Иван Тургенев - Том 1. Стихотворения, статьи, наброски 1834-1849

Слышишь? веселые клики с фламинской дороги несутся: *
Идут с работы домой в дальнюю землю жнецы.
Кончили жатву для римлян они; не свивает
Сам надменный квирит доброй Церере венка. *
Праздников более нет во славу великой богини,
Давшей народу взамен жёлудя — хлеб золотой. *
Мы же с тобою вдвоем отпразднуем радостный праздник.
Друг для друга теперь двое мы целый народ.
Так — ты слыхала не раз о тайных пирах Элевзиса: *
Скоро в отчизну с собой их победитель занес. *
Греки ввели тот обряд: и греки, всё греки взывали
Даже в римских стенах: «К ночи спешите святой!»
Прочь убегал оглашенный; сгорал ученик ожиданьем,
Юношу белый хитон — знак чистоты — покрывал.
Робко в таинственный круг он входил: стояли рядами
Образы дивные; сам — словно бродил он во сне.
Змеи вились по земле; несли цветущие девы
Ларчик закрытый; на нем пышно качался венок
Спелых колосьев; жрецы торжественно двигались — пели…
Света — с тревожной тоской, трепетно ждал ученик.
Вот — после долгих и тяжких искусов, — ему открывали
Смысл освященных кругов, дивных обрядов и лиц…
Тайну — но тайну какую? не ту ли, что тесных объятий
Сильного смертного ты, матерь Церера, сама
Раз пожелала, когда свое бессмертное тело
Всё — Язиону царю ласково всё предала. *
Как осчастливлен был Крит! И брачное ложе богини
Так и вскипело зерном, тучной покрылось травой.
Вся ж остальная зачахла земля… забыла богиня
В час упоительных нег свой благодетельный долг.
Так с изумленьем немым рассказу внимал посвященный;
Милой кивал он своей… Друг, о пойми же меня!
Тот развесистый мирт осеняет уютное место…
Наше блаженство земле тяжкой бедой не грозит.

Люблю я вечером к деревне подъезжать,
Над старой церковью глазами провожать
   Ворон играющую стаю;
Среди больших полей, заповедных лугов,
На тихих берегах заливов и прудов,
   Люблю прислушиваться лаю

Собак недремлющих, мычанью тяжких стад,
Люблю заброшенный и запустелый сад
   И лип незыблемые тени;
Не дрогнет воздуха стеклянная волна;
Стоишь и слушаешь — и грудь упоена
   Блаженством безмятежной лени…

Задумчиво глядишь на лица мужиков —
И понимаешь их; предаться сам готов
   Их бедному, простому быту…
Идет к колодезю старуха за водой;
Высокий шест скрипит и гнется; чередой
   Подходят лошади к корыту…

Вот песню затянул проезжий… Грустный звук!
Но лихо вскрикнул он — и только слышен стук
   Колес его телеги тряской;
Выходит девушка на низкое крыльцо —
И на зарю глядит… и круглое лицо
   Зарделось алой, яркой краской.

   Качаясь медленно, с пригорка, за селом,
Огромные возы спускаются гуськом
   С пахучей данью пышной нивы;
За конопляником, зеленым и густым,
Бегут, одетые туманом голубым,
   Степей широкие разливы.

Та степь — конца ей нет… раскинулась, лежит.
Струистый ветерок бежит, не пробежит…
   Земля томится, небо млеет…
И леса длинного подернутся бока
Багрянцем золотым, и ропщет он слегка,
   И утихает, и синеет…

Жарко, мучительно жарко… Но лес недалеко зеленый…
С пыльных, безводных полей дружно туда мы спешим.
Входим… в усталую грудь душистая льется прохлада;
Стынет на жарком лице едкая влага труда.
Ласково приняли нас изумрудные, свежие тени;
Тихо взыграли кругом, тихо на мягкой траве
Шепчут приветные речи прозрачные, легкие листья…
Иволга звонко кричит, словно дивится гостям.
Как отрадно в лесу! И солнца смягченная сила
Здесь не пышет огнем, блеском играет живым.
Бархатный манит нас мох, руками дриад округленный.
Зову противиться в нас нет ни желанья, ни сил.
Все раскинулись члены; стихают горячие волны
Крови; машет на нас темными маками сон.
Из-под тяжелых ресниц взор наблюдает недолго
Мелких букашек и мух, их суетливую жизнь.
Вот он закрылся… Сосед уже спит… с доверчивым вздохом
Сам засыпаешь… и ты, вечная матерь, земля,
Кротко баюкаешь ты, лелеешь усталого сына…
Новых исполненный сил, грудь он покинет твою.

О ночь безлунная, ночь теплая, немая!
  Ты нежишься, ты млеешь, изнывая,
Как от любовных ласк усталая жена…
  Иль, может быть, неведеньем полна,
  Мечтательным неведеньем желаний, —
Стыдливая, ты ждешь таинственных лобзаний?
  Скажи мне, ночь, в кого ты влюблена?
  Но ты молчишь на мой вопрос нескромный…
  И на тебе покров густеет темный.

Я заражен тобой… вдыхаю влажный пар…
И чувствую, в груди тревожный вспыхнул жар…
  Мне слышится твой бесконечный ропот,
Твой лепет вкрадчивый, твой непонятный шёпот —
И тень пахучая колеблется кругом.
  Лицо горит неведомым огнем,
Расширенная грудь дрожит воспоминаньем,
Томится горестью, блаженством и желаньем —
И воздух ласковый, чуть дремлющий, ночной,
Как будто сам дрожит и пышет надо мной.

Вчера в лесу пришлося мне
  Увидеть призрак деда…
Сидел он на лихом коне
  И восклицал: победа!

И радостно глядел чудак
  Из-под мохнатой шапки…
А в тороках висел русак
  И грустно свесил лапки.

И рог стремянного звучал
  Так страстно, так уныло…
Любимый барский пес, Нахал,
  Подняв стерляжье рыло,

Махал тихохонько хвостом…
  Суровый доезжачий
Смирял угрозой да бичом
  Шумливый лай собачий.

Кругом — соседи-степняки,
  Одетые забавно,
Толпились молча, бедняки!
  И радовался явно

Мой дед, степной Сарданапал,
  Такому многолюдью…
И как-то весело дышал
  Своей широкой грудью.

Он за трубу [3]держал лису,
  Показывал соседу…
Вчера, перед зарей, в лесу,
  Я подивился деду.

Уже давно вдали толпились тучи
Тяжелые — росли, темнели грозно…
Вот сорвалась и двинулась громада.
Шумя, плывет и солнце закрывает
Передовое облако; внезапный
Туман разлился в воздухе; кружатся
Сухие листья… птицы притаились…
Из-под ворот выглядывают люди,
Спускают окна, запирают двери…
Большие капли падают… и вдруг
Помчалась пыль столбами по дорогам;
Поднялся вихрь и по стенам и крышам
Ударил злобно; хлынули потоки
Дождя… запрыгал угловатый град…
Крутятся, бьются, мечутся деревья,
Смешались тучи… молнья!.. ждешь удара…
Загрохотал и прокатился гром.
Сильнее дождь… Широкими струями,
Волнуясь, льет и хлещет он — и ветер
С воды срывает брызги… вновь удар!
Через село, растрепанный, без шапки,
Мужик за стадом в поле проскакал,
А вслед ему другой кричит и машет…
Смятенье!.. Но зато, когда прошла
Гроза, как улыбается природа!
Как ласково светлеют небеса!
Пушистые, рассеянные тучки
Летят; журчат ручьи; болтают листья…
Убита пыль; обмылася трава;
Скрипят ворота; слышны восклицанья
Веселые; шумя, слетает голубь
На влажную, блестящую дорогу…
В ракитах раскричались воробьи;
Смеются босоногие мальчишки;
Запахли хлебом желтые скирды…
И беглым золотом сверкает солнце
По молодым осинам и березам…