Николай Гоголь - Том 4. Ревизор

Марья Антоновна . Это Добчинский, маминька.

Анна Андреевна . Какой Добчинский? тебе всегда вдруг вообразится этакое! совсем не Добчинский. (Машет платком.) Эй вы, ступайте сюда! скорее!

Марья Антоновна . Право, маминька, Добчинский.

Анна Андреевна . Ну вот: нарочно, чтобы только поспорить. Говорят тебе не Добчинский.

Марья Антоновна . А что? а что, маминька? видите, что Добчинский.

Анна Андреевна . Ну да, Добчинский, теперь я вижу; из чего же ты споришь. (Кричит в окно) Скорей, скорей! вы тихо идете. Ну что, где они? А? да говорите же оттуда, всё равно. Что? очень строгой? А? а муж, муж? (Немного отступя от окна, с досадою) Такой глупый: до тех пор, пока не войдет в комнату, ничего не расскажет!

Те же и Добчинский .

Анна Андреевна . Ну, скажите пожалуста: ну, не совестно ли вам? я на вас одних полагалась как на порядочного человека: все вдруг выбежали, и вы туда ж за ними! и я вот ни от кого до сих пор толку не доберусь. Не стыдно ли вам! я у вас крестила вашего Ваничку и Лизаньку, а вы вот как со мною поступили!

Добчинский . Ей богу, кумушка, так бежал засвидетельствовать почтение, что не могу духу перевесть. Мое почтение, Марья Антоновна.

Марья Антоновна . Здравствуйте, Петр Иванович.

Анна Андреевна . Ну, что? ну рассказывайте: что и как там?

Добчинский . Антон Антонович прислал вам записочку.

Анна Андреевна . Ну, да он кто такой? генерал?

Добчинский . Нет, не генерал, а не уступит генералу. Такое образование и важные поступки-с.

Анна Андреевна . А! так это тот самый, о котором было писано мужу.

Добчинский . Настоящий. Я это первый открыл вместе с Петром Ивановичем.

Анна Андреевна . Ну расскажите: что́, и как?

Добчинский . Да, слава богу, всё благополучно. Сначала он принял было Антона Антоновича немного сурово; да-с; сердился и говорил, что и в гостиннице всё не хорошо, и к нему не поедет, и что он не хочет сидеть за него в тюрьме, но потом, как узнал невинность Антона Антоновича и как покороче разговорился с ним, тотчас переменил мысли, и, славу богу, всё пошло хорошо. Они теперь поехали осматривать богоугодные заведения… а то, признаюсь, уже Антон Антонович думали, не было ли тайного доноса; я сам тоже перетрухнул немножко.

Анна Андреевна . Да вам-то чего бояться: ведь вы не служите.

Добчинский . Да так, знаете, когда вельможа говорит, чувствуешь страх.

Анна Андреевна . Ну, что ж… это всё однако ж вздор; расскажите, каков он собою? что́, стар или молод?

Добчинский . Молодой, молодой человек: лет двадцати трех; а говорит совсем так, как старик. Извольте, говорит, я поеду: и туда, и туда… (размахивает руками) так это всё славно. Я, говорит, и написать и почитать люблю, но мешает, что в комнате, говорит, немножко темно.

Анна Андреевна . А собой каков он: брюнет или блондин?

Добчинский . Нет, больше шантрет, и глаза такие быстрые, как зверки, так в смущенье даже приводят.

Анна Андреевна . Что тут пишет он мне в записке:

(Читает.) „Спешу тебя уведомить, душенька, что состояние мое было весьма печальное, но, уповая на милосердие божие, за два соленые огурца особенно и полпорции икры рубль двадцать пять копеек… “ (Останавливается.) Я ничего не понимаю, к чему же тут соленые огурцы и икра?

Добчинский . А, это Антон Антонович писали на черновой бумаге по скорости: там какой-то счет был написан.

Анна Андреевна . А да, точно (продолжает читать):

„но уповая на милосердие божие, кажется, всё будет к хорошему концу. Приготовь поскорее комнату для важного гостя, ту, что́ выклеена желтыми бумажками; к обеду прибавлять не трудись, потому что закусим в богоугодном заведении у Артемия Филиповича. А вина вели побольше; скажи купцу Абдулину, чтобы прислал самого лучшего; а не то я перерою весь его погреб. Целуя, душенька, твою ручку, остаюсь твой: Антон Сквозник-Дмухановский… “ Ах боже мой! это однако ж нужно поскорей! Эй, кто там? Мишка!

Добчинский (бежит и кричит в дверь) . Мишка! Мишка! Мишка! (Мишка входит.)

Анна Андреевна . Послушай: беги к купцу Абдулину… постой, я дам тебе записочку. (Садится к столу, пишет записку и между тем говорит:) эту записку ты отдай кучеру Сидору, чтоб он побежал с нею к купцу Абдулину и принес оттуда вина. А сам поди сейчас прибери хорошенько эту комнату для гостя. Там поставить кровать, рукомойник и прочее.

Добчинский . Ну, Анна Андреевна, я побегу теперь поскорее посмотреть, как там он обозревает.

Анна Андреевна . Ступайте, ступайте, я не держу вас.

Анна Андреевна и Марья Антоновна .

Анна Андреевна . Ну, Машенька, нам нужно теперь заняться туалетом. Он столичная штучка; боже сохрани, чтобы чего-нибудь не осмеял. Тебе приличнее всего надеть твое голубое платье с мелкими оборками.

Марья Антоновна . Фи, маминька, голубое! мне совсем не нравится: и Ляпкина-Тяпкина ходит в голубом, и дочь Земляники тоже в голубом. Нет, лучше я надену цветное.

Анна Андреевна . Цветное !.. право, говоришь лишь бы только наперекор. Оно тебе будет гораздо лучше потому, что я хочу надеть палевое; я очень люблю палевое.

Марья Антоновна . Ах, маминька, вам нейдет палевое!

Анна Андреевна . Мне палевое нейдет?

Марья Антоновна . Нейдет, я что угодно даю, нейдет: для этого нужно, чтобы глаза были совсем темные.

Анна Андреевна . Вот хорошо, а у меня глаза разве не темные? самые темные. Какой вздор говорит! как же не темные, когда я и гадаю про себя всегда на трефовую даму.

Марья Антоновна . Ах, маминька, вы больше червонная дама.

Анна Андреевна . Пустяки, совершенные пустяки! Я никогда не была червонная дама. (Поспешно уходит вместе с Марьей Антоновной и говорит за сценою.) Эдакое вдруг вообразится! червонная дама! бог знает что такое!

(По уходе их отворяются двери, и Мишка выбрасывает из них сор. Из других дверей выходит Осип с чемоданом на голове.)

Мишка и Осип .

Осип . Куда тут?

Мишка . Сюда, дядюшка, сюда.

Осип . Постой, прежде дай отдохнуть. Ах ты, горемышное житье! на пустое брюхо всякая ноша кажется тяжела.

Мишка . Что, дядюшка, скажите: скоро будет генерал?

Осип . Какой генерал?

Мишка . Да барин ваш.

Осип . Барин? да какой он генерал?

Мишка . А разве не генерал?

Осип . Генерал, да только с другой стороны.

Мишка . Что ж это больше или меньше настоящего генерала?

Осип . Больше.

Мишка . Вишь ты как! то-то у нас сумятицу подняли.

Осип . Послушай, малой: ты, я вижу, проворный парень, приготовь-ка что-нибудь поесть.