Михаил Салтыков-Щедрин - Том 10. Господа «ташкентцы». Дневник провинциала

Сами того не зная, вы совершили революцию, а в настоящее время это все, что нам нужно! Кандидатура Гогенцоллерна сделает остальное! Молодой человек! Вы можете отправиться пастись в Пензу!

Титул хронического сумасшедшего — это почти равно титулу испанского гранда! Ах! Очень тяжело носить такое бремя, дядюшка!

руку старой графини Романцовой.

Дядюшка! извините, я больше не могу развлекать вас! Честное слово, у меня дела!

Поэтому я заключаю заем по-австрийски.

Но вы сами увидите это, если не спешите меня покинуть!

Здесь я должен оговориться. В одном из органов еврейской журналистики достопочтенный г. Хволос напечатал письмо к г. Некрасову * , в котором: 1) убеждает его оградить угнетенную еврейскую нацию от неприличных выходок автора «Дневника провинциала в Петербурге», и 2) высказывает догадку, что автор этих выходок, судя по «развязности приемов и тона», есть не кто иной, как Щедрин. Упрек этот несказанно огорчил меня. Я так высоко ценил литературную деятельность г. Хволоса, что даже был убежден, что ни одно объявление о распродаже полотен не принадлежит перу его. И вот этот-то высокочтимый деятель обвиняет меня в «развязности», то есть в таком качестве, к которому я сам всегда относился неодобрительно! Оказывается, однако ж, что г. Хволос, бросая в меня своим обвинением, сам поступает с развязностью поистине

сейчас увидите, ловок ли я!

по-австрийски!

Но вы компрометируете таким образом состояние, которое в качестве последнего Поцелуева должны передать своим детям!

это моя манера занимать деньги.

А теперь дело сделано! Я стал богаче на сорок рублей, а еврей беднее на такую же сумму — в этом весь секрет операции!

Составлено в С.-Петербурге, 19 января.

Хронический сумасшедший Иван Поцелуев.

Вот и все!

Теперь вы знаете секрет моих финансовых операций, дядюшка!

что поделаешь! Мы все, сколько нас ни есть, только так и поступаем!

кое-как.

Не хотят понять, что лошадям нужно пространство!

это самое главное!

но ради бога! есть ли в этом здравый смысл!

Так скажите на милость.

Это будет грандиозно и вместе с тем фантастично.

Ах! мы прекрасно отпразднуем, ручаюсь за это!

по части собак и лошадей.

вот что существенно.

как бы сказать, министерство прогресса.

У нас будут лошади-леопарды, лошади-гиппопотамы, лошади-носороги. И если наука дойдет до создания лошадей-орлов и лошадей-акул, — у нас будут их первые образцы.

это будет целый переворот!

но в то же время наши цирки будут работать день и ночь.

обязательное условие.

Это будет стоить бешеных денег.

Кой черт, может же государство немного раскошелиться ради такого грандиозного предприятия!

совершенно как человек!

Ну а поросята!

это бедно, жалко, в этом нет ни жара, ни увлечения!

да что толковать! Мы угостим вас амазонками! тысячу, десять тысяч, сто тысяч пар ляжек разом! — какое зрелище! А у нас будут и отдельные кабинеты, если вам угодно. Вы ведь старый распутник, дядюшка!

Название деревни (см. «Дневник провинциала в Петербурге»). ( Прим. M. E. Салтыкова-Щедрина .)

Как видите, в моей системе все пригнано друг к другу.

Да-с! Я патриот, дядюшка!

Не правда ли, дядюшка?

честное слово!

в добрый час!

У меня неограниченный кредит!

штрафирке.

чего проще!

Скажите на милость, разве не возмутительно ли это!

Содержание судоговорения будет предметом особенной статьи, имеющей войти в настоящий «Дневник» * . (Прим. M. E. Салтыкова-Щедрина.)

ни-ни, кончено.

последнее дело, если голова не в порядке.

Вы находите, что это чересчур!

В сущности.

и это главное.

Дядюшка! наш величайший враг — это проклятый день, которому нет конца!

звание дворянина обязывает!

Вы благородное дитя, Жан! вашу руку!

прошу прошения.

Это глубочайшее из моих убеждений.

это опять-таки убеждение.

Если это не убеждение, то что же это такое? Дядюшка! не кто иной, как я.

прекратить революцию!

по моему мнению, одно и то же! Так-то!

Я всегда на стороне правого дела.

Отечество, дядюшка! я только это и признаю! А вы называете меня космополитом! О! дядюшка!

где хорошо, там и отечество.

Но это опять-таки очень хорошо!

Превосходно. Но знаете ли, дядюшка, вы открываете мне совершенно новый мир!

Да! но поспешим!

кому вы это говорите!

Ах! вы увидите сложную работу Виргинии и ее прыжки сквозь обруч на лошади… совершенство! А какая девушка!

что за ляжки! ах черт возьми! бедра богини!

Ну что ж, во всяком случае, вы знаете теперь, как проходит мой день!

не сходя с места.

У вас благородное сердце, Жан!

прекрасный, скажу я вам!

У меня было как бы предчувствие!

Но я надеюсь, что вы разделите с нами компанию, дядюшка!

Не правда ли?

ясно?

всех не упомнишь!

очень мне нужны ваши Февали!

Я не говорю, что это вполне комфортабельно, но… мне это удобно!

я проницательнее, чем думают!

Понимаете, дядюшка!

Карфаген должен быть разрушен!

прыжки сквозь обруч.