Андрей Левкин - Междуцарствие (рассказы)

Насчет же сочувствия положим так: сочувствие к людям проявлять в моменты их конкретных неурядиц в замкнутых отраслях бытия. Вне этих конкретных шаров сочувствовать некому, да, собственно, и нечему.

Это я к тому, что не надо их учить жить.

Но бывает и страшно: нечто, скажем, проходит не то, чтобы даже мимо, а именно что насквозь, и прозрачное, и такое острое, что куски тела тут же срастаются вновь.

Главное - не переносить физиологические привычки на все остальное. Да, что до тела и того, где по отношению к телу расположен сам муто. Разумно предположить, что он там. На что не в состоянии оказать прямое воздействие. Он, то есть, не является ногтями, потому что может их подстричь; рукой, так как в силах ею подвигать. Он может похудеть; сойти, если захочет, с ума. То есть, все это не он, а он где-то еще: высказанная же выше точка зрения, что муто находится в полутора сантиметрах у себя за спиной, является произвольной, хотя и уместной в быту. Он, словом, там, где за себя не отвечает; кажется, по этой логике муто мужескаго пола оказывается отчасти схож со своим воспроизводящим инструментом, каковая схожесть выказывает некую игривость Природы, теперь нам непонятную.

Что касается любви. Ведь бывает же так, что в каком-либо случайном месте - в автобусе, курорте или в гостях - женщину, допустим, застигает вдруг ужасающая в своем влечении страсть к, в общем-то, произвольному человеку: страсть охватывает до самых душевных недр и что предложить этой страсти, кроме естественного способа ее избывания? Но этим дело может не исчерпаться, что откроет в вас, помимо вашей человеческой сущности, просто нечеловеческие духовные бездны, которые в этой жизни тоже чего-то хотят и требуют. Увы, мне нечем вас утешить.

Из чего немедленно следует, что такой уж глухой перегородки между муто и человечеством вроде бы и не существует, на что наводят соображения обратного порядка: муто ведь среди людей устраиваются. Г-н Свидригайлов, помнится, выдвинул однажды вполне здравую идею о том, что когда человек болен и у него видения, то видения эти вовсе не бред, но в болезненном состоянии находясь, человек способен и пр. Но если это и так, то имеет отношение к человеку, а муто не должны подозревать свой мозг в недоброкачественности.

У нас, муто, вообще нету мозга. Да и что такое мозги? Так, какое-то жидкое мясо.

Но муто все равно может сдвинуть свой рудиментарный, положенный ему по человеческим обстоятельствам его тела мозг: особенно находясь в переходном периоде осознания себя. Чаще пускайте в ход ме, следите за своим душевным и умственным равновесием и не давайте себе ослабеть: в этот период, не привыкнув к новым забавам, вы очень ранимы, автоматическое содержание вас еще не включено. Обессилев, упав духом, либо ощутив утрату вашей душой чувства мировой гармонии, запускайте программку скурто - за пять минут она вас немного приободрит, действия ее хватит на час; если же в вашем распоряжении минут пятнадцать, то надо включить бут, которая обеспечит вас силой часов на шесть, но придя домой, следует задействовать ваш главный насос.

предупреждение. Большое число почему-либо приостановленных - если вы, скажем, вскочили и куда-то побежали - программ может впоследствии мешать: как топляки в реке судоходству. Плохо, кроме того, когда второй раз запускается программа уже запущенная, что бывает вначале, когда муто еще не привык к ним и решет, что запущенная не работает, так что для верности включает ее еще раз, более громким голосом. В этом случае одна и та же программа будут работать в вас с разницей по времени и что уж тут получится - никому не известно. Кроме того, одновременное выполнение большого числа программ может повлечь совсем уже непредсказуемые последствия: они, например, могут войти в резонанс и начать работать как одна, образовав коллективно какого-нибудь монстра, чья цель - заштриховать вам лицо или просто впиться в вас и тихонько вас кушать.

Если вы считаете, что теперь в вас ничего действовать не должно, то проведите профилактику, запустив программу най, которая остановит все, что вы ненароком включили, подметет немножко. Время ее работы прямо пропорционально вашей замусоренности, и по ощущениям после вы сможете оценить, что с собой понаделали, того и не заметив.

Вообще, все должно начать путаться, а многое становиться неприятным. И это грустно, однако как привыкнешь, так даже и развлекает. Специальная неприязнь возникает ко всяческой литературе: вообще к любым текстам, пусть даже это расписание электричек. Хочется смежить веки и ощупывать что-нибудь, например - шершавое. Все в полном порядке. Закройте и ощупывайте.

Все это не что иное, как симптомы вашего явного духовного оздоровления.

Изо всех состояний, в которых может оказаться наяву человеческий организм, с точки зрения просветления на предмет своей истинной сущности наиболее перспективно похмелье. Не в присущих этому состоянию телесных неудобствах дело. И не о пустых угрызениях совести за произошедшее речь. И даже черт с ними, с потраченными грязными бумажками. И, наконец, не важен даже этот внятный и зримый переход от эмоциональной приподнятости к глухой несбалансированности бытия на следующее утро. Не будем говорить о таких скучных симптомах, как не отмываемое за утренний душ тело, о полном отсутствии аппетита, об опухшем лице и все еще красных глазах - эта бытовуха не приоткроет ничего. Но состояние мира,... вот на чем следует остановить поутру свое внимание оказавшемуся в подобных обстоятельствах.

Мир, то есть, состоит из лоскутьев, налезающих друг на друга как-то косо, так что где они заходят один на другой, проще простого споткнуться, расквасить нос или ощутить грубый спазм внутри. Дома кренятся, отовсюду высовываются какие-то углы и небритые рожи, дождик лезет наискосок, парикмахерская. Как подорванная. Воняет на весь квартал, голые ветви деревьев безнадежно голы, река течет, и течет, и моет берега, рычат машины, империя в окончательном крахе, русская литература в полном упадке, лишь знай себе усиливает склонности к бытописательству и нравоучительности, косо скользит по небу самолет, дождь усиливается, голова очень большая, в боку живет хорек, пельмени сделаны из водяных крыс или дохлых зеленых попугаев, неощипанных, зеленых, квелых, и во всем мире совершенно отсутствуют сочные груши, тусклый капустный сок и хотя бы малейшее сочувствие.

Но главное не это, да и что это сочувствие нам, что сей мир для нас, живущих всюду и где угодно, но явно не здесь? В подобные утра тело откровенно не имеет отношения к человеку и, более того, наглядно ему враждебно. Дух его угнетен и молчит, отводя глаза в сторону, душа же демонстративно вас презирает и вот, спрошу я вас, где же тут тогда вы сами? А ведь есть вы, есть, как не быть, вот где-то тут: и звездное небо над вами, и нравственный закон внутри вас!