже легко, потому что мы туда давно перестали ездить. Я имею в виду высоких лиц. Отделываемся кое-какой данью (тоже как в насмешку) и все. Потому и дали ярлык Михаилу, что он выразил ЛИЧНУЮ покорность...

- Ну уж! - Дмитрий раздраженно дернул плечом. - Там ханы через день меняются, так каждому и вози?! Да еще лично! Мало того, что без штанов останешься, так еще и меж двух огней попасть - не фига делать!

- ...Все это верно, Великий князь. Но вот теперь... Теперь, кажется, настало время ехать. Самому ехать, а не послов слать, иначе толку не будет. Но это очень опасно. И скверно!

- Скверно, - несколько неожиданно для всех заговорил Алексий, - но в данном случае у нас есть очень веский аргумент: не ездили мы "К НИМ". А "К ВАМ", то есть к Мамаю, к Темир Булаку его, смиренно и покорно, сразу.

- Так ведь не сразу, - усмехнулся Феофаныч, - если б сразу, так туда в прошлом году надо было, когда Мишка в Сарай кинулся (он, сволочь, небось и об этом там наклепал, как его не пустили). А то: Мишку не пустили, но сами-то не поехали.

- Ну, это дело объясняемое. Объяснителя! Ловкий посол с полными горстями драгоценностей, думаю, сможет правильно рассказать татарам, почему мы немного припозднились. А, князь? - Алексий спрашивал Дмитрия, а смотрел весело на Данилу.

- Не мастак я объяснять, - поморщился Великий князь.

- Так мы помощника тебе дадим, который сумеет...- Алексий все смотрел на Феофаныча и даже улыбнулся.

- А может, лучше будет, если это объяснит не наш посол, а татарский? вслух предположил Бобер.

- Да. Я вот о том же, - спохватился Василь Василич, - что-то мы про татарского посла совсем забыли. А ведь начали с него. Определиться надо. Что это за человек? Может, известно что о нем? Может, сможем его на свою сторону переманить, да и...

- А я его знаю, - спокойно отозвался Феофаныч. Все присутствующие с интересом уставились на него.

- И что? - нетерпеливо дернул головой Дмитрий.

- Да что... Мужик он неглупый, очень неглупый. Но жаден - не рассказать!

- Так тут-то мы его и на крючок?! - весело поднял брови Василь Василич.

- Конечно, - и Феофаныч оглянулся на митрополита.

Повисла тишина. Митрополит долго молчал, размышляя. Потом прихлопнул ладонью по подлокотнику:

- Значит, действуем через посла, - и поднял глаза на Дмитрия. - Как решает Великий князь?

- Моя бы воля, - Дмитрий весело помотал головой, - послал бы я в Мологу Дмитрий Михалыча, привез бы он мне этого посла в железной клетке вместе с Мишкой Тверским, да и вся недолга.

- Ишь ты! А дальше?

- А что дальше... Я думаю, и с этим ханом Мамай в Сарае не усидит. Попрут его оттуда через полгода - год, и опять наши посулы и подарки - зря?

- Не зря, князь, не зря, не жадничай. - Алексий благодушно откинулся на спинку своего креслица. - Даже если его из Сарая выпрут, вся Орда по эту сторону Волги останется под ним. Так что нам легче на Сарай наплевать, чем на Мамая.

- Ну раз так, - Дмитрий посерьезнел, - Данило Феофаныч, пиши татарскому послу приглашение в Москву. Улещать будем! Не подавится?

- Этот не подавится.

* * *

Приглашение Сары Ходже повез сам Феофаныч. Как уж он там распинался перед послом, неизвестно, но Сары Ходжа, отдав в Мологе ярлык Михаилу, направился оттуда не в Тверь, а в Москву.

Михаил, раздосадованный таким оборотом дел, собрал наскоро (теперь уже морально обоснованно) несколько полков из ближайших своих уделов, пограбил Кострому, Мологу, Углич, Бежецкий Верх и ушел в Тверь. Там была снаряжена новая экспедиция в Орду. Оставить княжество в таких обстоятельствах он не решился, потому поставил во главе посольства сына Ивана, который уже 23 мая отбыл в Сарай, что сразу стало известно в Москве. Москва между тем чествовала татарского посла.

Сары Ходжа приехал в первых числах мая. В Москве уже стояла жара. Необычная, непривычная. Не для посла, конечно. Тому-то как раз было привычно и хорошо. Бобер догадался вызвать из Серпухова монаха и не пожалел.

Посол выглядел внушительно. Хотя росточка был невысокого, во все остальные стороны раздавался необычайно и казался иногда, когда посмотришь с определенной стороны, "поперек шире". Огромная, круглая, совершенно голая голова торчала прямо из плеч безо всякой шеи. А на жирном плоском лице глаз было не различить: длинные узенькие щелочки были почти постоянно задавлены сверху и снизу складками жира и раздвигались очень редко и неохотно. Но когда раздвигались, взгляд из-под них вырывался острый, внимательный, настороженный, ледяной. Он как бритвой чиркал по встречным глазам и снова прятал эту бритву за складками жира.

- Чуешь, как смотрит? - Феофаныч толкнул локтем Бобра на церемонии встречи.

- Чую. Не поиграть ли с ним в переглядушки мне?

- Ни в коем случае! Ты что?! Беды наделаем. И князю надо сейчас же сказать - пусть попроще себя ведет, дурачком прикидывается.

- Все прикидываться начнем - поймет же сразу.

- Не все. Ты вообще не лезь. Прикидываться будет князь. А серьезно говорить только я. От имени митрополита.

Однако митрополит и сам в стороне не остался. На встрече посла благословил. Произнес речь, в которой благословил хана и его мудрого советника Мамая, обещал молить Бога об их здравии, а также о здравии высокого посла. Выразил надежду, что все недоразумения между Сараем и Москвой будут устранены с помощью мудрого посланника.

Сары Ходжа поблагодарил за благословение и теплые слова, очень осторожно коснулся московско-тверских отношений, ярлыка, данного князю Михаилу, тоже выразил надежду, что все недоразумения разрешатся в общих интересах.