Николай Наумов - Святое озеро

— В таком случае… положьте для круглого счету пятиалтынничек, хе… хе…

— И… это дешево… но-о… уж если ты желаешь, изволь.

— Доставим-с!

— Пришлю лошадей!

— Предоставим-с! Не утруждайтесь! А затем прощенья просим-с! Позвольте пожелать вам наипаче всего хорошего! — произнес, развязно раскланиваясь, Харитон Игнатьевич.

— Спасибо, спасибо, Харитон Игнатьевич! — произнес Второв, запахивая халат и провожая гостя из кабинета в переднюю.

— Уж первого опоечка с завода… на сапожки в ваше одолжение доставим! — сказал Харитон Игнатьевич, надевая шубу, и засмеялся. Второв тоже засмеялся и, крепко пожав его руку, запер за ним дверь.

-

Не прошло месяца, как в Т-е уездное полицейское управление вступило предписание казенной палаты о вводе т-го мещанина Харитона Игнатьевича Плаксина во владение Святым озером, отданным ему с торгов в арендное пользование на двенадцать лет. Сильное впечатление произвело это предписание на членов. О впечатлении, какое произвело оно на Ивана Степановича Кашкадамова, я не буду говорить. Петр Никитич, привезенный из волости особо посланным нарочным, имел с ним по этому поводу продолжительное объяснение, кончившееся удалением его от должности писаря. Взрыв горя и негодования, какой охватил крестьян при известии об отдаче озера в аренду, вероятно дорого обошелся бы Петру Никитичу, но он уже более не показывался в волость. Выбранные народом ходатаи, в том числе и Никифор Гаврилович Бахлыков, отправились с просьбой о возврате озера, но безуспешно. Представленный ими приговор служил уликою против них в намеренном обмане властей. "Вперед будьте умнее!" — говорили им повсюду, куда ни толкались они. Но все-таки об этом происшествии предписано было произвести дознание. Петр Никитич на предложенные ему вопросы отвечал, "что он действовал так исключительно в видах интереса казны, и главное, с разрешения своего начальства, и если бы в волость было прислано предписание палаты о зачислении озера в оброчную статью и о вызове крестьян на торги, которые по закону следовало произвести в волостном правлении, то этого несчастья не случилось бы!" В настольном реестре вступающих в волость бумаг действительно не оказалось, чтоб в волость вступало предписание палаты о вызове крестьян на торги, точно так же и по исходящему реестру не значилось ответа волости. По сличении подлинной бумаги от волостного правления, извещавшей палату, что крестьян, желавших явиться на торги, не оказалось, — с почерком Петра Никитича, выяснилось, что она была писана и подписана не его рукою, печать волостного головы была бледна, не ясна, нумер фальшивый. Подлог был несомненный, но кто совершил его и с какою целью — осталось недознанным, хотя подозрение и тяготело над Петром Никитичем.

Судьба улыбнулась, наконец, Петру Никитичу. Он до настоящей минуты живет в неразрывной дружбе с Харитоном Игнатьевичем, хотя каждый год при дележе доходов между ними происходят крупные ссоры. Петр Никитич пополнел, даже бакенбарды его стали гуще, пушистее и приблизились к типу первобытных. В словах и манере его, полной достоинства, проглядывает сановитость, свойственная капиталистам. Кроме озера, он, в компании с Харитоном Игнатьевичем, арендует несколько рыбных песков на Оби, имеет свои суда и ведет обороты на десятки тысяч. По праздничным дням супруга его, взятая им из богатого купеческого дома, катается по улицам города в коляске, а зимою кутается в соболей, порождающих зависть у многих сановитых дам. На купеческих вечерах и обедах Петр Никитич и супруга его пользуются большим вниманием. Никто из купцов как будто и не узнает в нем того Болдырева, который некогда подносил им поздравительные акростихи и, стоя в передней, получал от них полтинники и куски пирогов… и подозревался к тому же в краже легко уносимых вещей.

Харитон Игнатьевич отслужил уже трехлетие кандидатом городского головы. Он попрежнему ведет деятельную жизнь, хотя давно прервал знакомство с темными личностями. Старый градоначальник, добиравшийся до его шкуры, помер, а с новым Харитон Игнатьевич живет в тесных дружественных отношениях. В дружественных отношениях живет с ним и Второв, хотя частенько в приятельской беседе напоминает ему об обещании прислать опоек на сапоги с своего завода. Но, вместо опойка, Харитон Игнатьевич к каждому посту посылает ему в гостинцы отборных святозерских карасей. Харитон Игнатьевич сам хозяйничает на озере, нанимая для работ крестьян за баснословно дешевые цены. В первое время ему было много хлопот и неприятностей. Крестьяне по злобе к нему рвали и портили его невода и сети, топили лодки, крали рыбу, поджигали устроенные им по берегам озера избы, пакгаузы и амбары, но теперь все утихло. Только Петр Никитич ни разу не заглянул на озеро, он и до настоящей минуты опасается возмездия.

А как же поживают крестьяне X-ой волости — спросит, может быть, читатель. В ответ на это я скажу одно, что со времени отдачи озера в аренду недоимка на волости накопилась в количестве 37 876 рублей и считалась безнадежной ко взысканию; пополнена ли она в настоящее время, не знаю.

[2] Впервые опубликовано в журнале "Русское богатство", 1881, № 1, 2. Печатается по последнему прижизненному изданию: Н. И. Наумов. Собрание сочинений в двух томах. Т. II. СПб., 1897.

Любовных свиданий (франц.)

Впервые опубликовано в журнале "Русское богатство", 1881, № 1, 2. Печатается по последнему прижизненному изданию: Н. И. Наумов. Собрание сочинений в двух томах. Т. II. СПб., 1897.