Николай Гарин-Михайловский - Том 1. Детство Тёмы. Гимназисты

Небезынтересны воспоминания Перцова, в которых он пишет, что Гарину было присуще «…умение говорить непосредственно и живо, и в то же время красиво и „с огоньком“. Этот словесный дар превосходил даже писательский… Так, я и до сих пор помню его полное блеска изложение будущих „Гимназистов“; осуществленная повесть оказалась бледной копией сравнительно с этим» (П. Перцов, Литературные воспоминания, 1890–1902 годы, «Academia», М.-Л. 1933, стр. 51–52).

При подготовке повести для отдельного издания (1895) писатель сделал в ней существенные изменения. «Посылаю начало „Гимназистов“ — пока первую книгу, — писал он Иванчину-Писареву 16 октября 1894 года, — (я их выправил уже три, но две переписываются). В неделю две почты и с каждой буду посылать Вам по выправленной книге. Следовательно, к 1 ноября вышлю всех „Гимназистов“. Надя [Н. В. Михайловская] и я довольны „поправкою“». (ИРЛИ). Как видно из телеграммы Гарина к нему же, переработка была закончена к 10 ноября.

В этом издании более углубленно раскрыты образы юных героев, их родителей, педагогов; полнее показаны взаимоотношения Карташевой с сыном, ее борьба за то, чтобы он был достойным представителем своей среды.

В главы «Гимназия», «Экзамены» и в XIX главу включены заново написанные эпизоды, рисующие жизнь гимназии.

В журнальной публикации повесть состояла из тридцати трех глав; в издании 1895 года, после объединения некоторых глав, число их было сведено до двадцати четырех, причем первым одиннадцати главам писатель дал названия.

Для этого издания Гариным были сделаны также и большие сокращения, например, в суждениях Моисеенко об искусстве; опущена история «пропойц», приятелей Беренди; целиком изъята была глава XI, в которой рассказывалось о посещении Темой оскорбленного им учителя латинского языка, приводились мысли Карташева: «И вдруг вспомнился ему другой его друг, давнишний, забытый Иванов, и, что всего приятнее было ему, вспомнился тепло, без той боли, какой сопровождалось прежде это воспоминание. Он выдал тогда, но теперь, не говоря уже о выдаче, не было ничего на свете, что могло бы удержать его сделать так, как велели ему долг и совесть. Что могло бы удержать? Страх? Страх чего? Смерти? Карташев презрительно усмехнулся и подумал: иногда смерть — страх, а иногда и удовольствие… Если смерть, чтоб принести хотя капельку людям добра, она лучше, чем вся долгая эгоистическая жизнь…» Эта глава была изъята писателем, очевидно, потому, что здесь образ Карташева наделен не свойственными ему чертами — моральной стойкостью, альтруизмом, отсутствием страха перед смертью — и находился в противоречии с образом его, созданным на других страницах «Гимназистов».

В этом издании восстановлены некоторые места, изъятые цензурой при публикации в журнале и замененные там многоточием. Так, в журнальном тексте отсутствовало: от слов «Крепостной сидел…» (стр. 292) до конца главы; от слов: «И вдруг у нее…» (стр. 402), кончая словами «повторяла она уже самой себе» (там же); от слов: «С постоянным риском…» (стр. 497), кончая «…и мрака бездны» (там же) и др.

В 1902 году повесть была вновь выпущена отдельным изданием. При подготовке этого издания писатель снова вернулся к работе над текстом «Гимназистов» и стилистически выправил его,

В 1903 и 1906 годах «Гимназисты» были выпущены издательством «Знание»: в 1903 году одновременно с повестями «Детство Темы» и «Студенты», в 1906 году — как второй том собрания сочинений. Эти издания имеют несколько мелких разночтений с изданием 1902 года, которые однако нет оснований считать авторской правкой.

В настоящем томе текст печатается по отдельному изданию 1902 года (Спб.), сверенному с предшествующими изданиями.

Кличку Диогена… — Имеется в виду Диоген из Синопа (ок. 404–323 до н. э.) — древнегреческий философ. По преданию, поселившись в Афинах, жил в бочке, отказываясь от всяких жизненных удобств; ходил по улицам днем с зажженным фонарем и на вопросы, зачем он это делает, отвечал: «Ищу человека».

…Карташев… просмаковал… Бокля, читал Щапова. — Бокль Генри-Томас (1821–1862) — английский историк, автор популярной в свое время «Истории цивилизации в Англии»; подвергал критике идею «божественного предопределения» в истории, объясняя историю развития общества влиянием географических факторов. Щапов Афанасий Прокофьевич (1830–1876) — историк; на его мировоззрение большое влияние оказали русские революционные демократы.

…на юбилее Каткова… — Имеется в виду крайне реакционный публицист М. Н. Катков (1818–1887), редактор «Московских ведомостей» и издатель «Русского вестника».

«Подите прочь…» — из стихотворения А. С. Пушкина «Поэт и толпа» (1828).

…с указанным учителем главным источником, Костомаровым… — Костомаров Николай Иванович (1817–1885) — историк, автор официальных учебников по истории.

Гизо Франсуа (1787–1874) — французский историк.

…Шелгунов… и Дарвин… — Произведения революционного публициста Н. В. Шелгунова (1824–1891) и английского ученого Чарлза Дарвина (1809–1882) были широко известны в кругах прогрессивной молодежи.

Фохт Карл (1817–1895), Молешотт Якоб (1822–1893), Бюхнер Людвиг (1824–1899) — представители вульгарного материализма, атеисты; произведения их, популяризировавшие достижения в области естествознания, содержали богатый фактический материал.

Далай-лама — верховный правитель Тибета; употребляется в значении непререкаемого авторитета.

«Es ist eine alte Geschichte…» — из стихотворения Гейне «Ein Junge lieb ein Madchen…».

Правда бежала в Сечу… — Запорожская Сечь — самоуправлявшаяся организация украинского казачества, существовавшая в XVI–XVIII веках. Образовалась из вооруженных поселенцев, главным образом крепостных крестьян, бежавших в Запорожье от феодального гнета.

…французская революция — имеется в виду революция 1789–1894 годов.

«Пока не требует поэта…» — из стихотворения А. С. Пушкина «Поэт» (1827).

«Напрягся и потек, потек и изнемог». — Неточная цитата из стихотворения Г. Пилянкевича, опубликованного в журнале «Атеней» в 1859 году. Добролюбов высмеивает эту строку в журнале «Свисток», а в статье «Атенейные стихотворения» иронически пишет, что «стих этот не умрет в истории русской литературы». (Н. А. Добролюбов, Поли. собр. соч. в шести томах, т. 6, стр. 120, 208). Стих этот стал популярен, очевидно, благодаря произведениям Добролюбова.

«Невольно к этим грустным берегам…» — ария князя из оперы А. С. Даргомыжского «Русалка» (1855), написанной на сюжет одноименного произведения А. С. Пушкина.

…стихи Фета? — Корнев вспоминает о стихах поэта-лирика А. А. Фета (1820–1892), поэзия которого была чужда гражданских мотивов.