Влас Дорошевич - По Европе

Он вступает в шайку какого-нибудь «владетеля провинции».

И если у него хватает безумной смелости, он сумеет покрыть себя кровью и сделать своё имя страшным, становится затем во главе самостоятельной шайки.

Сицилия строго распределена между бандитами. Такой-то округ принадлежит такому-то. Такая-то дорога такому-то.

И больше никто не смеет разбойничать в этих владениях. Бандит-«владелец» сам принимает меры к охране своей «собственности».

Рассказывают анекдот по этому поводу.

Какая-то дорога 30 лет «принадлежала» одному бандиту.

30 лет все проезжающие останавливались около известного куста и платили выкуп. Ослы у местных жителей привыкли останавливаться у этого куста. Сами.

Заснёт человек дорогой, просыпается — осёл стоит около куста, и ни с места. Человек кладёт на землю «что следует» и едет дальше.

Иначе, — из куста торчит карабин.

Наконец, власти сообразили:

— 30 лет! Бандит за это время успел, вероятно, и состариться!

Отправились к знаменитому кусту и нашли дряхлого старика, который и вставал-то с помощью палочки. Знаменитый карабин, тридцать лет «наводивший панику на население», оказался совсем давным-давно заржавевшим.

— Мок, мок на дожде — заржавеешь! — объяснил старичок. — Я из него ни разу не выстрелил.

Se non e vero… Мер к поимке разбойников население не принимает никаких. Если мафия — суд, то бандиты — полиция Сицилии. За известную определённую мзду бандиты охраняют дороги и поместья от других разбойников лучше всяких карабинеров.

Сицилийский бандит, это — что-то совсем особенное.

Знаменитый Кандино-мститель, весь увешанный образами и охотно жертвовавший награбленные деньги на украшение церквей, следил даже за набожностью в «своей провинции».

Ему жаловалось духовенство.

Какой-нибудь житель местечка не достаточно благочестив.

Кандино являлся в местечко, шёл со своими бандитами в дом к неблагочестивому человеку и делал ему строгий выговор:

— Ты что же это, мой милый?

Затем следовало наказание.

Кандино налагал на виновного в недостаточном благочестии штраф:

— Столько-то пожертвуй в церковь, столько-то заплатишь мне. Да смотри! В следующий раз заплатишь вдвое.

А иногда, если виновный был неисправимый рецидивист, приказывал выдрать его ещё верёвками. И сам принимал участие в этом благочестивом деле.

Кандино-мстителю жаловались и на духовенство.

Патер такой-то лениво и не охотно служит мессы.

Кандино являлся, шёл к патеру и говорил:

— Ты что же это, святой отец.

Строго выговаривал, отправлялся в церковь, приказывал при себе совершить мессу «как следует», усердно молился, просил благословения и уходил, говоря:

— Чтобы больше жалоб на тебя не было. Служи Господу нашему, как следует.

Таков патриархальный уклад Сицилии.

Бандитам жалуются на многое.

Они, действительно, часто являются защитниками сирот и водворяют справедливость в крестьянском быту.

Сирота, которого грабит или истязает опекун, по совету всего местечка, бежит в горы и жалуется «местному бандиту».

Бандит является и, к общему удовольствию, урезонивает или наказывает опекуна.

— Если будешь продолжать делать то же, на следующий раз жди пожара. А там и смерть. Ты меня, надеюсь, знаешь.

В случае неправильного раздела имущества обиженные зовут опять-таки «местного бандита».

Он берёт часть себе в виде пошлины, а остальное приказывает при себе разделить «по всей справедливости».

И делят: в случае неповиновения, бандит должен отомстить ослушнику, чтобы поддержать свой престиж.

Карабинеры, под предлогом поисков бандитов, творят, действительно, часто ужасающие бесчинства и насилия. За это их и ненавидит население.

На них жалобы приносятся тоже не по начальству, а бандитам.

И карабинер, учинивший возмутительное насилие, находится уже под страхом «вендетты» со стороны бандита.

Бандит, чтоб его укрывало и поддерживало местное население, должен мстить как «за брата», как «за сестру».

Бандитам приносят жалобы и на злоупотребления своих же выборных властей.

Мэр какой-нибудь коммуны, — коммуну составляют несколько местечек, расположенных часто в десятках вёрст друг от друга, так что мэр является главою порядочной области, — мэр какой-нибудь коммуны творит неправду, обижает жителей.

В местечко, где живёт мэр, налетает «банда» разбойников.

Обыкновенная в Сицилии картина появление «банды». Они кричат:

— Закрывайся!

Все должны запирать окна и двери, прохожие ложиться на землю лицом вниз. Так что потом на суде все свидетели с чистой совестью под какой угодно присягой могут показать:

— Мы ничего не видели!

Бандиты проходят к мэру, и глава бандитов делает ему строгое внушение, берёт штраф себе за беспокойство, приказывает возвратить неправильно взятые деньги таким-то и таким-то, грозит «на следующий раз» и уходит.

Но «деятельность» бандитов, конечно, состоит не из одних «идиллий справедливости». Они составляют истинный бич Сицилии.

Это тоже «Иваны» каторги.

Бандиты не дают ни одному крестьянину «подняться от земли». Чуть кому удалось едва-едва поправить обстоятельства и обзавестись маломальским достатком, бандит накладывает на него лапу:

— Деньги есть, — плати!

И завистливые соседи держат сторону бандита:

— Это так положено: кто богат, тот платит!

Бандиты держат население на одинаковом уровне нищеты.

Они не знают себе удержу ни в чём.

Если женщина приглянулась бандиту, муж, отец, брат должны её отдать в любовницы.

Иначе, — бандит должен окружать своё имя ужасом, — самые зверские проявления «вендетты».

Начинаются поджоги, убийства близких.

И сицилианцы терпят всё это потому, что бандиты вступаются за них в некоторых случаях и, в свою очередь, помогают деньгами.

Облагая данью синьоров и galantuòmi за охрану их владений от других разбойников, бандит нуждается в ночлеге, в укрывательстве. Они много берут и всегда нищие. Они щедро платят за ночлег? за еду, за вино, за сообщничество, за полезные донесения, за предупреждения относительно карабинеров.

Таким образом, хоть часть денег, вытягиваемых galantuòmi, возвращается населению.

Бандит сорит деньгами.

Нет ничего удивительного, что среди нищих он дорогой человек.

В защиту населения от galantuòmi бандиты поднимаются редко. Разве уж живодёрство какого-нибудь galantuòmi настолько превзойдёт всякие вероятия, что даже вызовет негодование в других galantuòmi.

Galantuòmi составляют мафию. А без помощи мафии трудно существовать бандиту. С мафией он дружит и исполняет её приговоры над «изменниками» и «врагами». Люди, принадлежащие к мафии, по большей части застрахованы от бандитов.

«Синьоры», как сказано уже, пользуются услугами бандитов в своих распрях и даже заводят себе секретарей, занимаясь разбойничьими делами.