Юрий Крымов - Танкер Дербент

- Вернуться! - яростно крикнул Котельников, выкатывая глаза, и сразу неистовым криком взорвался спардек:

- Капитана сюда!

- Капи-та-на!

- Людей спасать надо! Слышите, вы!

- Арестовать их!

- Помполита сюда!

- Очумел ты, что ли? Вместо него механик. Нет давно помполита.

- Что только делают, прохвосты! Шлюпки спускать надо... Что они делают, товарищи?

- Об чем разговор? - заорал Хрулев, протискиваясь в толпе. - Гореть захотели? Ветер искры носит, а у нас разве не тот же груз? Бараны! - Он по-хозяйски расталкивал матросов и, проходя мимо слесаря, бросил с угрозой: - А ты потише. За срыв дисциплины знаешь что бывает? То-то!

Неожиданно он увидел Басова, появившегося из-за угла, и тотчас же торопливо посторонился, притиснув кого-то спиною к борту. Как-то сразу наступила тишина, люди расступались, давая дорогу, и в образовавшемся проходе быстро шел Басов, глядя прямо на капитанский мостик, словно прицеливаясь, и за ним по пятам двигалась огромная фигура Гусейна. Навстречу им кинулся Володя Макаров, бледный, задыхающийся от волнения.

- Валька Ластик еще там, я слышу его сигналы! - крикнул он как полоумный, хватая Басова за руку. - Я не могу слушать. Трусы мы или...

Басов оттолкнул радиста и взбежал на мостик. За ним сразу, бросилось несколько человек, и вся толпа молча хлынула к трапу.

- Эт-то что такое! - закричал Касацкий. - Потрудитесь вернуться назад. Евгений Степанович, прекратите безобразие, я не могу работать...

Он отступил от трапа, пропуская Басова, но тотчас же забежал вперед и загородил дорогу в рубку. Они остановились друг перед другом, тяжело переводя дыхание, как два борца, готовые сцепиться.

- Это вы обрубили буксир? - спросил Басов тихо. - Почему вы уходите?

- Не ваше дело, - так же тихо ответил Касацкий, - здесь распоряжается капитан...

Вокруг них быстро сомкнулось молчаливое кольцо людей, так же прерывисто, тяжело дышащих.

"Сейчас я ударю его", - подумал Басов, пристально глядя в белую переносицу помощника и машинально отводя руку.

Из-за его плеча выдвинулась голова Гусейна с оскаленными зубами и еще другие лица, не узнаваемые при слабом свете зарева.

- Бей его, Мустафа, - хрипнул позади слесарь Якубов. - Не бойсь, бей с маху... На-ка зубило-то!

Толпа вокруг сгрудилась и глухо загудела, словно подхваченная вихрем надвигающегося возмущения. Сзади теснили, заставляя Басова касаться груди помощника. Он опомнился и опустил руку.

- Спокойно, товарищи! - крикнул он, работая локтями. - Лишние долой с мостика! Сейчас вернемся и подберем людей с "Узбекистана". А ну, разойтись!

Он почувствовал, как за его спиной отвалилась жаркая груда тел, и заорал изо всей силы, срывая голос:

- Слушай мою команду! Очистить мостик! Второго штурмана и донкермана ко мне. Подготовить шлюпки к спуску и... спокойно, ребята!

- Вы не имеете права, - возвысил голос Касацкий. - Здесь распоряжается капитан... На меня замахнулись. Все видели...

Люди, подошедшие к трапу, остановились в нерешительности. Басов приблизился к неподвижной фигуре капитана, склонившегося у перил.

- Евгений Степанович, - позвал он настойчиво. - Надо вернуться, там люди горят. Ну-ну, успокойтесь же, слушайте!

Капитан отнял руки от лица и жадно взглянул вокруг, словно надеясь, что багровое небо, вой сирены и крики - все это только померещилось ему. Он увидел розовые отблески на стеклах рубки и схватился за воротник дрожащими пальцами.

- Я не знаю, дружок, я ничего не знаю! - воскликнул он жалобно. - О боже мой, боже мой! Ну, что вы хотите?

- Не знаешь? - бешено заревел Гусейн, расталкивая людей, чтобы получше разглядеть капитана. - Ты не знаешь? Должен знать, если ты командир, а не какая-нибудь...

Он не договорил и метнулся к рубке. За ним бросилось несколько человек, и остальные опять решительно двинулись к трапам.

- Вы губите себя, Евгений Степанович, - сказал Басов, силясь приподнять капитана. - Мы оба пойдем под суд, если те люди погибнут. Ну-ка, обопритесь на меня.

В рубке Гусейн оттолкнул плечом рулевого, и тот, шатнувшись к стене, забормотал:

- Брось... Эй брось, говорю! Ответишь...

- И отвечу, отвечу, браток, - говорил Гусейн, расставляя локти и поворачивая штурвал, - не беспокойся, отве-ечу!

Басов тащил капитана к рубке, поддерживая его под руку.

- Так вы говорите, вернуться? - спрашивал Евгений Степанович. - Я что-то уж ничего не соображаю, голубчик... Делайте все что надо, пока я не приду в себя. Вы же видите, я совсем болен!

Золотое облако выкатилось из-за кормы и поплыло с левой стороны корабля, описывая гигантскую дугу, и море за бортом заискрилось огненными бликами.

- Ах! - сказал Евгений Степанович, закрывая глаза. - Право, я умру здесь с вами... Мне плохо, пустите меня.

Он прижал руки к груди и сел на ступеньку трапа. Сердце его бешено колотилось, и все тело как бы расползалось, терзаемое противной дрожью. Он ненавидел в эту минуту свое дрожащее, потное тело и прерывистый голос. Кто-то промчался мимо, нечаянно задев его полой бушлата по лицу. Он отвернулся и подумал, что напрасно цепляется за жизнь и что самое лучшее теперь было бы перестать существовать. Но в следующий момент ощутил сквозь закрытые веки трепетание красного света, который приближался и разгорался все ярче, и задохнулся от сердечной тоски.

- Александр Иванович, - позвал он тихо. - Ведь красноводский мазут в трюмах... Боже мой!

- Открыть повсюду водяные краны! - кричал Басов, подталкивая матросов к трапу. - Второму штурма ну следить за курсом. Эй, боцман, станешь у кислотных батарей. При появлении огня действуй по инструкции. Краны, краны открыть!

Возле рулевого стоял теперь штурман Алявдин с сосредоточенным бледным лицом, и видно было, что он волнуется, но старается быть четким и спокойным и все-таки доволен представившимся ему испытанием.

- Лево немного! - крикнул он, ободряясь от звука собственного голоса. Еще немного... Так держать!

Огненное зарево описало полукружие, и порозовели пласты пены вокруг бортов. В том месте, куда устремлялся корабль, дрожащее багровое небо делил пополам желтый столб дыма, изгибавшийся, как дерево, под ветром, и у подножия его ползли по воде блестящие огненные, корни.

- Никакой опасности нет, уверяю вас, - сказал Басов, подходя к капитану. - Ну, вот вы оправились как будто... Сейчас придется спустить шлюпки, - прибавил он, отворачиваясь, и было непонятно: просил он разрешения или приказывал.

"Теперь уж скоро, - подумал Евгений Степанович, - подходим к подветренной стороне... Он делает все как надо, ему подчиняются все, даже Алявдин. Только бы он не растерялся".

Впереди с правой стороны показалось горящее судно, разметавшее по воде клочья дыма и поднявшее кверху острый нос, не тронутый огнем. Вода вокруг горящего судна была покрыта язычками огня, проворно взбиравшимися на черные гребни волн.