Владимир Кожевников - Забытый - Москва

- В конце площади.

- Мы к нему. Быстрей оборачивайся и за мной.

Константин стоял с подручниками у начала улицы, ждал, когда весь отряд втянется на площадь. Бобра увидел издали, поднял руку:

- Привет!

- Привет. Поубавь-ка свету. И шуму. Не время еще.

- А ну, хлопцы, факелы в снег! Оставить один тут, один у ворот. И тихо мне! Цыц!

Зашипели в снегу факелы. По массе всадников прокатился шорох и затих.

- Не догадался ты коней оставить! Ни к чему они в улицах. Узко, тесно.

- Я думал, да куда их бросишь. За стенами? Присмотр оставлять - и так мало нас.

- Ладно. Человек двадцать оставь, заодно и за воротами присмотрят. Остальных - с коней! Приготовь для пешего боя, построй, сейчас пойдем.

* * *

Самым удивительным, даже Бобру (а уж Владимиру тем более!), казалось то, что город мирно спал. А может, притворялся?!

Но не могли же притворяться даже собаки! А ведь и они, когда воины проходили мимо двора, взлаивали на скрип снега под множеством ног спокойно и как-то лениво, не заражая лаем даже соседских, некоторые из которых откликались-таки, но без всякого энтузиазма, а как будто с перепугу, и тут же умолкали. Может, мороз действовал?.. А может, вчерашняя суета умотала...

Словом, пока война выходила на удивление спокойной, и Бобер уже начал подумывать, что так все и кончится, вот только еще наместниково подворье взять... но поймал себя на мысли, что забегает вперед, по опыту и приметам понял: так не получится, какой-нибудь крючок, да вывернется. И когда оказались на центральной площади, сразу увидел: примета как всегда сбылась - поспешил он.

Наместниково подворье было освещено, за забором угадывалась большая суета. Значит, кто-то ускользнул и предупредил. Запахло большой кровью. Успей литвины сорганизоваться, драка выйдет нешуточная, тем более, что сил поровну, а может и того хуже, так как еще неизвестно, успел ли вернуться ушедший по Волге отряд.

- Не все спят, Михалыч.

- Да, Володь, где-то мы маху дали. Константин, окружи подворье, чтоб ни одна собака не проскочила, у ворот оставь полсотни. И лестниц штук пяток... Егор! Лестниц сколько у нас?

- С собой одна.

- Бл...! А дома?!

- Штук семь.

- Волоки скорей! Скорей!!

Егор кинулся исполнять, а Бобер, забрав в горсть усы, пробормотал, так что Владимир едва расслышал:

- А мы сначала попробуем все-таки тихо.

- Чего?!

- Сейчас, - Бобер подождал, пока воины разбежались вдоль забора и с ним осталась только полусотня во главе с Константином. - Значит так. Сейчас подходим спокойно, у ворот не толпиться, ближе к забору, поплотней встать. Молчать всем, что бы ни происходило. Говорить буду только я. Один факел, больше не зажигать. Все! Пошли.

Подходя к воротам, Бобер увидел: справа вдоль забора к нему потекла цепочка из семи теней, и узнал Гаврюху. Тот подскочил, выдохнул:

- Ворота наши. Но негладко получилось, пришлось подраться. Трое раненых.

- С реки отряд пришел?

- Нет еще. Свистели верстах в двух.

Бобер тихо выругался и приложил палец к губам. Подошли к забору. Воины поприжались к нему вокруг ворот, сразу приставили лестницу. Бобер поманил факельщика к себе поближе, дернул из ножен меч и рукояткой трижды, редко и сильно стукнул в ворота.

Бешено залились лаем псы, и за забором откликнулись сразу:

- Кого черт принес?

- Почему же черт? Плохо гостей встречаете! - Бобер продолхал говорить, но уже по инерции, он понял, что со двора наблюдали, что хитрость его ничего не даст и надо срочно делать что-то другое, но вот что - сообразить пока не мог, и поэтому говорил, выгадывая время.

- Гости по ночам не шастают.

- Я к тебе не меды жрать, а по делу. У меня грамота от князя Олгердаса.

- Ишь ты! Литвин стало быть?

- Литвин.

- А чего ж ты по-русски толкуешь?

- Я могу и по-литовски. А ты поймешь?

- Там поглядим.

Дмитрий, возвысив голос, крикнул по-литовски:

- Откроют, наконец, ворота послу Олгерда, или я так и буду мерзнуть здесь всю ночь?!

Повисла тишина и длилась так долго, что Бобер уже вновь занадеялся и показал Константину: приготовиться. Но тут со двора раздался рассудительный спокойный голос:

- Мне не нравится твой литовский. Мерзни дальше.

Дмитрий в досаде ударил кулаком о кулак. Надо было штурмовать. Но лестниц еще не поднесли, а заборище стоял - две сажени! Тогда он решил пригрозить и рассказать, кто он такой - из литвин обязательно кто-то его вспомнит.

Но тут произошло невероятное. Стоявший рядом и видевший все затруднения своего воеводы Владимир ни с того, ни с сего метнулся вдруг к лестнице, взлетел по ней вверх и свалился на ту сторону. Послышался бешеный собачий лай, сразу же перешедший в предсмертный визг, и зазвенели мечи.

Рванувшись к лестнице, Дмитрий как во сне, со стороны будто услышал свой запоздалый крик:

- Цыц! Назад!!! - и увидел, что у лестницы, тоже что-то отчаянно крича, его опередил Гаврюха. Тот молнией мелькнул вверх и исчез. Только вскочив на забор, Дмитрий опомнился и взял себя в руки. Огляделся.

Во дворе, став спиной к забору, отчаянно и ловко отмахивался от четверых князь Владимир. Сбоку на помощь ему уже подоспел Гаврюха. Из глубины двора к воротам с отчаянными криками катилась толпа, но в ней было больше страха, чем решимости.

"Сопляк! Щенок! А ведь пожалуй выгорит дело-то!"- Дмитрий рявкнул своим: Быстро за мной! - и спрыгнул во двор. Здесь он оказался очень кстати. Отразив несколько ударов по Гаврюхе, которому, не успей Бобер, был бы точно каюк, но который совершенно забыл о собственной безопасности и с собачьей безрассудной преданностью оберегал от ударов мальчишку-князя. А тот, почуяв собственную неуязвимость, вертелся бесом, раздаривая такие тяжелые удары, что один из противников уже выронил меч и упал на колено, а второй только прикрывался щитом, на глазах слабея.

Бобер подоспел вовремя. Впрочем, как и в любой драке в меньшинстве, тут каждый лишний удар был как нельзя кстати и вовремя, не говоря уж о лишнем мече. Так что когда орущая толпа накатилась на них, Дмитрий чувствовал себя уже вполне уверенно, потому что следом за ним во двор спрыгнули еще пятеро. Они встали полукругом, удерживая "плацдарм", на который с забора ежесекундно валились все новые и новые бойцы. Вскоре их стало уже достаточно, чтобы двинуться вперед.

- Оттирай их от ворот! - громовым голосом гаркнул Дмитрий, и первым кинулся выполнять это молодой князь, да так бешено, что первый из заслонявших дорогу рухнул, а трое шарахнулись в стороны.

"Слышит, чертенок! Ориентируется! Как бывалец, как тут и был! изумлялся Бобер.- Будет толк! Если сразу не ухлопают".

Пробиться к воротам, однако, не вышло. Возле них сгрудилось уже человек сорок, которым было просто некуда двинуться, а из середины этой толпы какой-то командир закричал: