Влас Дорошевич - По Европе

E tu, Desdemona?!?!..

Папа даже не надеется, папа только «хочет надеяться».

Этой элегической, полной почти отчаянья «за Францию» нотой заканчивается обращение к «верным» странам.

И как орган после Miserere — «Te, Deum», — «тронная речь» гремит в финале великолепными аккордами в честь папства.

«— По лицу всей земли распространяется духовное владычество папы. Ему нет границ, оно не знает пределов. Папство льёт на всю землю лучи христианской культуры, христианского прогресса. И нет места на земле, куда бы теперь не проникали его благодетельные лучи. Юбилей славного, победоносного для церкви 25-летия владычества над миром Льва XIII, Великого, наполнил радостью весь христианский мир и открывает для церкви новые горизонты. Изумлённые народы поднимаются и идут к этому несравненному источнику путеводного света, который Бог возжёг на престоле Петра 25 лет тому назад. Куда стремятся эти тысячи и тысячи пилигримов всех сословий, всех возрастов, всех общественных положений, всех языков и говоров, всех, стран, — куда? В Ватикан! В Ватикан, чтоб лицезреть и славить великого старца, который сближает небо с землёй. Они идут в этот дворец, откуда папа не может выйти и который сделался центром мира. Оракулы Дельф и Эфеса, которые привлекали к себе толпы в древности, бледнеют пред этой святыней — Ватиканом, откуда сияют лучи света и тепла, несущие жизнь и истинный прогресс всем христианским нациям».

Это античное сравнение папы с дельфийским оракулом я перевёл только дословно.

Так заканчивается «тронная речь».

— А Италия? — быть может, спросите вы.

Где ж она?

Её нет ни среди верных ни среди неверных.

Италии, — «безбожной» Италии, Италии Гарибальди и Виктора-Эммануила, — не существует вовсе на свете.

Ватикан её не видит со своего холма.

Всё, что известно относительно Италии, это — то, что объявили католические газеты.

— Папа заплакал, услышав весть о проекте закона о разводе.

— Папа заплакал! Папа заплакал! — кричат, истерически визжат, скулят теперь все субсидированные Ватиканом газеты. — Это правительство нарочно! Это сделано нарочно! Нарочно такой богопротивный закон в юбилейный год великого старца! Старца не пощадили!

И на этой почве изо всех сил стараются подготовить провал закону о разводе.

— Папа заплакал!

В Ватикане об Италии могут только плакать.

Даже не молиться.

Одно близкое к Ватикану лицо говорило мне:

— Папа погаснет, как гаснет свеча, в которой больше нечему гореть. Однажды из комнаты папы долго не раздастся утреннего звонка. Войдут в спальню и найдут папу бездыханным.

Как старики, папа капризен.

Он не желает, чтоб камердинер дежурил рядом с его спальней.

Дежурный камердинер спит, вернее, всю ночь не спит, — в комнате, находящейся как раз под папской спальней.

Как старики, папа спит мало и плохо.

Он просыпается страшно рано, почти с зарёю. В 7 часов утра папа уже завтракает.

И каждое раннее утро Ватикан с замиранием ждёт:

— Раздастся ли папский звонок?

Время тянется медленно и тревожно.

Но в комнате камердинера дребезжит электрический звонок.

И Ватикан принимается за обычную жизнь.

— Не сегодня.

Когда это случится?

На это лучший ответ дал сам папа год тому назад, принимая французских паломников:

— Когда человек прожил 90 лет, — он не может знать, есть ли у него завтрашний день?

Папа поражает всех своей феноменальной памятью.

Принимая этой весной короля Эдуарда VII, он рассказал старику-королю, как был, тогда ещё епископом, с посольством в Лондоне.

— Вы были тогда прелестным ребёнком. Вам было в это время?

— Четыре года.

У папы есть «подруга детства».

Синьора Анна Морони Туски, 101 года.

Она родилась в 1802 году в городе Кори и воспитывалась в монастыре «Buon Consilio», где настоятельницей была тётка Джакомо Печчи. Маленького Джакомо, двух, трёх, четырёх лет, часто привозили гостить к тётке, и воспитанницы с ним играли.

Теперь они, конечно, все умерли.

Осталась одна Анна Морони Туски.

Столетняя старуха, «игравшая с папой», разумеется, достопримечательность маленького городка.

Кто-то из окружающих папу узнал об этом и рассказал Леону XIII.

— Существует женщина, которая носила на руках ваше святейшество и помнит вас ещё ребёнком.

Папа сейчас же вспомнил Анну и пожелал её видеть.

Столетнюю подругу детства привезли в Рим и представили папе.

— Это вас я звал маленькой мамой? — спросил папа.

И девяностотрёхлетний старик с столетней старухой провели добрый час, разговаривая о детстве.

На прощанье папа её поцеловал и в 101-й день рождения послал ей особое благословение.

Анна Туски, сама сохранившая отличную память была поражена:

— До каких мельчайших подробностей святой отец помнит всё, что происходило 90 лет тому назад!

Но с папой случаются такие неприятные происшествия.

В прошлом году, во время приёма паломников, он вдруг обратился к кардиналу, министру двора, maestro di camera, и спросил:

— Что это за люди?

— Это поклонники из Моравии, святой отец.

— Зачем же они здесь?

— Чтоб засвидетельствовать своё благоговение главе церкви, ваше святейшество.

— А! Очень хорошо! — сказал папа и стал декламировать стихи из «Энеиды».

Гораций — любимый поэт папы, и он помнит наизусть целые страницы, заученные ещё в юности.

Но, увидав однажды князя Роспильози, папа с удивлением спросил:

— Кто это такой?

— Командир благородной гвардии вашего святейшества.

Папа был удивлён ещё больше.

— Он? А я думал, что гвардией командует Альтьери!

Князь Альтьери умер за несколько недель перед этим, и папа сам послал ему посмертное отпущение грехов, in articulo mortis [65] В минуту кончины (лат.). …

Явление, не редкое у древних стариков.

94-летний папа отлично помнит, что происходило давным-давно, и не помнит того, что было неделю тому назад.

Подлежит большому сомнению даже, знает ли папа, что происходит теперь в мире.

И, например, к папскому отзыву о белградской трагедии:

— Это удивительно напоминает историю императора Коммода!

Позволительно отнестись с большим сомнением.

Такой блестящий классик, как папа Леон XIII мог бы привести более «непогрешимое сравнение».

Коммод — «зверь и шут». Выступавший на арене цирка, где гладиаторы должны были ему поддаваться. Один из кровожаднейших тиранов, спортсмен, искавший славы первого гладиатора. Что общего между ним и влюблённым, потерявшим от любви голову, юношей, несчастным сербским королём?